"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Эх, если бы не двушка, если бы не Вторая гряда, за которую так мучительно хотелось прорваться! Если бы человек был тленен и смертен – как бы Родион тогда оторвался, как бы пожил для себя! Ничего и никого бы не пожалел! Полыхнул бы как звезда! А сейчас нельзя! Терпи, шныр! Живи и терпи!
Думая об этом и терзая себя, Родион шел вдоль дороги, держа направление на недостроенную телевышку. Ему хотелось разглядеть ее поближе, прикинуть, где на рассвете можно затаить охранные закладки.
Ночной Екатеринбург был городом странным, с загадочной, неправильной геометрией. Привычная геометрия
Родион постоял у стадиона, наудачу повернул и оказался у длинного дома. Здесь с ним произошла необъяснимая вещь. Он вдруг напрягся как собака-ищейка, и даже ноздри его хищно раздулись. Сердце знакомо забилось, как это бывало только за Первой грядой. Прямо перед ним через равные интервалы лежали крупные фрагменты горных пород и оплавленные подземным жаром слитки металлов.
Родиону почудилось, что все это с двушки. Но почему здесь и лежат открыто? Что-то не стыковалось. Родион перебежал дорогу, ухитрившись дважды споткнуться на ровном месте, и выскочил к камням. Он испытывал суеверный страх и одновременно радость.
Не помня о берсерках, которые легко могли стеречь такое сокровище, он стал гладить камни и слитки так, как пожилая женщина ласкала бы своего любимого кота. При мигающих равномерных вспышках желтого ночного светофора Родион поочередно ощупывал все камни, проверяя, не полыхнет ли где внутри закладка. Увы, ни камни, ни железные руды закладками не отозвались, однако радостное возбуждение не покидало Родиона.
Его нерпь, казалось, была такого же мнения. Отдельные фигурки на ней тихо и тепло мерцали, точно огоньки новогодней елки, когда глазами ребенка смотришь в темной комнате из-под одеяла. Вот зажегся кентавр, вот вспыхнул и погас сирин. Остаточно, слабо, даже для зарядки не хватит, но все же…
Постепенно перемещаясь от камня к камню, Родион обогнул дом. Тут что-то заставило его задрать голову и прочитать буквы над застекленным крыльцом. Это был геологический музей при горном университете. Так вот откуда здесь все эти образцы!
Радость Родиона начала погасать, но не погасла.
Нерпь! Почему она отозвалась?
Где-то рядом коротко просигналили. Родион повернулся. Метрах в пяти от него, через газон, остановился неприметный синий «Логан». На крыше машины горели шашечки такси. Водитель, приспустив стекло, подзывал его к себе.
Глава шестая
Пнуйцы
Рыбы не подозревают, что на свете существует вода, поскольку не мыслят своей жизни вне воды. Им просто не с чем сравнивать. И лишь пойманные сетью и вытащенные на берег, осознают, что вода все же была. И вот они корчатся, бьют хвостом, пытаясь вернуться в воду.
Человек часто не знает, что есть Бог,
потому что всегда существовал в Боге. И лишь теряя Бога, он мучительно ощущает, что что-то не так, и начинает Его искать.Родион осторожно приблизился. Голова шофера имела форму груши. Интеллектуально скромная в висках, книзу она расширялась и украшалась такими мощными челюстными мышцами, что любой пес, скуля, спрятался бы под диван.
– Ехать будем? – спросил водитель.
Родион быстро прикинул варианты. До рассвета уже недолго. Башню он так и не осмотрел. В городе заблудился. Самое правильное сейчас – вернуться в гостиницу за Улом. Но и гостиницу он один не найдет. Правда, лицо водителя внушало некоторые опасения, но Родион потому и был Родионом, что чаще всего действовал вопреки чувству самосохранения.
– Почему нет? Поехали! – сказал Родион и протиснулся в темный салон машины, на сиденье рядом с водительским. Под ним оказалось что-то холодное.
– Прошу прощения, парень… – прогудел водитель. – Я тут это… деревяшку не убрал. Привстань-ка!
Родион привстал. То холодное, на что он сел, оказалось бейсбольной битой. Аккуратненькой такой, среднего рабочего размера. Родион быстро обернулся, проверяя, нет ли кого на заднем сиденье. Нет, пусто.
– Что-то не так, сынок? – ласково спросил обладатель бульдожьих челюстей.
– Да нет, все так… Вы, случайно, не от Тилля? – ляпнул Родион, незаметно подползая пальцами к карману со шнеппером.
Водитель ответил не сразу. Видимо, пытался понять вопрос.
– Не, я не от фирмы работаю. Улицы темные, на дорогах всякое бывает… – простодушно сказал он, и его тяжелые челюсти приветливо клацнули.
Родион расслабил руку.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Дядя Сережа.
– А я дядя Родион!
– Ну поехали покатаемся, дядя Родион! – просто сказал дядя Сережа.
«Логан» тронулся и начал быстро набирать скорость. Родион внезапно спохватился, что так и не назвал места, куда его везти. И про цену они не договорились. Странновато как-то для таксиста. Его рука еще металась между нерпью и шнеппером, когда дядя Сережа, успевший разогнать машину, без предупреждения ударил по тормозам. «Логан» встал как вкопанный.
Родиона, так и не успевшего пристегнуться, дернуло вперед. Он влетел головой в лобовое стекло и успел еще увидеть на нем круглый, из многих трещин состоящий след от своей макушки. Все же сознание он не потерял. Отброшенный назад, стал приподниматься, но тут дядя Сережа, ласково сказав «Отдохни, сынок!», несильно тюкнул его по затылку средней частью биты.
Наступила ночь. В черепном домике у Родиона погасили свет.
Когда он очнулся, то обнаружил, что сидит на земле, косо прислоненный спиной к дереву, за ствол которого были заведены его руки. Рядом с ним стояли трое мужчин. Один из них был знакомый водитель «Логана» с тяжелыми челюстями. Двое других – спортивные, быстрые в движениях парни лет по двадцать пять. Не пытаясь приподняться, так как голова сильно кружилась, Родион попытался добраться до кармана, но обнаружил, что не может двигать руками. В запястья что-то вгрызалось, сковывая руки за спиной. Родион пошевелил пальцами. Он чувствовал, что нерпь на нем, но дотянуться до ее фигурок не было ни малейшей возможности.