" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Я прошёлся вдоль берега, утопил в реке части обреза (в разных местах). Затем подобрал с земли две мятые ржавые консервные банки и прогулялся к кустам шиповника. Вовкину машину отсюда я не рассмотрел. Подвесил банки на ветки кустов, словно новогодние игрушки на ёлку. Отошёл от них на десяток метров, достал ПМ. Вскинул руку и дважды нажал на спусковой крючок. Стрелял, почти не целясь. Как тогда, в кабинете Лёши Соколовского. Выстрелы-щелчки пистолета показались не такими ух громкими после грохота пугача. Обе банки слетели с веток и покатились по земле. Я хмыкнул, подобрал с земли гильзы. Подошёл к банкам и убедился, что они слетели с веток не случайно.
Раколовки я собрал, как учил нас с братом папа. Закрепил на вершине каждой из палок капроновую нить. К концам нитей прикрепил по куску протухшего мяса. Запашок у моих снастей был не самым приятным. Я заметил, как следившая за моими действиями Надя брезгливо поморщила нос. Вовка к тому времени уже спустился на берег к дочери. Я то и дело замечал, как взлетали над камышами тонкие концы бамбуковых удилищ. Слышал радостные возгласы своей племянницы.
Я надел подаренную мне Лизой панаму, вручил Наде свой пистолет. Вовкина жена не отказалась от оружия. Она взвесила пистолет в руке, поинтересовалась количеством патронов в магазине. Я сообщил ей, что два патрона только что израсходовал на пристрелку. Надя кивнула, проверила положение флажка предохранителя. Она прогулялась вместе со мной до спуска к камышам. Передала мне раколовки, когда я добрался до кромки воды. Пожелала мне удачи и смущённо отвела взгляд.
В камышах я не скучал. Потому что Коля Синицын меня всё же тогда не обманул (хоть и слегка приукрасил действительность). Нити на раколовках натягивались регулярно. Я то и дело поднимал на поверхность привязанные к палкам куски мяса, за которые крепко держались клешнями зеленовато-коричневые раки. Вода в реке была тёплой. Я регулярно опускался в неё по самый подбородок — прятался там от круживших надо мной мелких кровососов. Дважды отрывал от ног пиявок. Наблюдал за танцами водомерок. Хорошо рассмотрел проплывшую по поверхности реки у самой моей груди небольшую гадюку.
Металлическая сетка постепенно наполнилась добычей. Копошившиеся в ней раки толкали друг друга клешнями, грозно помахивали длинными усами. До полудня из воды я выбрался лишь однажды — позавтракал бутербродами с «крымским» паштетом, а заодно и разузнал, как шла ловля рыбы у Лизы и у Вовки. Надя мне сообщила, что её муж и дочь наловили уже килограммов пять карасей. Но заветные сазаны пока обходили их крючки стороной. Я вернулся к раколовкам — собрал со дна жадно державшихся за наживку раков. Ближе к полудню уже заметил, что добыча едва помещалась в сетку.
А потом услышал громкий Лизин крик.
— Дима!
Мне показалось, что из воды я выпрыгнул подобно черноморскому дельфину. По отвесному земляному склону я взобрался почти мгновенно. За три секунды я домчался до того места, где в камышах рыбачили Лиза и Вовка.
Опустил взгляд и увидел внизу на фоне бликующей поверхности реки радостное лицо своей племянницы. Лиза держала в руках большого сазана. Я заметил: на щеках племянницы появились ямочки, а Лизины глаза светились от счастья.
— Димочка, смотри, какую рыбину я поймала! — сказал Лиза. — В ней килограммов пять, не меньше! Я сама её выловила! Честное слово! Папа только на берег её вытащил, чтобы она не сломала удочку.
Вовка и Надя приняли решение, что уху они сварят дома. Я не сомневался, что такому решению поспособствовал
утренний визит стаи собак. Больше собаки нас сегодня не побеспокоили. Но мы о них не забыли (изредка слышали вдалеке их лай). Поэтому решили, что пообедаем в городе (в доме моего младшего брата).Лиза возвращалась в Нижнерыбинск радостная и счастливая, чувствовала себя героиней. Пойманный ею сазан оказался единственным. Прочий улов рыбаков состоял из серебристых карасей и парочки крупных окуней. Но ещё мы увезли от реки примерно полтора десятилитровых ведра раков, один из которых тоже был Лизиной добычей.
У Вовки я задержался до вечера. Поделился с младшим братом известными мне рецептами ухи на костре (дома уху варила Надя). Попробовал пожаренное на сковороде мясо сазана — Лиза внимательно следила за моей реакцией.
Вернулся в свою квартиру уже затемно. Сегодня вечером я остался без новой порции Лизиных сочинений (племянница пообещала, что новая глава будет уже завтра). Поэтому я посвятил вечер чистке пистолетов.
В воскресенье (четвёртого августа) я привёл в порядок свои записи. Отметил: написанного за прошедший месяц текста хватило бы для издания его отдельной книгой. Я рассортировал блокноты по кучкам. Три блокнота запечатал в большой конверт, оставил на нём пояснительную запись. Положил в отдельный конверт и стопку тетрадных листов — записанная на них инструкция по объёму текста тянула на небольшую повесть. Блокнот с нарисованным на обложке Московским Кремлём я минут пять вертел в руках, задумчиво посматривал на голубое небо за окном. Но потом всё же запечатал в отдельный конверт и его. Сделал на нём пометку: «Деньги».
Вечером я снова явился к Вовке. Не увидел у забора «Запорожец» Бакаева. Не рассмотрел во дворе и мотоцикл Синицына. Ещё у ворот я почувствовал запах варёных раков (Вовка вчера пообещал, что сварит их по моему рецепту: на пиве, с добавлением лаврового листа и душистого перца). За столом под вишней меня дожидалась лишь племянница (после вчерашней рыбалки у Лизы покраснел кончик носа). Она сообщила, что «никто ещё не приехал». Вручила мне зелёную тетрадь с новой главой своего романа — проследила за тем, как я отнёс тетрадь в машину (чтобы не забыл её и не потерял).
Мы с Владимиром уселись во дворе. Выпили по бутылке пива «Ячменный колос» до того, как у забора припарковался автомобиль Бакаева. На этот раз Женька пришёл без традиционной банки вина. Но принёс гирлянду из сушёных бычков, которых в начале июня поймал на Каховском водохранилище. Вовка при виде рыбы махнул рукой и заявил, что рыба нам сегодня не понадобится. Женька поводил носом, шумно втягивая воздух. Улыбнулся и уверенно заявил: «Раки». Он уронил связку бычков на стол, потёр ладонью о ладонь. Недовольно посетовал на то, что «этот Синицын» опять опаздывал.
Коля Синицын подкатил к воротам на четверть часа позже оговоренного времени. Я почти не сомневался, что Николай намеренно опоздал, чтобы Вовка и Женька оценили эффектность его появления. Коля приехал сегодня к моему брату не один. Раньше Синицына с мотоцикла соскочила наряженная в джинсы и в серую блузу женщина (с «почти третьим» размером груди и с «талией балерины»). Яна и Коля вошли во двор плечо к плечу. Оба в красно-белых мотоциклетных шлемах и с улыбками на лицах. Мне показалось, что Яна улыбалась смущённо. А вот в белозубой улыбке Коли Синицына я смущения не заметил.