"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Отец кивнул, затем они с Румянцевым резко встали из-за стола и вышли из кабинета. И менее чем через минуту открылась дверь, и на пороге появилась Оксана с чашкой кофе.
— Я подумала и решила, что не стоит прерывать ваше совещание, — сказала помощница, прошла и поставила чашку с дымящимся ароматным напитком на мой стол.
— И это было правильное решение!
Оксана улыбнулась и покинула кабинет, а я взял чашку, сделал глоток, откинулся на спинку кресла и призадумался. Хорошо за нас взялись, тут ничего не скажешь. В этот раз, похоже, по-взрослому. Со всех сторон подбираются, даже умудрились поставку заготовок
А если, помимо команды, заручиться ещё и поддержкой хороших, сильных союзников, то вообще будет здорово. Я достал визитку губернатора, взял телефон и набрал номер. После нескольких гудков из динамика раздался недовольный голос:
— Коростылёв слушает.
— Доброе утро, Андрей Андреевич, — сказал я. — Игорь Воронов беспокоит. Во время нашей прошлой встречи вы сказали, чтобы в особо важных случаях я звонил вам напрямую. Мне кажется, сегодня как раз такой случай.
Коростылёв назначил мне встречу на шестнадцать часов. Ровно в пятнадцать пятьдесят девять я вошёл к нему в кабинет. Губернатор сидел за столом и выглядел каким-то отрешённым. Не уставшим, не задёрганным, а именно отрешённым — казалось, ему вообще было плевать на то, что в кабинет кто-то вошёл. Однако он всё же смерил меня безразличным взглядом и произнёс:
— Проходи.
Я тут же проследовал к столу губернатора и сел в стоявшее возле брифинг-приставки кресло.
— Жаловаться пришёл? — неожиданно спросил меня Коростылёв.
— На что? — удивился я.
— Ну мало ли, может, ты думаешь, что за тебя взялись потому, что ты меня на открытие завода пригласил.
— Неужели я похож на полного идиота? За меня взялись, потому что хотят забрать завод.
— Это хорошо, что ты всё правильно понимаешь, — грустно вздохнув, произнёс Коростылёв. — Но тогда зачем ты пришёл?
— Андрей Андреевич, — сказал я. — Под вас уже давно активно копают, под меня тоже вот начали. Причём одни и те же люди. И они обнаглели уже до такой степени, что решили облегчить себе задачу и начали топить нас вместе. И раз уж это произошло, мне кажется, нам с вами тоже нужно объединить усилия, чтобы дать отпор нашим врагам.
Коростылёв снова окинул меня взглядом, на этот раз менее безразличным, но всё же назвать его заинтересованным у меня язык бы не повернулся. Некоторое время губернатор молчал, а затем сказал:
— У меня нет врагов.
— Полагаете, все эти сюжеты про вас на местном телеканале заказывают ваши друзья?
Я не смог удержаться от колкого замечания и заметил, как это разозлило Коростылёва. Ну и пусть, хоть так, но выведу его из этого псевдоспокойного состояния.
— У меня нет врагов, — повторил губернатор. — Есть недруги. И есть те, кто хочет получить моё кресло. Но это не враги.
— Давайте не будем углубляться в семантику, Андрей Андреевич, — предложил я. — Вы ведь прекрасно меня понимаете. Называть этих людей можно как угодно, но суть от этого не изменится. Они создают нам большие проблемы, и я хочу их уничтожить. Но для этого мне нужна ваша помощь.
— А я не хочу никого уничтожать.
— Но почему?
Губернатор слегка ухмыльнулся и спросил:
— Скажи мне, Игорь, с чего ты,
вообще, решил, что я разоткровенничаюсь перед мальчишкой?— Потому что вы не производите впечатление человека, который способен простить такие нападки на себя, и на труса вы тоже не похожи. И я уверен, вы хотите отомстить этим зарвавшимся журналистишкам, но почему-то не торопитесь этого делать.
— Как, по-твоему, я могу им отомстить? — поинтересовался Коростылёв.
— Не знаю, на эту тему я пока не думал, — ответил я. — Но вы губернатор, у вас должно быть множество ресурсов.
— Ни одного. Законов они, к сожалению, не нарушают, привлечь их не за что. Как-то подставить — себе дороже выйдет. Ты ведь понимаешь, кто над ними стоит, там надо действовать исключительно в рамках закона.
— А закрыть канал?
— Не имею я таких полномочий. У них договор на аренду частоты до двухтысячного года. Не продлить — можно, отобрать — никак.
— А налоговая, пожарные, полиция, прокуратура? Это же всё под вами!
— Ты немного на этот счёт ошибаешься, но мы эту тему развивать сейчас не будем. В любом случае должны быть нарушения. Если они что-то нарушат, то устроить им весёлую жизнь можно, но, как я уже сказал, они не нарушают законов. Ходят по краю, но не нарушают.
— Вы знаете, кому реально принадлежит канал? Бандитам?
— Нет.
— А кому?
— Пономарёву.
— Первый раз слышу эту фамилию.
— Он коммерсант, ему принадлежит деловой центр на Банковской.
— Тот самый, который два года назад построили, десятиэтажный?
— Да. В этом здании и телеканал расположен.
— И он единоличный владелец, этот Пономарёв?
— Там какая-то доля принадлежит нескольким журналистам, но совсем мало. По сути, хозяин он.
— А у вас с ним были конфликты?
— Нет.
— Но при этом его канал вас усиленно топит. Может, всё же это не его канал, и он лишь прикрытие?
— Сомневаюсь.
— Андрей Андреевич, я не верю, что вы не собирали информацию по телеканалу, который чуть ли не в каждом выпуске своих новостей обливает вас грязью.
— Ты, парень, говори, да не заговаривайся!
Коростылёв насупился, и я понял, что перегнул — иногда я просто забывал, что для окружающих я простой пацан. Не по годам развитый и успешный, но всё же пацан.
— Прошу меня простить, Андрей Андреевич, — сказал я. — Это всё эмоции.
— Ладно, — отмахнулся губернатор. — Понимаю. Но я действительно особо глубоко не копал. Знаю, что Пономарёв с Беловым связан, но опять же в детали не вникал.
— Жаль, — я вздохнул с искренним сожалением. — Очень жаль.
— Хорошо, я соберу для тебя информацию, — неожиданно заявил Коростылёв. — Я хоть и не хочу ни с кем воевать, но мне будет приятно, если ты сможешь как-то наказать этих мерзавцев.
— А как быстро вы сможете её собрать?
— Дня два-три точно понадобится. Как будет всё готово, я тебе позвоню.
Дальше продолжать разговор и отвлекать губернатора от работы смысла не имело, я поблагодарил Андрея Андреевича, попрощался с ним и покинул его кабинет.
Странный у нас получился разговор, что-то Коростылёв недоговаривает. Как пить дать недоговаривает. Но вот что? И ведь не боится он сибиряков, это по нему видно. Но почему тогда никак не реагирует на все эти нападки? Что за странное равнодушие?