" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Муссолини, видимо, приказал не считаться с потерями и взять Шире любой ценой, потому что в эту войну вложено уже слишком много, а это значит, что поражение недопустимо.
Дмитрий завинтил фляжку и вернул её доктору, после чего вооружился фотоаппаратом и пошёл в госпиталь.
Итальянцы широко применяют химическое оружие, причём не только против эфиопской армии, но и против городов.
Кульбин добрался до госпиталя, который уже давно пересёк свои естественные границы и занял три соседних жилых здания, жильцов которых переселили куда-то за город.
Врачей и среднего медперсонала не хватает
В госпитале, в основном, гражданские, пострадавшие от артобстрелов и химического оружия — покалеченные, слепые, заживо гниющие на своих койках…
Дмитрий педантично фотографировал раненых и местные больничные условия, после чего передавал материалы в «Известия», «Правду» и несколько иностранных газет — за это ему платили кое-какие деньги, как и за статьи, которые он иногда пишет.
Но настоящая его работа — наблюдать за состоянием эфиопских подразделений, что он делает под предлогом сбора материалов, а также изучать психологическую трансформацию солдат под действием очень тяжёлых боевых условий. Последнее было заданием от Главного управления психологии при СНК, очень влиятельного органа, к которому внимательно прислушивается даже Верховный Совет СССР.
Он тут такой не один — есть ещё минимум четверо специалистов от КГБ, работающих волонтёрами и медиками, по-видимому, занимающихся похожей деятельностью.
— Вот разрешение, — показал Дмитрий документ от раса Мулугеты врачу.
— Фотографируйте… — вздохнул доктор Кеджелча, посеревший от длительного изнеможения.
Кульбин кивнул и прошёл в детское отделение. Он принёс с собой два брезентовых мешка — один с игрушками, другой с фруктами.
Кое-кто из этих детей, покалеченных войной, не доживёт до конца недели. Некоторые из них, если верить их взглядам, уже всё прекрасно понимают.
Дмитрий раздал игрушки и фрукты, после чего начал фотографировать. Общий план, после чего индивидуальные фото. После каждого фото он записывал имена детей по порядку кадров — требование редакции «Правды».
На фоне раздался грохот — очередной артудар.
Закончив свою работу, Дмитрий покинул госпиталь и вернулся в гостиницу, где заменил плёнку в фотоаппарате.
Следующим пунктом была передовая, где нужно сфотографировать солдат в траншеях, стрельбу пулемёта и воронки от снарядов — это «Известия» требуют.
Освещение войны в Эфиопии идёт полным ходом, граждане Союза читают в газетах о ходе боевых действий и видят фотографии, наглядно демонстрирующие не только передовую, но и тыл.
Ходят тут, конечно, всякие «конкуренты», но на передовую они не лезут, так как слишком опасно, поэтому Дмитрий пользуется успехом у газет — ему завидуют за успех, но цену его предпочитают не знать или не замечать…
Есть ли у него боевой опыт? Есть.
Империалистическую войну он не застал, был слишком юн, а вот в Польскую кампанию повоевать довелось.
Там он видел такое…
Те картины запечатлелись у него в памяти детальнее, чем на фотокарточках. Сотни танков, наступающих на окопы почти сплошным фронтом, тонны снарядов, осыпающиеся с небес, бессилие первых недель, когда Красная Армия отступала к Киеву, неспособная удержать необоримый танковый натиск…
Так что под снарядами
он бывал. На его счету два броневика, подбитых из Мосинки — каждому бойцу выдавали по семь-восемь бронебойных патронов, и распоряжаться ими надо было очень аккуратно.Ему пророчили карьеру бронебойщика, но комполка, полковник Бергсон, объявил набор добровольцев для некоего «спецзадания» — Дмитрий вызвался.
Оказалось, что это ОГПУ искало кадры. Так Кульбин и оказался в рядах госбезопасности…
Теперь он практически не вылезает из «заречья»: сначала Синьцзян, затем Афганистан, потом семь лет в Иранской ССР, которую он тоже считал «заречьем», так как южные области были сплошной зоной боевых действий, а сейчас Эфиопия.
— Угощайся, — дал он сигарету агэльгари Хайлу.
Агэльгари — это, в переводе с амхарского, означает «слуга» или «помощник». Агэльгари Хайлу служит оруженосцем при асиралеке Гирме, который тут десятник, то есть, что-то вроде лейтенанта.
— Спасибо, — благодарно кивнул Дмитрию оруженосец и достал из подсумка спички «Хозяйственные».
Кульбин тоже закурил.
— Как обстановка? — спросил он.
— Давно не наступали, — встревоженным тоном ответил эфиопский солдат.
Агэльгари — это низшее, в иерархии эфиопской армии, звание, находящееся ниже рядового, то есть джары. Асиралека Гирма обращается с Хайлу, как с каким-то говном, прилипшим на импортный сапог, потому что считает, что это его чуть ли не раб. Но тут важно понимать, что Хайлу и был его рабом, пошедшим на войну вслед за своим господином, а потом негус Хайле Селассие объявил, что все рабы теперь свободны.
Только вот произошло это на словах, а тот же Хайлу всё так же продолжает подтирать своему якобы бывшему господину задницу…
— Похоже, что цинги наложили в штаны и больше никогда не смогут наступать, — присоединился к их компании джара Асефа.
«Цинги» или «цинги-бабини» — это уничижительное прозвище итальянских солдат, популярное в рядах эфиопской армии. «Цинги» — это искажённое итальянское слово «zingari», что означает «цыгане». А «бабини» — это искажённое итальянское слово «bambini», что означает «детишки».
Получается, эфиопы называют итальянцев цыганами или цыганятами, что считается у них страшным оскорблением. Кульбин выяснил, для общего развития, причины оскорбительности этих слов — оказывается, эфиопы презирают цыган за кочевой образ жизни.
Любопытно, что эфиопы специально узнали, как это будет на итальянском, чтобы итальянцы хорошо их понимали.
— Эй, совави, дай сигарету, — попросил Асефа.
— Держи, — протянул ему сигарету Дмитрий.
«Совави» или «совий» — так у эфиопов принято называть советских военных советников в разговорах. Официально же военных советников называют «совьетави».
— Если сегодня до вечера ничего не будет, на ужине сожру всё печенье и с вами поделюсь, — сообщил о своих планах Асефа.
— Ты их ещё не съел? — удивился Кульбин.
— Не-не-не, — покачал головой джара. — Когда ещё удастся раздобыть «Абрикосу»?
Кульбину до сих пор неизвестно, что сделал Асефа, чтобы достать печенье-соломку завода Абрикосова. Ест это печенье рядовой медленно, только по большим событиям. Но, видимо, что-то чувствует, раз решил, что надо доедать. Или просто осталось мало…