" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Идём домой?
«Идём» — это, конечно, здорово сказано. И я-то, допустим, пойду — хоть домой, хоть куда угодно, где Знак нарисован. А вот что делать с Марусей? Карет и колясок у них тут не водится, а на телеге до Смоленска — полдня, при хорошем раскладе… Эх, ладно. Видимо, время пришло.
Я сосредоточился. Невидимые сосуды внутри меня пришли в движение. Минус десять родий, теперь в остатке — девятнадцать вместо двадцати девяти. Зато я прокачал Знак Перемещения. И могу утащить Марусю с собой.
— Подождите, мужики, — попросил я
Обнял Марусю, изобразил нужный Знак. Миг — и мы стоим в транспортировочном шкафу в моей башне.
— Прошу, — я толкнул дверцы, сделал приглашающий жест.
Ничего не понимающая Маруся вышла из шкафа. Огляделась, узнала обстановку и захлопала в ладоши.
— Стоять! Ты кто?!
Захар, задремавший в кресле у стола, вскочил на ноги и выхватил меч. Принаряженную Марусю спросонья не узнал.
— Отбой, — скомандовал я. — Свои.
Быстренько рассказал Захару о последних событиях. Велел идти отдыхать. Как вдруг раздался адский треск.
Я оглянулся.
Дверцы многострадального транспортировочного шкафа, покачиваясь, повисли вдоль стенок. А среди останков того, что ещё минуту назад было шкафом, образовалась чёрная, как смоль, корова. Точнее, передняя её часть.
На спине коровы сидел Харисим. Который, глядя на Захара, ошалело сказал:
— Здрасьте.
— Что ж вы за народ такой, охотники смоленские! — сокрушался я. — Лишь бы ломать. Не своё — не жалко. Я к ним со всей душой, а они…
— Да я же извинился, — басил Харисим, стоя рядом с коровой. — Откуда ж мне знать было, что у тебя Знак в доме.
— Опять шкаф чинить… Плотник обо мне нехорошо подумает.
— Хорошо он подумает, — вставил Захар. — Ты ж платишь ему. О чём тут думать-то, вообще?
Тоже верно. Однако есть у меня один пунктик: не люблю, когда дома раздрай. Дома всё должно быть отлажено, чётко, красиво. А не обломки по всему полу, блин.
— Думал, помогу тебе коров забрать, — буркнул Харисим, совершенно смущённый.
Я сделал над собой усилие. Вдохнул, выдохнул и улыбнулся.
— Спасибо! Извиняй, что разорался. Это всё стресс. Он, знаешь, копится, копится, а потом как е… Эм… выплеснется, в общем. И тут уж — кто попался, тот и сгодился.
Харисим кивнул. Корова издала вежливое «му».
— И как тебя по лестнице спускать? — спросил я, глядя в честные коровьи глаза.
— Так это ж — чего проще! Ты на дворе Знак изобрази — я спущу, — решил проблему Харисим. — И остальных коров пригоню.
Сказано — сделано. Мы все, кроме Харисима, спустились вниз. По пути Маруся попала в объятия тётки Натальи, которая обрадовалась ей, как родной.
— Слышу — кричат на радостях, — повстречал меня Данила. — Отбили, что ль?
— Само собой, — важно сказал Захар. — Владимир Всеволодович своих не бросает!
Я начертил Знак и, посмотрев в окно башенки, махнул рукой. Через пару секунд Данила ёмко и эмоционально высказался, когда на Знаке появился
здоровенный мужик с чёрной коровой. Зрелище, конечно, демоническое.А уж когда этот мужик исчез, а потом вернулся со второй коровой, а затем и с третьей…
— Согласись, при дядюшке моём не так весело жилось? — толкнул я Данилу локтем.
— То — да-а-а…
На крыльцо вышел Тихоныч и тоже широко раскрыл глаза.
— Вот это, — сказал я ему, указав на коров, — в Обрадово. Пусть радуются. И быков радуют ужиковских. Получат хороший приплод. А дальше уж крестьяне, если обратно в синьку не ударятся, разберутся, что делать. Только строго-настрого накажи, чтобы к реке этих коров не водили! Если отведут — пусть на себя пеняют.
— Всё исполню, — кивнул Тихоныч. — Вот же ж вы, Владимир Всеволодович, чего делаете…
— Да это я ещё даже не начинал. Данила, определи коров пока в конюшню, что ли?
— Разберёмся, барин!
Харисим вздохнул.
— А ты чего? — посмотрел я на него.
— Да поистратился… На обратный путь не накапало пока. Ждать надо.
— Ну так и добро пожаловать в гости! Отужинаем, как полагается.
— Да неудобно. Вон у тебя дом какой, люди… А я — головорез с большой дороги.
— Ну, кто из нас больший головорез — это ещё посмотреть надо. Давай, не стесняйся, как девица. Пошли, а то тётка Наталья обидится.
Харисим сдался. Тётка Наталья пришла в неописуемый восторг от такого гостя, который спокойно может проглотить и первое, и второе, и третье, и даже десятое, закусив тарелкой. Во взглядах, которые она бросала на нас с Захаром, так и читалось: «Не то что вы, эх…»
— Ты, это… Заходи, если что, — сказал Харисим, когда мы с ним поднялись наверх, к обломкам нуль-Т кабины.
— Да ты и сам заглядывай, — пожал я ему руку. — Только уж без коров.
Оглушительно расхохотавшись, Харисим встал на Знак и был таков. Я выдохнул. Наконец-то можно немного расслабиться.
Сзади как раз послышалось шуршание. Я повернулся и увидел смущённую Марусю, всё ещё в кокошнике и всём прочем.
— Владимир Всеволодович, мне переодеться? — спросила она таким скромным голосом, что у меня аж мурашки по спине пробежали.
— Не надо. Я тебя сам раздену. Только дверь запри.
— Как вы думаете, Владимир Всеволодович, а они дорогие? — шёпотом спросила Маруся, в свете занимающейся зари разглядывая браслеты.
Я дремал, но всё же открыл глаза и, посмотрев на тонкие запястья девушки, сказал:
— Золотые, по всему видать. Наверное, дорогие. Продать хочешь?
— Ага. Продать, и вам имение выкупить.
Тут я даже проснулся. И захохотал.
— Чего вы? — обиделась Маруся.
— Маруся… Имение я бы уже давно мог выкупить. Но мне рассрочку дали, вот я и не спешу, чтобы пояса затягивать не пришлось. Грамотная рассрочка — это не кабала, а счастье. Продать-то можешь и продать, только деньги потрать на себя, пожалуйста.