" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
«Иронично…» — подумал Иван, вспомнив, против кого они сейчас сражаются.
Но худшее в этой ситуации — артиллерию применять запретили, так как историческая ценность, а ещё там содержатся монахини и священники, а также некоторые местные жители, не успевшие сбежать. Ну и колокольня ещё может послужить для корректировки артиллерии…
— Дальше не поеду, родной, — выглянул из БТР-2 старший лейтенант Вицын. — Тут крыши прямо над головой — гранатами забросают, как пить дать.
— Но нам поддержка нужна… — произнёс Говоров.
— Либо все здания зачищай вдоль улицы, либо я никуда не поеду, — ответил на это старлей. — Устав не разрешает просто кидаться в эти переулочки…
— Ладно, придумаю что-нибудь сейчас, — вздохнул старшина.
Повезло, что фалангисты не рискнули укрепляться в средневековой башне, что стоит на
— Есть дымовые шашки? — спросил Говоров.
— Ну… — замялся старлей. — Вообще-то есть, но отчитываться потом…
— Я проставлюсь — обещаю, — заверил его старшина.
— Сколько надо?
Штурм опорника начался спустя полтора часа.
Штурмовики подошли к нему с двух улиц — с улицы Аламин и Марино, причём с последней подходить было максимально сложно, по причине того, что это «ничья земля».
Устранение пулемётчика на колокольне стало сигналом для массированного обстрела опорника дымовыми шашками. Когда завеса встала, травя фалангистов удушливым дымом, взвод Говорова пошёл в атаку и сразу же навязал им ближний бой.
Началась оглушительная перестрелка, но Иван отметил, что прекратились характерные хлопки — 81-миллиметровые миномёты прекратили стрельбу, а это значит, что группа на улице Марино уже вступила в бой.
Когда штурмовая группа Говорова достигла собора, началась кульминация — на несколько десятков секунд интенсивность стрельбы резко возросла, а затем столь же резко снизилась, по причине того, что был взят «перерыв» на гранаты.
После длинной серии хлопков штурмовики ворвались в задымленный собор.
Преодолев паперть, или как это называлось у католиков, Говоров ворвался в притвор, в котором всё уже было кончено, но в дальней части, где в православных церквях обычно находится храм, возникали яркие вспышки, сопровождаемые ружейным и автоматным грохотом.
Остро вспыхнула боль в груди, Говоров рухнул на пол, после чего сразу же отполз за массивную скамью и ощупал место ранения.
При движении левой руки сразу же заболело в груди, а значит, что-то сломано — это как минимум.
Судя по удаляющимся звукам, храмовая перестрелка продлилась недолго и переросла в алтарную. А затем всё стихло.
Ивана нашёл санинструктор.
— Живой? — спросил он.
— Похоже на то, — ответил Говоров. — Что-то сломало пулей — рукой шевелить больно.
— Ничё-ничё, — улыбнулся санинструктор. — Сейчас вытащим тебя на свет и посмотрим, что тебе сломало…
Примечания:
1 — О реорганизационных действиях РККА накануне Великой Отечественной — в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь?!» — в то время было очень сложно получать актуальную информацию с зарубежных полей сражений, поэтому если что-то происходило, скажем, во Франции, например, её форменный разгром Вермахтом, то в СССР приходили очень обрывочные сведения, за достоверность которых никто не ручался. Именно поэтому реакцией на то, что Вермахт широко применяет танковые корпуса, стало немедленное увеличение количества танковых корпусов в РККА. Правда, информация оказалась недостоверной, не в том, что немцы применяют танковые корпуса, а в том, что у них понимается под «танковым корпусом». У них танков в этих подразделениях было сравнительно мало, а больше панцергренадеров, о которых расскажу в другой раз. Но, помимо этого, была другая проблема — танкистов-то быстро собрать можно, если постараться, танки для них произвести, с напряжением сил, тоже можно, но никак нельзя сделать то же самое с инфраструктурой и обеспечением этих танковых корпусов. А задача была поставлена. Но и это ещё, если сравнивать с тем, что было помимо этого, ерунда. Резкое наращивание численности Красной Армии, с 96 стрелковых дивизий к началу 1939 года до 198 стрелковых дивизий к лету 1941 года, привело к тому, что наметилась острая нехватка офицерского состава — квалифицированный командующий состав родить на пустом месте, быстро, тоже нельзя. Наиболее острой проблемой был младший командующий состав — в РККА некоторые сержантские функции были возложены на офицеров, командующих подразделениями вплоть до взвода. Прохладные истории о том, что сталинские
чистки обезглавили РККА и сделали её неготовой к войне — это забавно, если помнить, что проблема была создана ещё в 1939 году, но не чистками, а расширением армии. А армию расширять было нужно, потому что противник делал то же самое, причём более успешно. В общем, добавь эти чистки, убери их — общая картина изменится несильно. Я не говорю, что это хорошо, но я говорю, что влияние этих чисток слишком переоценивают. Проблемы имели другой характер, более глубокий — Сталин, ещё в начале 30-х годов, должен был выбирать, либо большая армия, непонятно на какие шиши и непонятно с какими перспективами, либо индустриализация, тоже непонятно на какие шиши, но зато понятно с какими перспективами. Выбрал он индустриализацию и не прогадал. Мы, конечно, с нашим-то послезнанием, можем ругать Сталина и советских генералов на тему того, что надо было сразу верно оценивать возможности противника, заранее готовиться к совершенно новой войне, только вот беда — без послезнания всё происходящее относится к категории непредсказуемого.Глава третья
Тротиловое эхо
*10 августа 1935 года*
— … и да, это обойдётся нам в крупную сумму, но зато мы получим более дешёвый алюминий, чем конкуренты, — продолжил Леонид.
