" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26

Бенито Муссолини пишет ему почти каждую неделю — зовёт в Рим, говорит, что является давним поклонником идей Леонида и то, что они до сих пор не закадычные друзья, является главной несправедливостью этого мира.

А в прошлом месяце написал Адольф Гитлер, причём письмо было примерно того же содержания. Он хочет видеть Курчевского в Берлине, на военном параде, который состоится в марте следующего года. Уверяет, что у них есть общие темы и их нужно подробно обсудить.

Леонид отвечает на каждое письмо, поддерживает переписку — иначе нельзя. Но всё портит то, что об этом знает общественность…

Его «Царская стража» кроваво подавляет восстание в Индии, в Мексике, его руками, построено что-то ультрарелигиозное и откровенно фашистское, его оружие и техника были в каждом конфликте последних десяти лет, а теперь выясняется, что он переписывается с Муссолини и Гитлером. Что о нём можно подумать?

Центр требует, чтобы он ехал и в Рим, и в Берлин, активно общался с этими двумя и налаживал хорошие отношения. Зачем? Не совсем понятно.

Даже с Лонг-Айленда видно, что в Европе намечается очень большая война, а Центр требует, чтобы он изо всех сил дружил с диктаторами, которые очень хотят поскорее развязать её.

«А-а-а, твою мать…» — озарило его.

— Кокаин? — предложил Фелипе, доставший жестяную банку с таблетками.

На столе уже стояла ступка с пестиком. Также на нём лежало зеркало, на котором были видны крупицы кокаина.

— Нет, воздержусь, — покачал головой Леонид. — Мы ненадолго — я пришёл, чтобы засвидетельствовать тебя и убедиться, что с тобой всё хорошо.

— А со мной всё не хорошо, — усмехнулся Анхелес. — Со мной всё отлично!

— Ну и здорово, — улыбнулся Курчевский.

Они с Анной посидели в компании каудильо ещё около получаса, после чего покинули «Ацтек-Торре».

— Удостоверилась? — спросил Леонид, когда они сели в серебристый «Роллс-Ройс Фантом III».

— Да, — кивнула Анна.

— И что думаешь? — усмехнулся Курчевский.

— Твои отчёты не искажали действительность, — ответила Харитонова. — Как минимум, о каудильо Анхелесе.

— Тогда поехали в Зал министров, — произнёс Леонид. — Место, где в Мексике проводится реальная власть.

У него была надежда, что Анна — это временное явление. Он надеялся, что она просто инспектор, который проверяет, как идут его дела, не уклоняется ли он от своих обязанностей и не делает ли что-то за спиной у Центра.

«Эх, как бы было здорово, окажись я прав», — подумал Курчевский. — «Пусть удостоверится, что всё в порядке и валит обратно в свой Детройт. У меня и без инспекторов забот полон рот».

Примечания:

