" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
«Обвиняли-то в троцкизме, а где сейчас Троцкий?» — подумал Аркадий.
Спрашивать об этом большевиков он не стал, потому что знание о таком субъекте — это слишком подозрительно. Факт — в Петрограде он если и есть, то не особо светится и в дела партии не лезет.
— Аркадий Петрович, — произнёс Ленин. — Присаживайтесь на диван — нам есть о чём побеседовать.
Немиров сел на диван, обитый тканью с цветочным узором в тёмных оттенках коричневого и золотистого. Под ним тихо скрипнули пружины.
Ленин переместился на сиденье пианино и внимательно рассмотрел облик Аркадия.
Одет Немиров был в солдатскую гимнастёрку и чёрные галифе, а обут в хромовые сапоги. На левой стороне груди у него был закреплён знак выпускника Владимирского военного училища, а на поясе висела георгиевская шашка. Фуражку он уже снял и положил на колени.
Переход на солдатские гимнастёрки был осуществлён сразу же, как подсчитали потери от снайперского огня. Выделяющаяся офицерская форма помогала снайперам отличать офицеров, поэтому генерал Алексеев издал приказ о смене формы
— Владимирское военное училище? — спросил Зиновьев.
— Так точно, — ответил Аркадий.
— Перейдём к делу, — произнёс Ленин. — Наш прошлый разговор закончился на вашем видении формирования Красной Армии.
— Рабоче-крестьянской Красной Армии, — поправил его Аркадий. — Название должно отражать суть явления. Основную массу военнослужащих будут составлять рабочие и крестьяне, а офицерский состав, постепенно, будет представлен именно ими.
— Не слишком ли смелые заявления для царского офицера? — усмехнулся Зиновьев.
— Гриша, он из крестьян, — серьёзно произнёс Владимир Ильич.
— Что-то не очень-то похоже, — недоверчиво рассмотрел его Григорий Евсеевич.
Действительно, Немиров уже давно полноценно влился в офицерскую среду, поэтому практически неотличим от основной её массы. Это отражается почти во всём — бесконечная муштра и десятки часов изучения офицерского этикета оставили на нём неизгладимый след.
— Тем не менее, он происходит из крестьян, — покачал головой Ленин. — Его классовая близость к нам несомненна и неоспорима. Продолжайте, Аркадий Петрович.
— В прошлый раз мы закончили говорить о принципе единоначалия [28] , — произнёс Немиров. — Солдатские комитеты, к сожалению, нарушают этот принцип, что в корне подрывает дисциплину. Без дисциплины солдаты воюют очень плохо, бессмысленно гибнут и даже становятся причиной гибели своих товарищей. Как компетентный офицер, я считаю, что напрасная гибель солдат — это недопустимо.
— Да, я помню, — кивнул Ленин. — Вы — человек военный, разбираетесь, а вот мне это не совсем понятно.
28
Принцип единоначалия — в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь?!» — я заметил, что многие, даже если слышали, то не до конца осознали, что это такое и почему это так важно. Принцип этот заключается в том, что каждый военнослужащий, подразделение или воинская часть в процессе выполнения задач подчиняется единственному командиру, который обладает полной ответственностью и властью в пределах своей компетенции. В каждой воинской структуре, от солдата до генерала, имеется четкая иерархия командования. В любой ситуации подчиненный знает, кто является его непосредственным начальником, и чьи приказы он обязан выполнять.
Командир несет полную ответственность за свои решения, действия своих подчиненных и выполнение поставленных задач. Это обеспечивает четкую линию ответственности и подотчетности. Что-то как-то казённо получилось, да? Объясню на примере из собственной жизни. Дело было во время моей срочной службы в армии. После обеда нас собрали и повели в сортир — покурить, справить нужду и просто постоять и поболтать. У меня была запасена сигарета, я рассчитывал, что сейчас с наслаждением покурю, и всё снова станет ништяк. Вёл нас в сортир лейтенант. Тут по дороге конкретно меня окликает один старлей, который был обо мне наслышан (типа, высшее медицинское образование, нихрена ж себе, что ж ты в армии забыл?), ну и хотел со мной поболтать на какую-то тему.
