"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Прости, — улыбнулся и последовал на соседнюю улицу, — Захотел отлить, вот и отошёл.
— Ты ведь что–то видел!.. — стал её голос жутким, и тихим.
Я остановился, показал на лице добрую улыбку и ответил на подозрения:
— Я же сказал, пришел отлить на твой дом, не больше, не меньше… — последовал дальше, прошептав самому себе, — Лживая сука…
Я не могу понять, зачем столько лжи, когда мы всё равно узнаем правду!? Что они скажут, когда мы раскроем их истинные замыслы и когда мы узнаем их истинную историю падения?!… Логика Падших, мне не понятна. Чем мы ближе к ответу на все вопросы, тем всё сильнее я хочу убить этих лживых пернатых тварей. Я не допущу, что бы из-за них пострадал мой народ!… Но ничего, осталось не так много ограничителей. Два источника,
Глава XV
Крик души
Встретить Цикл, оказалась для меня неожиданным событием. И больше удивляет то, что его привёл тот мальчик… он пытается дать мне подсказки, ведёт, и указывает. И у меня есть предположение, кто он такой на самом деле… но нужно до конца узнать историю этого мира. Узреть его конец. И меня так же насторожил разговор Бахамута и Мариат. Женщина говорила про «Прародителя» так, словно его нет: «Ты видел то, что оставил нам Прародитель». Ключевое слово: «Оставил». Так делают те, кто ушёл… тогда о чём говорит Энигма? Почему тогда Прародитель в ином измерение, где Абсолюты скрыли его, якобы, от гнева Единого? Чем дальше углубляюсь в их историю, тем больше мне кажется, что тут что–то не так.
— Алестер, хватит витать в облаках, — потянул меня за плечо Амедео, и я не врезался в ствол тонкого дерева.
— О!… Не заметил, — усмехнулся.
Амедео сощурил глаза, и пока мы остановились, глянул на группу. Те отошли на несколько метров.
— Что–то понял?…
— Вроде того, — кивнул и начал шептать, — Не думаю, что наши пернатые друзья говорят нам всю правду. Что–то не так, Крёстный. И почему–то они не бояться того, что их ложь всё же раскроется в конце нашего путешествия. И меня это настораживает… словно у них есть козырь, который закроет все разногласия между нами. Или же не закроет, а даст нам некое временное перемирие, где они получат своё. И мне мерещится какой–то мальчик. Это чья–то Мысль, и он мне помогает во всём разобраться, — я глянул на группу, нас уже ждут, — Люди были сделаны не для новой цепочки эволюции, и не что бы стать детьми Абсолютов… нас водят за нос.
— Я тебя понял, — Крёстный приобнял меня за плечо, мы направились к группе и он прошептал, — Как только ты поймёшь, что время настало… активируй систему «Иуда». Ты знаешь, как она работает.
— Да, — прошептал я в ответ.
«Иуда» — то самое оружие, что Бахамут якобы пытался найти. Но Падшие о нём уже знают. Ева была под контролем Бахомута, а тот явно покопался в её голове. Больше мне нельзя полагаться на систему сверхсветового–залпа. Они будут знать о подставе. И я не могу сказать Крёстному про Меркурия. Чем больше наших знают, тем больше риск, что мой следующий коварный план раскроют. Этого нельзя допустить. Поэтому мы с Екатериной устроим пернатым вырванные годы. Нам бы только обратно на «Ковчег»…
Мы с Крёстным вернулись, и группа продолжила путь. Снежана теперь выбрала себе новую жертву, и вцепилась в локоть Евы. Та не против, даже рада защитить мелочь.
Мы с Амедео друг друга поняли. Мне важно делиться с ним своими наблюдениями по поводу Абсолютов и их истории. Он мудр, и сможет мне подсказать там, где я могу не понять.
— Что шушукаетесь? — прошептал Отец, идя слева от Амедео, — Есть повод насторожиться?
Амедео глянул на своего лучшего друга, и моргнул ему, намекнув, что «Да, стоит насторожиться». Скот вмиг понял сигнал и просто ответил кивком.
Наша группа наконец–то добралась до цели. Как я и думал, здание, что я видел вдалеке, вблизи оказалось настоящим исполином.
Это не дворец, как я предполагал. Зона, формой квадрата, огорожена золотыми стенам с невероятными для художников рисунками. Золото словно расплавили, и пока оно было мягким, творцы изобразили фигуры Абсолютов с распахнутыми крыльями. Главные двери, что высятся на метров двадцать, поражают разум своим орнаментом виде золотого глаза с белым вертикальным зрачком на пересечение дверей.
