" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26

— Конкурируете, — поправил его Немиров.

— Да, — кивнул председатель коммуны. — И у нас есть взаимное непонимание с артельщиками — длинный рубль сулят и работников у нас переманивают. Единоличники в области уже закончились, все где-то уже состоят, но артели хотят расширяться. Друг с другом у них уже договорённости, поэтому друг дружку они не разоряют, а вот коммуны трогают. У нас уже механизаторов не хватает — уходят в артели, где денег больше платят.

— А что мешает платить больше? — уточнил Аркадий.

— Так не можем мы больше! — смял свою кепку Пономарёв. — Всё заработанное мы тратим на строительство — строим в поселениях клубы, жилые дома, детсады и школы. Всё на это уходит! У нас план! У нас механизаторов почти нет, рабочих рук не хватает, а глазом моргнуть не успеешь, как посевная!

Проблема серьёзная — под угрозой почти половина снабжения города областного значения. И если бы это была только одна такая коммуна…

— А как вы смотрите на союзных работников? — спросил Аркадий.

— Каких союзных работников? — нахмурил брови Пономарёв.

— В братских республиках хватает работников, например, в Китайской ССР, — объяснил Аркадий. — Учат там и механизаторов, и зоотехников, и хлеборобов.

Учат не в таких количествах, как хотелось бы, но масштаб неуклонно наращивается — каждый год выпускаются всё больше и больше специалистов. Году к 40-му проблема с тотальным образованием будет, если всё пойдёт по плану, решена окончательно.

Только за первую Пятилетку будет построено 25 000 школ по всему Союзу — это есть в плане. В школах этих будет новая программа, предусматривающая одиннадцать классов образования. После такого обучения выпускник может поступать сразу на третий курс училища, что увеличивает универсальность образования. В конце концов, первые два курса в училищах всегда общеобразовательные.

— Не знаю… — усомнился председатель коммуны.

— На эту посевную я вам проблему решу — отрядим вам на подмогу пару батальонов из инженерных войск, — пообещал Немиров. — Но вы, Афанасий Петрович, должны будете сформировать комиссию, которая поедет в Китай или в любую другую братскую республику, чтобы найти там добровольцев. Жизнь складывается по-всякому, поэтому кто-то может захотеть переехать.

— У нас в Тамбовщине китайцев отродясь не водилось… — произнёс Пономарёв.

— Всё бывает в первый раз, — улыбнулся Аркадий. — Вам область кормить, а не региональное этническое единообразие соблюдать. Я прожил довольно-таки яркую жизнь, много чего и кого повидал, поэтому смею утверждать, что люди везде одинаковые. А вообще, всучивать вам людей никто не будет — сами будете подбирать. У вас коммуна — всем в пример, поэтому покажите это возможным добровольцам.

— А можно только Китай? — уточнил один седобородый дед из делегации.

— Вы, товарищи, наверное, не до конца меня понимаете, — вздохнул Аркадий. — Добровольцев набирайте хоть где. Хоть в Липецкой области, если хотите. Но это, как я понимаю, уже сделали артельщики?

— Окрест ужо нет никого — все при деле! — пожаловалась женщина лет пятидесяти.

— Тогда формируйте вербовочную комиссию, — посоветовал им Аркадий. — И имейте в виду, что вы не первые коммунары, которые присылают ко мне ходоков — всем советую одно и то же. Это проблема всесоюзного масштаба. Так что торопитесь — в союзных республиках тоже активно учреждаются артели и коммуны.

Это закономерный итог сельскохозяйственной политики СССР — единоличники и кулаки физически кончились, но потребность в расширении артелей и коммун есть, причём больше у первых, нежели у вторых. Общая высокая запротоколированность деятельности артелей не мешает их головам стремиться к экспансии — всегда хочется зарабатывать больше.

В артелях в головы пробиваются самые предприимчивые крестьяне, которые легко бы могли стать кулаками, сложись ситуация как-то иначе, поэтому совсем неудивительно, что они пользуются имеющимися возможностями, чтобы обогнать других.

Перекос в зарплатах уже очевиден — даже несмотря на то, что они сдают государству 40–50% чистой прибыли, а 20–30% размещают в резервных фондах. Оставшихся процентов достаточно, чтобы у рядовых артельщиков были очень серьёзные зарплаты, что вызывает недоумение и непонимание у рабочих государственных предприятий.

Единственное, что мог сделать Аркадий — дополнительно повысить минимальную заработную плату на государственных предприятиях и поручить разработать новую тарификацию. Необходимо как-то выровнять зарплаты, чтобы заводские рабочие не были склонны уходить в артели.

В конце концов, станки и заготовки, а также сельскохозяйственную технику изготавливают не артели и коммуны, а заводы — если там никто не будет работать, то все артели и коммуны загнутся, в качестве закономерного результата.

Но нынешняя статистика показывает, что СССР уверенно становится аграрной сверхдержавой — параллельно с индустриализацией происходит модернизация сельского хозяйства. Артельщики и коммунары, осознанно работающие за своё и общее благо, нанимают инженеров и строителей, чтобы возводить системы ирригации, запрашивают новую технику, а также получают из агротехнических НИИ улучшенные сорта зерна и овощей.

Это совсем не способствует преодолению товарности, но зато сильно помогает получать валюту — за счёт того, что растёт экспорт зерна в Европу.

— А солдат точно дадите? — с недоверием спросил Афанасий Петрович.

— Клянусь, — улыбнулся Аркадий.

Использовать красноармейцев в сельском хозяйстве — это порочная практика, отвлекающая массы людей, которые должны заниматься совершенно другой деятельностью. Но ситуация с кадрами в коммунах близка к экстремальной, поэтому Немиров решился на эти меры, как на временные.

Есть проблемы с механизацией — слишком мало выпускается тракторов и прочей сельскохозяйственной техники, но скоро всё изменится.

Скоро начнётся золотая эра…

*22 марта 1929 года*

— Кто это такой? — спросил Аркадий у Алексея Николаевича Крылова.

— Это товарищ Конрад Цузе, — представил глава НИИ «Аргон» молодого человека, носящего нетипичный для Москвы костюм.

Одет он по моде из Германской ССР — в Кёнигсберге появилось ателье, шьющее костюмы по футуристичным эскизам. Главный источник вдохновения — роман-антиутопия «Проклятый и забытый». Немиров описывал типичную для своего времени моду, включая повсеместное распространение различных водолазок, худи, жилеток и прочего. Немцы решили, что в этом что-то есть, поэтому на улицах иногда можно увидеть на людях некие отдалённые подобия современной Аркадию одежды…

Вот и Конрад Цузе одет в свободные серые брезентовые штаны с шестью карманами и красный свитер с капюшоном. На груди свитера вышиты серп и молот, увенчанные звездой.

На вид ему лет восемнадцать-двадцать, не больше. Он высок, худощав, со слегка сутулой осанкой, волосы светлые, стрижены коротко и покрыты бриллиантином. (1)

— Здравствуйте, товарищ Немиров, — приветствовал Аркадия Конрад Цузе на немецком языке.

— Здравствуйте, — пожал ему руку Аркадий.

— Товарищ Цузе — это молодое дарование, очень сильно заинтересованное в наших интеграторах, — сообщил Крылов. — Он написал мне весьма содержательное письмо по теме перспектив интеграторов и я осознал, что этот человек просто должен работать с нами.