Я, очень хорошо знакомый с принципом единоначалия (в отличие от некоторых бритоголовых хлюздинов, я тщательно впитывал всё, что нам давали на теоретической части КМБ — привычка с мединститута), игнорирую оклики, потому что у меня есть прямой командир — лейтенант. И я очень хорошо знал, что без его приказа я реагировать ни на что не должен. Старлея это начало злить, а лей испытывал чувство дискомфорта — тут, как бы, старший по званию. Только вот к лею старлей не обращался, а говорил конкретно со мной, поэтому мы просто продолжали идти. Старлея происходящее прямо бесило, поэтому он проследовал с нами до сортира и начал меня херососить, а лей отмочился и стоял, как дерево, где-то в стороне.
В общем-то, обещал мне старлей, что будет в роту приходить и отрабатывать со мной отжимания и всю остальную физуху, орал мне в лицо, а мне было, в целом, похер. Потому что я знал: этот старлей вообще хер с горы и права дёргать меня из строя не имеет, а у меня тут есть прямой командир — лейтенант. То, что лейтенант был ссыклом, не означает, что он от этого перестал быть моим прямым командиром. Похерососил меня старлей, после чего ушёл. И никуда он потом не приходил и ничего не делал, я его потом видел только пару раз. Ничего он не делал, потому что понял, что повёл себя как 12-летняя девочка-истеричка. А по факту ему надо было просто обратиться к лею и сказать, что он изымает солдата для какой-то надобности, после чего поболтать со мной и не париться по мелочам. Но он был слишком тупой, поэтому устроил драму.
Ещё не понятно? Если нет принципа единоначалия, твоё подразделение, без твоего разрешения, может растаскать любой встречный офицер, себе во благо, просто потому что у солдат дохрена прямых начальников. Вот представь, уважаемый читатель, что у меня в той ситуации все прямые начальники, поэтому я иду общаться с этим старлеем, без согласия командира —
получается какое-то дерьмо, да? А если примерить эту ситуацию на боевую обстановку? А если отступление или наступление? А если какое-то секретное задание? Приказ № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — это сокрушительный удар по самому стержню дисциплины, потому что солдатские комитеты — это параллельная власть в армии. Обсуждение приказов уничтожает дисциплину, противоречащие друг другу приказы уничтожают дисциплину, дохрена прямых начальников в армии уничтожают дисциплину.Временное правительство так и не поняло ничего, а большевики начали всё осознавать только в 1940-м году, когда издали указ «Об укреплении единоначалия в Красной армии и Военно-Морском Флоте». Но полностью осознали они всё только в 1942-м году, уже под ударами немцев — был издан указ «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии». Не существует сколько-нибудь эффективных альтернатив принципу единоначалия, я серьёзно говорю. Можно сколько угодно увеличивать и расширять автономность малых подразделений в составе армии, но внутри них этот принцип должен соблюдаться, иначе это не подразделение, а говно собачье. Нет единоначалия — нет армии. Это основа основ.
— Я приведу пример, для наглядности, — сказал на это Аркадий. — Лучше всего подойдёт пример из моей курсантской юности…
Далее он озвучил короткую поучительную историю из курсантского прошлого, правда, из другой жизни.
— Действительно, наглядно, — согласился Ленин. — То есть, вы до сих пор уверены, что народное ополчение — это нежизнеспособно?
— Абсолютно нежизнеспособно, — кивнул Аркадий. — Достижения Революции должна защищать регулярная армия, потому что враги Революции придут не с добровольным ополчением, а с подготовленными и решительными солдатами. И разагитировать их не получится — просто не успеете. Ополчение будет сметено, а потом правительству будет не до агитации — нужно будет думать, как смягчить навязанные условия мирного договора.
