"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– А закладка?
– Закладка исчезла! Едем, Арно! Если закладку не выбросило к Белдо, она до сих пор в парке!
– А если рассеялась?
– Закладки не рассеиваются. Песчаник мог растрескаться, но не крылья! У живой закладки – никогда! Отколоть от нее часть можно было только на двушке.
– Но зачем маг телепортировал? Он же не мог не знать, что с закладками не…
– Его сбило с толку, что шныр до этого телепортировал с ней и остался жив. Не всякий трюк можно повторить дважды! Едем, Арно!.. Хотя нет, останься! Присмотри за телом Альберта! Что-то
Гай уже летел по коридору. Позади него павлиньим хвостом мелись отставшие арбалетчики. Глава форта схватил с доски закладку и выскочил следом. Он едва держался на ногах, но надеялся, что сумеет добраться до электрокара и до ворот. За телом Долбушина он присмотрит. В этом Гай может не сомневаться.
Лишь бы муха не села или гиела не ткнула его носом…
Глава 30
Папина дочка
Настоящий поступок – есть действие, не осмысливающее себя как поступок.
Даня пнул ведро. Перевернул его и сел. В пегасне он был один. Сюда он пришел, чтобы укрыться от всех. Про крылья стрекозы он так никому и не сказал. Не набрался храбрости. И теперь считал себя виноватым во всех бедствиях человечества, начавшихся, как известно, с изобретения колеса. Ему не хотелось дышать, не хотелось думать, не хотелось смотреть по сторонам.
– Паршиво, господа! Паршиво и нелогично! Не вижу системы! – бормотал он, имея в виду и общее мироустройство, и свою собственную, отдельно взятую жизнь.
Ворота лязгнули от хорошего пинка. В пегасню ввалилась Штопочка и двинулась к бочонку с овсом. Бич был привычно перекинут через плечо и лихо закручен. Ступала Штопочка широко, по сторонам не смотрела. Ощущалось, что маршрут знакомый. Добравшись до бочонка, Штопочка засунула руку до плеча в овес. Даня встал, нарочно брякнув ведром.
Штопочка тревожно оглянулась.
– А, это ты, длинный! Что ты тут делаешь?
– Ничего, – с обидой отозвался Даня. Он, конечно, был длинным и не оспаривал этого факта, однако не настолько длинным, чтобы всякие короткие постоянно напоминали ему об этом.
– По тебе и видно! – сказала Штопочка, выуживая из овса бутылку.
Даня разинул рот. В бутылке был явно не кефир, хотя и кефир, говорят, имеет какие-то градусы.
– Смотри не сболтни никому! А то обижусь прямым в нос! – предупредила Штопочка.
Даня замотал головой. Штопочка ободряюще хлопнула его по плечу.
– Вот и лады! Глотнуть хочешь? Грамотная самогонка. Есть тут один дед в Копытово, бывший химик. Я ему грязь с двушки привожу, она от радикулита лечит.
– Я не пью! – пискнул Даня.
– А кто пьет? Я, что ли? – Штопочка отхлебнула из горлышка и, поморщившись, выдохнула прямо в нос принюхивающемуся ослику Фантому. – Разве ж я пью? Я прихлебываю. Видел бы ты, как другие пьют. Последний раз предлагаю! Нет? – И Штопочка оглянулась, собираясь зарыть бутылку в овес. Чисто из научного интереса Даня забрал у Штопочки бутылку и капнул себе на язык. Видя, что Даня кривится, ослик Фантом сочувственно полез к нему мордой и лизнул его в губы.
Даня с воплем оттолкнул осла, запутавшись пальцем в его свалявшийся гриве.– Ну ща что-то будет! – со знанием дела сказала Штопочка.
Несколько секунд Даня стоял неподвижно, глупо улыбался и раскачивался. Ослик мирно подбирал губами рассыпавшийся овес. Наконец зрачки Дани перестали метаться в орбитах и уставились в одну точку.
– Вот что интересно, господа! – лекторским голосом произнес он, хотя господа в пегасне отсутствовали, а благосклонно внимавшая ему Штопочка совершенно определенно была дамой. – С 1981 года крепость алкогольных напитков выражается в объемных процентах содержания алкоголя при 20 градусах Цельсия. Эстонская водочная монополия продавала до 1940 года 98 %-ный картофельный спирт. Сейчас самый крепкий из существующих морской ром Пассера – 79 %, не считая американского спирта в 95 %, который выпускается в 31 штате Америки. Похмелье усиливается из-за присутствия токсических веществ. Например, амилового спирта…
– Голова! Деятель, в натуре! Знанья есть – ума не надо!
Штопочка одобряюще ткнула его кулаком в живот. Даня икнул. Еще разик отхлебнув из бутылки, Штопочка окончательно зарыла ее в овес. Когда она вытащила руку, Даня с отрешенной созерцательностью уставился на плетеный браслет на ее запястье. Плетение было главным увлечением Штопочки, не считая бича, верховой езды и множества вредных привычек. Она плела все, что угодно и из чего угодно – из веревочек, шнурков, лент, тесьмы, но лучше всего из кожаных ремешков разной длины. Треть ШНыра ходила в разных ее поделках.
Даня увидел браслет и вспомнил пухлощекого ведьмаря из парка.
– Он телепортировал с закладкой! И наверняка знал, где хочет оказаться! А я не знал! И потому уцелел! – крикнул он, срываясь с места.
Штопочка наклонила голову и выдохнула в ладонь, проверяя, пахнет ли от нее спиртным.
– Блин, лука бы сожрать… И чо? – спросила она без энтузиазма.
Даня не ответил. Он уже верблюдил к ШНыру.
Даня толнул дверь кабинета. Вбежал и замер. За столом Кавалерии сидела Рина и поочередно примеряла все очки директрисы.
– У меня все в порядке с логикой вещей, а вот времени мало! От тебя требуется одно подлежащее и одно сказуемое! – сказала она, строго глядя на Даню поверх очков.
Даня, наконец, пришел в себя.
– Где Кавалерия? – завопил он.
Рина поморщилась.
– Не ори как потерпевший! Не надо Шумана! Лучше сразу Глюка! А то у меня и так сегодня с утра сплошной Мусоргский на душе!
Даня понял, кто криком тут ничего не добьешься.
– Что ты тут вообще делаешь? – спросил он мрачно.
– А что, не видно? Меня посадили работать «нетом», – с гордостью сообщила Рина.
– Кем работать?
– Работать «нетом» – это объяснять всем подряд, что кого-то нет на месте. Очень полезная работа! Ты уже шестой за пятнадцать минут.
– Ты не понимаешь! Мне нужна Кавалерия! Сию минуту!
– Какое совпадение! Тем пяти она тоже была нужна сию минуту! – Рина провела пальцем по воздуху, рисуя дугу. – Но, увы, она телепортировала. Кентавр у нее разряжен, связи нет.