Он выступал перед советом директоров — полуформальным органом, необходимым для того, чтобы выполнять все его хотелки и контролировать операционную деятельность концерна «K-Group».
— Так что изыскивайте средства, думайте и соображайте — нам нужно залезть в проект ГЭС в Кентукки, — потребовал Леонид. — «K-Dam» — это исключительно моя заслуга, моя и только моя, поэтому, если с Кентукки не будет результатов, я начну задумываться о том, а нужен ли мне совет директоров в нынешнем составе…
«K-Dam» — это проект дамбы в округе Марипоса, штат Калифорния, который Курчевский выхватил из рук федерального правительства. Рузвельт хотел, чтобы были проведены тысячи тендеров, чтобы всё прошло в духе американской мечты, но Леонид сумел убедить его, что для США будет лучше, если эту дамбу построит он, с участием 75%, а государство построит на освободившиеся средства что-то другое.
В конце концов, тендеры объявлять пришлось, но уже от лица концерна, чтобы найти подрядчиков по бетону, металлу и прочим материалам. Леонид, конечно, стремился сделать свою компанию способной самостоятельно решать все виды задач, но совсем в глубину он не погружался…
— Мистер Курчевский, — заговорил Конрад Миллс, исполнительный директор «K-Ground». — Мы постараемся выторговать лучшие условия.
— Мне не стараться надо, а выторговать, — пригрозил ему пальцем Леонид. — Вы знаете, что будет в ином случае… На этом всё — возвращайтесь к работе.
Настроение у него не очень — месяц назад он узнал, что Кэтрин спит с садовником. По причине врождённой подозрительности и стойкого убеждения, что до конца нельзя доверять никому, даже себе, во время заключения брака они также заключили брачный договор. И в этом брачном договоре были предусмотрены последствия измены одной из сторон.
Так что Кэтрин вновь Хэпбёрн, без денег, без права видеться с детьми — начинает с самого начала.
А Леонид всё также безумно богат, но очень зол…
Ещё и Центр совсем не радует — теперь приходится объяснять интересующимся органам, почему он активно торгует с испанскими республиканцами и почти ничего не продаёт националистам.
Рузвельт относится к этому с пониманием, ему и самому эти националисты не особо нравятся, но у Джона Гувера, директора новообразованного ФБР, взгляды несколько отличаются — он считает, что республиканцы — это, суть, коммунисты, а с коммунистами у США тайная война…
Ну и сам Франклин тоже хорош — дал Гуверу приказ искать признаки подрывной деятельности фашистов и коммунистов. И теперь директор ищет эти признаки везде. В том числе и в действиях Курчевского.
Причём самое удивительное — Гувер считает Леонида, скорее, сторонником фашистов, чем коммунистов, но не тех фашистов, что в Германии, а тех, что в Италии. В общем-то, Леонид считал Джона Гувера очень странным человеком, который ищет проблемы там, где их нет. Точнее, они там точно есть, но…
«Впрочем, то, что я продал 500 самолётов и 170 броневиков Муссолини, наверное, выглядит как открытая поддержка», — подумал Леонид, выходя из главного офиса концерна.