" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Да ты не трещи! — прикрикнул Сазонов. — К тебе клиент приехал, понимай? Деньги привёз! Меня слушать надо. Его слушать — а не самому трещать!
Он орал, перекрывая шум мастерской, в святой уверенности, что чем громче, тем понятнее. Впрочем, и господин Ланген не отставал — голосил, как раненый бизон. Ухватив Сазонова за рукав, потащил его в мастерскую.
Я так понял, что этим двоим нужно время, чтобы договориться, и с тоской огляделся.
Услышал негромкий вздох — едва ли не над ухом. Обернулся и увидел бледного господина в парике. Он стоял, опираясь на трость.
— Тоже машинку прикупить задумали? — спросил я. — Дело хорошее. Только вот менеджера по работе с клиентурой я бы поменял на их месте. Нихрена ж не понятно, что этот немец говорит. А ну как гадость какую-нибудь?
— Нет, сударь, мне нет нужды покупать паровую машину, — грустно ответил господин. — Я её, видите ли, изобрёл. А сей, как вы изволили выразиться, менеджер — это мой компаньон герр Ланген.
Я быстро соотнёс в уме различные кусочки информации, а именно — припомнил надпись на табличке. И спросил:
— Господин Ползунов, полагаю?
Господин Ползунов вежливо поклонился. И, видимо, сделал это напрасно — его тут же скрутил приступ кашля. Рот он старательно при этом прикрыл платком, на котором потом остались красные пятна.
— Прошу простить, — пробормотал Ползунов. — Чахотка… Каждый мой день может стать последним.
Я пожалел мужика и от щедрот души кастанул Восстановление сил. Ползунов как-то сразу выпрямился, глаза сверкнули. С подозрением спросил:
— Что это вы сделали?
— Ничего особенного, просто восстановил вам силы. Я — охотник.
— Охотник… — Он скользнул взглядом по моей перчатке, мечу и как-то грустно усмехнулся. — Что ж, благодарю вас. Давненько я так хорошо себя не чувствовал. А не угодно ли вам выпить, господин охотник?
— Можно просто Владимир. Выпить — конечно, можно…
Я посмотрел на мастерскую. Ползунов махнул рукой:
— Не беспокойтесь. Если Ланген в кого вцепился — это на час минимум. Эй! — Он подозвал одного из рабочих, который припозднился на перекуре, и велел передать, если будут спрашивать, что я в компании господина Ползунова нахожусь в заведении «Хрустальная сова».
Я резко изменил свои планы вовсе не потому, что до зарезу хотелось выпить. Просто посчитал крайне небесполезным сделать это в компании с человеком, который числится изобретателем паровой машины. Может, скидка выгорит, или какой другой важный нюанс. Ну, мало ли.
И кое-что таки выгорело. Только совершенно неожиданным образом.
Мы зашли в «Хрустальную сову» — крайне приличный кабак со скатертями на столах — и Ползунов, вместо того, чтобы сделать заказ, как все нормальные люди, просто махнул тростью по пути к столу. В результате этого взмаха, как только мы сели, перед нами немедленно образовался графин и две стопки. А также две тарелки с богатым выбором закусок.
— А вас здесь уважают, — заметил я.
— В последнее время злоупотребляю гостеприимством, — вздохнул Ползунов и наполнил из графина стопки. — Звучит, конечно, мрачновато: «Последнее время»… Но ведь так и есть. Врач категорически запретил мне алкоголь, однако этот же врач столь же категорически сказал, что спасения нет. Так и где же, я вас спрашиваю,
логика? Что, если я буду пить, то недостаточно пропотею перед смертью?Под конец Ползунов говорил сипло, а договорив, раскашлялся в платок. Справившись с приступом, поднял стопку и сухо произнёс:
— Будем.
Мы выпили. Я закусил. Ползунов, видимо, после первой не закусывал. Настоящий десантник, только чахоточный.
— Больно смотреть, знаете ли, как дело всей моей жизни переходит в руки торгаша, — сказал он. — К тому же торгаша откровенно неумного.
— А кто ж вам мешает переделать завещание на кого-нибудь другого?
— В силу определённых обстоятельств… Впрочем, всё это правовые тонкости, мне безумно скучно в них вдаваться.
— Если хотите, у меня есть хорошие друзья — сёстры Урюпины. В правовых тонкостях разбираются, как заяц в морковке. Может, чего присоветуют.
— Мне жить осталось, быть может, день или два, — грустно улыбнулся Ползунов и налил ещё по одной. — И позвал я вас не по этому поводу.
— А по какому же?
Ползунов молча поднял стопку. Мы выпили. На этот раз закусили оба. После чего немного порозовевший Ползунов придвинулся ко мне и тихо, доверительно сказал:
— Хотите ли вы, господин охотник, прибить одну исключительно редкую и интересную тварь? Заверяю: ваши соратники долго будут в кабаках слушать эту историю, раскрыв рты.
Ползунов рассказал мне свою историю. Родился он не то чтобы совсем, а всё ж таки далеко от столицы — в Екатеринбурге. Родился ни разу не в аристократической фамилии, а наоборот — в простой, но достойной семье. Учился у главного механика уральских заводов, с механизмами с детства был не просто на ты, а на «эй, ты, сгоняй за пивом».
Повзрослев и заматерев, Ползунов начал много думать. И так однажды он придумал усовершенствовать одноцилиндровую паровую машину. Ну да, технически, машину он не изобрёл, но крайне удачно проапгрейдил. Чертёж был показан государыне императрице, та, проконсультировавшись со спецами, вынесла резолюцию: «Годнота, надо брать».
И Ползунова выдернули в Питер, где он получил деньги, материалы, мастерскую, рабочих и — Лангена до кучи. Ланген принёс в проект какую-то часть своего видения, с чем-то Ползунову пришлось согласиться. В общем, какие-то умные люди так всё выкружили, что официально доля Ползунова в изобретении — ровно 50%.
Ползунов был человеком неглупым и прекрасно понимал: надо сказать спасибо, что хоть столько оставили. К тому же на мастерской написали его имя, а хороший понт, как известно, дороже денег.
Но Ползунов на самом деле об этом до поры думал мало. Его пёр сам процесс работы. Хотелось увидеть машину в деле. И тут вдруг началось странное.
— В одночасье поплохело мне, — рассказывал Иван Иванович. — Лёг спать, как человек, а проснулся — развалиной. И кашлять начал. Всю ночь ещё, помню, какая-то дрянь снилась, как будто душит кто-то. Душит-душит, а потом отпускает — и дыхание высасывает. Ну, это мне врач объяснил, что организм такие картинки придумывает, чтобы самому себе болезнь объяснить, как-то так.