" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26

Но это проблема Верховного Совета, который уже усиленно думает о народных предприятиях, а Аркадий в этом процессе лишь как сторонний наблюдатель и ненавязчивый советчик.

После доклада и чая, он изучил ещё несколько десятков документов, привезённых Степаном, а затем, когда рабочий день начал близиться к концу, пошёл к Калинину, заседающему на два этажа ниже.

В кабинете председателя Президиума был также и Григорий Фёдорович Гринько, нарком финансов СССР.

— Здравствуйте, Григорий Фёдорович, — поздоровался с ним Аркадий.

— Аркадий Петрович, проходите, — указал Калинин на кресло перед своим столом. — Разговор предстоит серьёзный.

— Здравствуйте, — кивнул Гринько.

— Итак, Испания… — начал Михаил Иванович. — Но сначала — Германия и Великобритания.

— Да, — произнёс Григорий Фёдорович. — Недавно поступили новости, что президент США издал мораторий на выплаты репараций Веймар. Обосновывается это тем, что сейчас кризис и Германия всё равно не способна их платить. В ответ на это, Рейхсбанк, по решению канцлера Брюнинга, понизил процентную ставку до 10%.

«Видимо, больше не хотят гробить свои малый и средний бизнесы», — подумал Аркадий. — «В мае, вроде бы, было аж 15%».

— Это просто для информации, — произнёс Калинин. — Теперь к Великобритании.

— США и Франция выделили Великобритании кредит в 25 миллионов долларов США, — сообщил Гринько. — Это косвенное свидетельство того, что экономика Британии переживает худшие времена. И возможен коллапс.

«Вряд ли», — подумал Немиров. — «Не дадут старушке Англии сдохнуть просто так — too big to fail».

— Что думаете об этом, товарищ Немиров? — поинтересовался Калинин.

— Да что тут думать? — усмехнулся Аркадий. — Дела у них идут не очень, экономики переживают стремительный упадок, но возлагать на это какие-то надежды я бы не стал. Запас прочности у них достаточно велик, чтобы пережить подобный кризис. Максимум — сдерут остатки жира с мелких частников. Крупный бизнес останется на плаву, как и всегда.

— Но что мы можем сделать в этой ситуации? — спросил Калинин.

— Скоро они, в том числе и в ответ на нашу агрессивную экономическую политику, откажутся от золотого стандарта, — произнёс Аркадий. — Поэтому я рекомендую начинать прорабатывать альтернативные способы расчёта. В чистом золоте, в бартере или через надёжных посредников — иначе мы будем продавать реальный продукт, а получать нарезанную бумагу. Я бы не хотел подобного развития событий.

— Это слишком смелый прогноз, — покачал головой нарком финансов.

— Просто начать проработку — это ещё никогда не вредило, — вздохнул Аркадий. — Даже если прогноз не сбудется, мы получим опыт, который может пригодиться в будущем.

— Я поставлю этот вопрос на повестку, — пообещал Калинин.

Вот это концептуально отличает нынешнюю модель управления от той, что была при Ленине, а затем и при Немирове — все ключевые вопросы решают нардепы, а не какие-то отдельные лица.

Пришли Сталин и Дзержинский.

— Мы ничего не пропустили? — поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— Мы обсуждали вероятную отмену золотого стандарта в ряде стран, — произнёс Аркадий.

— Тогда сразу переходим к главной теме, — улыбнулся Дзержинский.

— Испания, — произнёс Михаил Иванович. — Что думаете, товарищи?

В Испании, 13 апреля этого года, случилась революция. Альфонсо XIII был свергнут, а власть передана Временному правительству. В конце июня произошли выборы в Учредительное собрание, на которых победила коалиция республиканцев и социалистов, взявшая 79% мест в Конгрессе депутатов.

Это, естественно, побудило Верховный Совет обратить пристальнейшее внимание на Иберийский полуостров — кто-то увидел там аллюзию на 1917 год в России. Корниловцы тоже поначалу носились со своим Учредительным собранием, которое так и не провели, по причине того, что Корнилов был разбит.

Но в Испании выборы прошли и всё выглядело так, будто революция прошла бескровно и без Корниловых…

Только вот Аркадий не то, чтобы опасался, а просто ждал их аналога Корнилова. И этот Корнилов придёт, в своё время.

— Я думаю, что сейчас в Испании затишье перед бурей, — поделился своим мнением Аркадий. — Вопрос с землёй они перенесли на следующий год и крестьяне находятся в подвешенном состоянии — похоже, что испанским социалистам недостаёт решимости начать конфискацию помещичьих земель.

— Агентура докладывает, что испанские националисты в растерянности, выжидают, — произнёс Феликс Эдмундович. — Зато анархисты почувствовали вольницу и резвятся…

— Анархисты никогда не были серьёзной проблемой, — усмехнулся Сталин и достал свою трубку.

Они с Дзержинским заняли диван слева от рабочего стола Калинина. На журнальном столике стояла пепельница — её поставили специально для Сталина. Сам Михаил Иванович курит редко — во всяком случае, Аркадий видел его с папиросой всего пару раз за всё время.

— Анархия предполагает своей сутью, что самоорганизация будет иметь место только на самом низовом уровне, — продолжил Иосиф Виссарионович. — Крупных объединений анархистов можно не ждать, но если они и будут, то понесут лишь формальный характер.

— Я бы, на месте коалиционного правительства, опасался националистов, — произнёс Аркадий.

Впрочем, он знал, что советы со стороны СССР будут для испанских революционеров бесполезны — они их просто не послушают. Испанские социалисты публично дистанцируются от СССР и его опыта, что обусловлено их коалицией с либералами. Последние — это своеобразный аналог кадетов, которые уже начали попытки лавировать между социалистами и консерваторами, чтобы провести умеренные реформы: и нашим, и вашим.

История революции в России показала, что придётся выбирать.

Полной аналогии между испанскими либералами и российскими кадетами не провести, потому что кадеты опирались на элиты и стремились к конституционной монархии, что было нежизнеспособно в тех реалиях, а испанские либералы опираются на антиклерикалов и население, настроенное прореспубликански.

Зато вот анархисты — это зеркальное отражение русских эсеров, но без единой партии. Вроде как, всё выглядит красиво: землю крестьянам, заводы рабочим, буржуев на фонари, а короля на бутылку, но внутренние противоречия анархистов слишком велики, поэтому они уже начали ругаться между собой, практически сразу после революции.