1 — Соляной поход 1930 года — в эфире снова рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь?!» — это пример продвигаемого Махатмой Ганди флешмоба ненасильственного сопротивления. Нужно дать контекст, чтобы было понятно, а то без контекста эта история будет выглядеть непонятно и, может быть, глупо. Индия — это, как известно, страна, где живёт дохрена народу. И ещё древние правители заметили, что добычу и логистику соли очень легко контролировать, поэтому сразу оседлали это дело, чтобы стричь купоны монопольно. Собственно, Ост-Индская компания, постепенно завладевшая Индией, начала использовать уже существующую индустрию по производству и распространению соли. Но это ладно, это было давно, а вот что было недавно — это прямое британское управление Индией, в ходе которого соляной налог постепенно рос. Есть сведения, что соляной налог составлял 8,2% от всех налоговых поступлений в британскую казну. И чтобы спейс продолжал течь, аборигенам было запрещено самостоятельно добывать соль или получать её из каких-то других источников, не связанных с колониальным правительством. Аборигенам нельзя было, даже живя на берегу океана, выпаривать соль из морской воды, потому что это же они не покупают соль у Британии, а это ущерб бизнесу — это недопустимо! Собственно, этим воспользовался Ганди, который был тем ещё имиджмейкером и прощелыгой. Он собрал группу единомышленников, в количестве 80 человек, после чего пошёл из своего ашрама в Данди, что на берегу океана. В ходе этого флешмоба к шествию Ганди, идущего в Данди, начали присоединять тысячи, а затем и десятки тысяч. Ганди лично пришёл к берегу, демонстративно зачерпнул рукой солёный ил, что сразу же попало на фотокамеру, после чего пошёл и выпарил его, собственноручно получив щепотку соли. Злые языки болтают, будто эта щепотка потом была продана за 1600 индийских рублей, то есть 750 долларов США тех лет. Но документальных подтверждений этому нет — есть только слух, берущий корни неизвестно откуда. Возможно, его пустили британцы, чтобы показать, что Ганди не только философ, но и бизнесмен. В общем, Ганди добыл соль, после чего начал уговаривать всех собравшихся сделать так же. Расчёт был на то, что если преступление совершат все, то британцы потом заманаются сажать. Увы, он сильно недооценил британцев и их умение сажать. Ганди задумал вторую акцию в Дхарасане, на солеварнях, но ночью к нему пришли два индийских офицера и тридцать констеблей, которые его арестовали. Арестовали потому, что он сам написал лорду Ирвину, что именно планирует устроить на солеварнях. А потом, когда флешмоб, почему-то, не закончился сразу после ареста идейного вдохновителя, солеварни огородили колючей проволокой и взяли под охрану. К этому моменту там собралась толпа из нескольких сотен тысяч человек, она попыталась пробить ограждения, но не смогла. И тут, конечно же, последовала реакция. За месяц со дня инцидента было посажено около 60 000 человек, а может и больше, за нарушение закона о добыче соли. Кого-то посадили пожизненно, за особую предприимчивость. Ганди же отсидел 8–9 месяцев, после чего вышел, чтобы провести переговоры с вице-королём Индии Ирвином. Был заключён пакт Гандинутого-Ирвинтропа, согласно которому 90 000 арестованных освобождают, соляной поход прекращается, индийский конгресс обретает право на существование и прекращаются политические преследования за ненасильственные выступления. Соляные законы, разумеется, никто не отменил — людей продолжали сажать за незаконную добычу соли и снимали с них три шкуры соляными налогами, но главного Ганди добился — его увидели и услышали, но не только в Британии, а в кругах «обеспокоенной мировой общественности». Англичане в те времена очень активно выступали за демократию, свободу и рыночные отношения, прямо как сейчас, поэтому у «обеспокоенной мировой общественности» возникли вопросы. Только вот общественность побеспокоилась, побеспокоилась, а потом ей стало совсем не до этого. Ганди продвигал свою идею ненасильственного способа радикальных изменений, но что-то как-то у него всё никак не срасталось. Индия получила независимость в 1947 году, причём в этом была заслуга не только Ганди, который, стоит сказать, справедливости ради, изрядно задолбал британцев, но и общего демонтажа колониальной империи Великобритании. Лично я оцениваю его вклад в освобождение Индии примерно в 15–20% — это охренительно много для одного человека, но всё остальное сделали жители Индии и исторический процесс. Все вспоминают только Ганди, но там были десятки тысяч людей, боровшихся за свободу и погибших за неё. Но вообще, я считаю, что непротивление злу насилием — это какое-то особое извращение для мазохистов. Подставь вторую щёку и все дела — это работает только в фантастических книжках, типа тех, которые пишу я, например. В жизни же обычно бывает так, что когда материально заинтересованный человек имеет задачу разобраться с тобой и бьёт тебя по правой щеке, а ты в ответ подставляешь левую щёку, единственный возможный исход — он тебе и по левой щеке ударит, а потом, когда поймёт, что ты не сопротивляешься, обоссыт тебе всё лицо. А потом трахнет твою жену. И детей твоих заберёт в рабство. И вытащит всё ценное имущество из твоего дома, а потом сожжёт его, возможно, вместе с тобой, чтобы ты потом вдруг не пересмотрел свои взгляды и не взял в руки нож или камень. Самый главный прикол всех этих ненасильцев — они лично очень редко чем-то реально рискуют. Ганди вот что-то не посадили на пожизненное, он ведь там всего лишь щепотку соли выпарил. Он всегда знал, что британцы не захотят делать из него мученика, поэтому никогда не посадят слишком надолго. А те, кто пошёл за ним, пострадали — более того, в этом и была его главная цель. Чем больше людей пострадает от штыков и прикладов, чем больше будет сидеть в британских тюрьмах, тем пронзительнее будет беспокойство «обеспокоенной мировой общественности». Он этого хотел и намеренно пожертвовал всеми теми людьми, что пошли за ним. И он всегда мог сказать, что он никому приглашений не высылал, они все сами присоединились, а так он просто с друзьями пошёл щепотку соли выпарить. Но это ещё безобидно, по сравнению с тем, как фестивалил Ганди в ранние годы. Во время проживания в Йоханнесбурге, что в Южной Африке, он публично обзывал негров «кафрами» (так португальцы с XVI века называли негров — это от арабского «кафир», что означает «неверный»), описывал негров как полудиких и примитивных варваров. Также он поднимал вопрос о том, что индусов нельзя сажать в одну камеру с неграми, потому что негры грязные, антисанитарные и вообще, не арийцы нихрена. Официально от своих взглядов он не отказался, но риторику, постепенно поменял. Знаю я, кстати, одного бывшего нацбола, ныне покойного, который тоже как-то очень нехорошо выражался о лицах другой национальности, а потом вдруг как-то резко стал белым и пушистым…