Купольно–образная крыша, что выглядывает из-за стен, это некое отдельное здание, что стоит по центру внутри ограждения.
Некий зал. И луч белого света бьёт за пределами постройки.— Что это за место? — спросил Аран, стоя рядом с Дрейком.
Джулиаб и Энигма встали у начала врат, развернулись к группе, и со счастливыми лицами начали рассказ:
— Вы находитесь в месте, что прозвали «Сад Озорка». Место, где проводился суд над теми, кто отдался Грехам Отца. Но также здесь обучали новых Абсолютов, не зависимо от касты, владеть своей силой. Это место особенное. Каждый Абсолют, вступив на эту священную землю, почувствует свой поток силы. Ведь в этом месте, когда-то, прошёлся наш Прародитель, сделав его священным, — закончила речь Энигма.
Джулиаб упёр ладони об металлическую поверхность, и открыл двери. Те, не смотря на свой срок, даже не скрипнули. Открылись так легко, словно они из ваты.
Белоснежный свет ослепил наши взоры, а как блики исчезли, мы последовали за Падшими. Мы попали в самую настоящую оранжерею без крыши. Золотые цветы распускались разноцветными бутонами, золотые деревья, словно ожив, неестественно качались и без ветра. Земля здесь рассыпчатая как песок, но всё же золотая, как и везде.
— Скот, твои предки, — усмехнулась Элишь, кивнув на обезьян, что обосновали в саду свой дом
— Они и твои предки! — покраснел Отец от злобы.
Я устремил взгляд на Меркурия. Его глаза блестели в огнях счастья и стали влажными. Он почему–то прикоснулся к своему шраму на лице, словно давняя рана дала о себе знать.
— Ты в порядке? — спросил Артур Светлый.
— Да… просто такую красоту, я вижу впервые, — улыбнулся Меркурий.
Была одна странная вещь. От моих стоп, по золотому песку, расходятся белые линии, напоминающие вены. Телу стало так легко. Такое чувство, что я стал пушинкой. На лице расцвела сама собой улыбка. Не знаю почему, но я пошёл вперёд, обогнав Падших. Начал смеяться от возникшего счастья. Распахнул руки в разные стороны, и начал кружиться, при этом глубоко вдыхая носом кислород. Это место питает мои силы, и заставляет тело радоваться каждому мгновению.
— Алестер? — подошла ко мне Екатерина, — Что с тобой?
— Я не знаю, — лыбился я как идиот, а следом крепко обнял девушку и начал говорить то, что так просто бы никогда не сказал, — Катюха, я так тебя люблю, что ты даже не представляешь. Да у меня сердце вылетает из груди, когда ты рядом! — отпустил её, увидев, как её бледное лицо покраснело и показало шок, — Давай поженимся! Детей заведём! Ты и я, как тебе?!
— Я…я…я…я…я…я…я… — Катя похоже сломалась.
В голове я дрался с самим собой, пытаясь освободить холодный рассудок. Что я несу?! Что происходит?! Какого хрена я выкладываю всю правду так налету и так легко?! И самое, что меня смущает, это то, что группа собралась в одну кучу, и все пялятся на нас с Катей, словно они фильм смотрят. Ева и Снежана поднесли кулачки к лицу, начав плакать и лыбиться как дуры. Аран кивал как идиот и безмолвно кричал «Давай! Действуй!». Ваня просто застыл, ахренев от моей смелости. Артур и Дерейк, как две без-эмоциональные статуи, просто наблюдают… но наблюдают с интересом. Элишь и Меркурий просто улыбаются. А вот Отец начал подавать мне сигналы. Он показал, что бы я взял за голову Екатерину, а потом он вытащил язык и начал извивать его как змея. И видимо Скот подумал, что я не понял его намёки. Поэтому он схватил за голову Амедео и начал тянуться к нему своим змеиным языком. Бог Смерти схватил Отца за лицо, и оттягивал его от себя, показывая ужас и страх к происходящему.
— Что… происходит?… — спросил я с улыбкой на лице, поглядывая на покрасневшую Екатерину.
— Я же сказал, это место особенное! — прошла мимо меня Энигма.
— Здесь Абсолюты не могут лгать, и говорят честно, — следом прошёл Джулиаб.
— Друзья! — повернулась ко всем Энигма, — Давайте не забывать, зачем мы тут. Потом обсудите сказанное Алестером.
— Да! У нас дело! — обогнула меня Катя, и начала идти быстрым шагом за Падшими.
Впервые, я даже благодарен Энигме. Вытащила меня из неловкой ситуации… но всё же я ляпнул то, что хотел сказать в более подходящий момент.