— Сурово, — покачал головой Зиновьев.
— Лучше суровая правда, чем сладкая ложь, — ответил на это Аркадий. — Революцию нужно защищать и у вас, Владимир Ильич, уже есть армия, которая готова встать на её защиту. Нужно просто не позволить её уничтожить преступными приказами.
— Вы убедили меня ещё в прошлый раз, — отмахнулся Ленин. — В майских тезисах это уже отражено. Рабоче-крестьянской Красной Армии — быть.
Мария Ильинична принесла чай и сладости.
— Вы считаете, что империалистические силы сразу же постараются уничтожить нас? — поинтересовался Ленин.
— Не сразу, — покачал головой Аркадий. — Война проходит очень тяжело, с критическим надрывом сил, поэтому, в ближайшие несколько лет, Антанте будет не до того, а Германия рухнет в пучину хаоса и, возможно, революции.
— Революция в Германской империи? — скептически усмехнулся Зиновьев.
— Шансы на это есть, — не согласился с ним Ленин. — И я считаю их очень высокими. Особенно, если война будет проиграна.
— Когда, а не если, — произнёс Аркадий.
— Считаете, что поражение Германии — это решённый вопрос? — спросил Владимир Ильич.
— Ровно в тот день, когда в войну вступили США, — кивнул Аркадий. — Германия обречена и всё, на что она может рассчитывать — смягчение условий навязанного мирного договора. О военной победе речь не идёт уже давно. Осталось несколько наступлений и всё.
— И когда, по вашему мнению, состоится поражение Германской империи? — с усмешкой поинтересовался Григорий Евсеевич.
— Ближе к ноябрю-декабрю 1918 года, — улыбнулся Аркадий. — Когда американские дивизии начнут высадку во Франции.
— Очень смелый прогноз, — хмыкнул Зиновьев.
— Можете запомнить этот разговор и вспомнить его в декабре 1918 года, — сказал на это Аркадий. — И тогда мы снова поговорим об этом.
— Что ж, я запомню, — кивнул Григорий Евсеевич.
— Отказ от системы званий старого порядка, — произнёс Ленин, пожелавший вернуть беседу в первоначальное русло. — Что вы думаете об этом?
— Рекомендую её преобразовать, а не уничтожать, — ответил Аркадий. — Например, упразднить унтер-офицеров и внедрить сержантов. Ефрейтор, младший сержант, сержант, старший сержант, старшина — этого будет достаточно. А из офицерской иерархии убрать германщину. Младший лейтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан, майор, подполковник, полковник, а дальше генералы. Это не будет похоже ни на что, что есть в других армиях и уж точно не будет походить на звания царского режима. При царе не было лейтенантов и майоров, а сами наименования оставшихся званий — это нечто общевоинское, уже существующее в армиях мира.
— Чем вам не нравится идея уничтожения пережитков царского режима? — поинтересовался Ленин.
— Ломать — легко, — вздохнул Аркадий. — Но что, если лучше не ломать, а модернизировать? Не всё, что было при царе, было плохим — я так считаю. Да, плохого было очень много. Но если дом имеет много плохих архитектурных решений — это не повод сжигать его дотла. Лучше и дешевле перестроить его.
— Как-то слишком умеренно, — покачал головой Зиновьев.
— Мы должны работать с тем, что имеем, — пожал плечами Аркадий. — Царский режим кровав, но кровью запятнано не всё. В армии служат простые люди — они делают эту армию. Мы построим РККА не с пустого места, а на основе кадров царской армии. И постепенно изменим её в лучшую сторону. Военные училища будут обучать обычных детей, не имеющих аристократического происхождения — за три-четыре года мы получим первый офицерский состав нового содержания. Офицеры из рабочих и крестьян, которые придут на замену царским офицерам.