Глава двадцать восьмая Глаз бури

*1 января 1940 года*

Утро Аркадия началось не с кофе и даже не с чая: он был разбужен звонком от дежурного, оделся и выехал в Кремль в 3 часа утра, из-за пограничной стычки близ города Тчев.

Никто не был убит, но есть раненые — два красноармейца из погранвойск КГБ. О потерях противника сведений нет.

Участвовавшие в перестрелке красноармейцы утверждают, что лишь ответили на огонь со стороны германской границы.

И из-за этого инцидента ему пришлось выскакивать из кровати и мчать на работу, чтобы сидеть в кабинете Сталина и слушать рапорт генерал-полковника Шапошникова, сообщающего, что произошедшее не привело ни к чему. Никто не атакует Советский Союз, на границах тихо, пусть и тревожно.

На экстренное заседание прибыл весь Президиум, во главе с Михаилом Ивановичем Калининым. Инициатором этого заседания был сам Калинин, который тяжело переживает всю эту ситуацию с грядущей войной, поэтому волнуется по малейшему поводу — в полной мере осознаёт всю ответственность и цену ошибки. А ещё он очень хочет случайно не развязать её.

— Не вижу никаких причин для волнения, — произнёс Аркадий, когда Шапошников закончил рапорт.

— Поясните, товарищ генеральный секретарь, — попросил Калинин.

— Зима, — вздохнул Немиров. — Я бы, на месте немцев, напал поздней весной или ранним летом — никакой распутицы и тепло. А если они нападут в январе, то растратят всю стратегическую инициативу, как раз, к середине весны, а под конец весны наступление начнём мы.

— Не стоит переоценивать влияние климата, — покачал головой Микоян.

— Я не говорю, что мы обязательно победим, если они нападут зимой, — ответил на это Аркадий. — Я говорю об удобстве. Удобнее нападать в конце весны, когда сухо и относительно тепло. Это ещё и дешевле — на зимнюю одежду не нужно тратиться, увеличенные пайки для зимнего времени тоже не нужны и так далее. И немцы хорошо наслышаны о том, что Красная Армия приспособлена для ведения боевых действий в зимних условиях.

— Согласен с товарищем генерал-полковником, — произнёс Борис Михайлович Шапошников.

— Но как объяснить все эти провокации? — спросил Калинин.

— Объяснений у меня три, поэтому придётся выбирать на ваш вкус, — ответил Немиров. — Первое объяснение: случайности или инициатива на местах — сейчас в войсках царит невиданная доселе напряжённость, поэтому провокации могут происходить взаимно, из-за слишком подозрительных лиц пограничников на той стороне или по каким-то другим причинам. Второе объяснение: проверка нашей решимости — так Берлин хочет узнать, как далеко можно зайти, пока мы не дадим решительный отпор. И третье объяснение: подготовка общественного мнения к будущей войне — в наших газетах пишут, что это немцы открывают огонь по нашим пограничникам, а они пишут противоположное. Все три объяснения не исключают друг друга, что рекомендую иметь в виду.

— М-хм… — хмыкнул задумавшийся Михаил Иванович. — Я не разбираюсь в военных вопросах, поэтому оставлю это на ваше разумение. То есть, вы уверены, что нападения, в ближайшие два месяца, ждать не стоит?

— Это не уверенность, а точное знание, — улыбнулся Аркадий. — В Румынии и Венгрии нет немецких войск — именно это даёт мне твёрдое основание считать, что война не начнётся в ближайшие месяцы.

Авиаразведка внимательно наблюдает за южным направлением, где у румын и венгров всё очень плохо с ПВО. Тысячи кадров аэрофотосъёмки позволяют иметь перед глазами генштаба полноценную картину происходящего в приграничье.