" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26

А кикимора, действующая изначально по собственному разумению, вообще убивать не фанатка. Смысл? Человеческая энергия — пища для неё. Вот кикиморы и тянут эту энергию, каждую ночь понемногу. Люди просыпаются разбитыми, усталыми, с больной головой, но — просыпаются.

Однако всё это были тонкости, известные лишь охотникам. В чём я сейчас и убедился. Госпожа Абрамова поджала губы, но перечить не стала.

— Никому не запирать дверей, — уточнил я. — Чем меньше препятствий, тем больше шансов, что я закончу сегодня же. И в следующую ночь вас уже не потревожу.

Этот аргумент оказался ещё более весомым. Господин Абрамов достал из кармана кольцо с ключами и повесил его на крючок в гостиной.

Заметим и это.

Наконец, все разошлись спать. Я тоже занял отведённую мне гостевую комнату. Постель была приготовлена, но ложиться я не стал. Пункты три, четыре и пять моего великолепного плана не были основательно продуманы заранее. Я справедливо рассудил, что докручу их, когда окажусь на месте, и не прогадал. Тут открывались такие возможности, которых даже вообразить не мог.

Я прождал около часа. За этот час дважды прошёлся по дому. Без сапог мог шагать бесшумно, но всё же создавал у присутствующих ощущение, что я есть и бдю ради их благополучия. Задерживаясь возле комнат с приоткрытыми дверьми, прислушивался к дыханию.

Анна вырубилась моментально, госпожа Абрамова — тоже. Супруг её недовольно сопел.

А вот Елена… Когда я во второй раз остановился возле её комнаты, дверь отворилась. И две тонкие, но сильные руки втащили меня внутрь.

* * *

— Я вас люблю, Владимир Всеволодович…

— Вы тоже навсегда в моём сердце, Елена Афанасьевна. Эта ночь — лучшее, что я пережил за всю свою жизнь.

В принципе, даже душой не покривил. Учитывая то, что вся моя жизнь до недавних пор представляла собой лежание за печкой и философствование на потолок, Елена Афанасьевна действительно очень хорошо её украсила. Маруся тоже старалась, но у Елены явно было больше интересного опыта.

— Вы ведь возьмёте меня в жёны?

— Мне нужно будет испросить позволения у вашего папеньки.

— Ах, я так счастлива!

— А уж я-то как счастлив!

Тут я почувствовал полнейшую готовность ко второму раунду. Отставить! Я тут по делу, вообще-то. Короче, поторопился слинять из комнаты.

Однако проходя мимо комнаты горничной, словил дежавю. Дверь отворилась, и меня — в сопровождении жаркого шёпота: «Наконец-то ты пришёл, мой поросёночек!» — увлекли на второй за час алтарь любви.

Горничная быстро сообразила, что достался ей нифига не её «поросёночек», но не слишком расстроилась. Решительно заняв позицию сверху, она отработала великолепную программу, подвинув с первого места Елену Афанасьевну. И легла рядом, прижавшись ко мне горячим телом.

— А все охотники такие… сильные? — прошептала она мне на ухо.

— Без понятия, — честно признался я. — Если хочешь — поспрашиваю. Мы как раз скоро в рейд толпой пойдём.

Ответить девушка не успела. В коридоре послышались грузные шаги и шумное дыхание. Сомнений в том, кто сюда «крадётся», не оставалось.

— Ой! — прошептала горничная. — Что же нам делать?!

— Укроемся с головой простынёй и будем уповать на чудо! — предложил я.

Поскольку более рациональных предложений не поступило, мы так и сделали.

Абрамов вошёл в комнату, прикрыл за собой дверь и запер её на ключ. Остановился возле постели.

— Спишь, заинька моя? — прошептал он. — Проснись! Твой поросёночек пришёл.

Я резким движением поднялся, задрав повыше простыню. Накинул её на голову Абрамова и с силой приложил его коленом в челюсть. С высоты кровати вышло почти как раз. Не очень сильно, однако господину градоначальнику, который ожидал совершенно иного приёма, хватило.

Ошеломлённый ударом, ослеплённый простынёй, он попятился и рухнул на задницу. Я, в сопровождении крика горничной, соскочил на пол и стремительно оделся. Отпер дверь — ключи Абрамов оставил в скважине — и сунул их себе в карман. А потом повалил пытающегося подняться Абрамова и обрушил на него серию уже серьёзных ударов. Из-под простыни раздался стон.

Тут распахнулась дверь, и в комнату ворвалась госпожа Абрамова со свечой.

— Что здесь происходит?!

— Кикимору поймал! Вот!

Госпожа Абрамова переместила свечу и посмотрела на укрытое простынёй нечто. Этого времени как раз хватило горничной, чтобы натянуть ночную рубашку.

Свеча задрожала.

— Э-э-это ки-ки-ки-кимора?! — пролепетала госпожа Абрамова.

— Где кикимора, мама?

— Где, покажи!

Обе дочки оказались тут как тут.

Господин градоправитель замер под простынёй и, наверное, даже перестал дышать.

— Такая здоровенная?! — изумилась Анна Афанасьевна.

— Прожорливая, — объяснил я. — Насилу заломал. Убивать не стал — чтобы дома у вас не напачкать. Сейчас товарищ мой придёт, мы её утащим, да за городом сожжём.

— А можно на неё посмотреть? — вылезла из-за спины матери Анна.

— Ни в коем случае! Кикиморы обладают особой магией. Морок наведут — и от всех нас к утру останутся только хладные трупы.

Про морок кикимор слышали все. Свеча задрожала ещё сильнее. Тут во входную дверь громко постучали.

— Я открою! — подскочила горничная и унеслась.

Через полминуты в комнату ввалились Захар и Данила, приехавшие со мной. Они быстро оценили фронт работ.

— Вы — за ноги, я — за руки, — распорядился Данила, самый из нас здоровый.

Домочадцы расступились. Анна и заинька-горничная с любопытством — каждая со своим — смотрели на ещё двух «охотников», появившихся в их жизни. Мы вытащили «кикимору» в коридор.

— А где же Афанасий Александрович?! — спохватилась госпожа Абрамова.

— Не видел, — опять предельно честно ответил я. — Здесь где-нибудь. — И опять чистая правда.

На улице ждала моя карета. Туда мы уложили «кикимору», туда же сели вдвоём с Захаром. Данила составил компанию кучеру.

— Лежи смирно, зараза! — прикрикнул Захар и стукнул заворочавшуюся «кикимору» по маковке. — А то сейчас прям здесь спалим!

— Но-но! — возмутился я. — Я тебе спалю. Мне эту карету сам градоначальник подарил, господин Абрамов! Великая честь, между прочим. Если сгорит — как я ему в глаза смотреть буду?