"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Выпускаю Щелкунчика и тот, распахнув свою бездонную пасть, на лету проглатывает ящера. Приземлившись, облизывается и говорит:
— Кусна.
— Приятного аппетита, дружок. Развлекайся! — обнажив свой меч, указываю им в сторону группы тварей, которые бегут в нашу сторону.
Они похожи на помесь дикобразов и волков. На ходу выстреливают в Щелкунчика своими иглами, но тот лишь снова открывает пасть и активирует свою магическую воронку. Иглы залетают прямо в глотку монстрика, не причинив ему вреда. А мгновение спустя Щелкунчик выплёвывает все их обратно, и враги, визжа, катятся по земле.
Прекрасно,
Мой питомец ныряет в гущу тварей, оставляя за собой дождь из осколков костей и вызывая восторженные крики в наших рядах.
— Давай, Щелкун! Мочи их всех! — ревёт Борода.
Я добегаю до храма. Дверь уже распахнута, будто меня ждут. Внутри — полумрак и тишина, прерванная грохотом снаружи. Шаг вперёд — и на стенах вокруг вспыхивают десятки рун.
Ловушка. Кто бы сомневался.
— Эй, Кошмар! — кричу я, отражая мечом чёрные молнии, которые сыплются со всех сторон. — Ты же маг, а не декоратор! Зачем портить стены?
Из тени выходит он — в мантии, созданной из тьмы. На первый взгляд — всего лишь седой старик, но мощь его ауры не даёт обмануться. Передо мной чрезвычайно сильный противник.
А как выясняется мгновением спустя — он тут не один.
То, что я принял за кучу мусора посреди храма, вдруг начинает шевелиться и поднимается. Жуткая тварь — трёхглазая помесь скорпиона, медведя и тролля, который упал в выгребную яму. Потому что воняет от монстра хуже, чем от кучи дерьма.
Хотя это не совсем монстр. В его чертах угадывается что-то человеческое, значит, это смертоед. Сильнейший из всех, что я видел.
Смертоед бросается вперёд, но тут в храм с рыком забегает Щелкунчик и с ходу запрыгивает на спину монстра, вонзая в него клыки и когти. Малыш решил, что мне не помешает помощь! Что ж, я не против.
Пользуюсь моментом: бросаюсь в атаку, целясь мечом в глаз на лбу. Кошмар создаёт мощное разрушительное заклинание — похоже, он готов уничтожить меня вместе со смертоедом.
Напитанный маной клинок пробивает магическую защиту входит в башку смертоеда по самую рукоять. Струнами Хаоса я тем временем опутываю Кошмара.
Его заклинания рушатся, но вытянуть из мага ману я уже не успеваю. Он создаёт щит, который струны Хаоса не в силах пробить. Что же, следовало ожидать. Всё-таки передо мной сильнейший тёмный маг из ныне живущих.
Я вырываю клинок из глазницы мёртвого смертоеда, и он бессильно падает на пол, снова становясь похожим на кучу мусора. Кошмар бросает взгляд на тело и качает головой.
— Ты расстроился? Наверное, это был твой козырь? — участливо интересуюсь я.
— Некусна, фу, — Щелкунчик, плюясь, спрыгивает со спины убитого монстра.
Мы с питомцем медленно приближаемся к Кошмару, обходя его с двух сторон. Он не спешит создавать новые заклинания, только отступает на пару шагов и говорит:
— Я знал, что ты способен рушить чужую магию.
— Ну, поздравляю. Тогда ты должен понимать, что смысла сопротивляться нет. Сдавайся, — предлагаю я.
Вместо ответа Кошмар выхватывает из карманов мантии два жезла. Сильные артефакты, из которых вырывается два сверкающих потока. Один летит в меня, другой в Щелкунчика.
Я лишь приподнимаю меч и втягиваю в него всю ману из потоков.
Клинок покрывается искрящимся коконом. Я только вздыхаю:— Неубедительно. Ну давай, Кошмар! Ты же главный злодей, покажи что-нибудь поинтереснее.
Старик ухмыляется и отбрасывает бесполезные жезлы. Тыча в меня пальцем, он орёт:
— Скоро ты увидишь кое-что интересное, Зверь! Но будь уверен, тебе это вряд ли понравится!
— Правда? Ты мне расскажешь или это будет сюрприз?
Кошмар задирает голову к потолку и кричит:
— Мой путь окончен! Но я сделал всё, что должно. Ты не смог меня остановить!
— Ну, вообще-то, я тебя остановил. И не думай, что получится так легко умереть. Знаю я ваши штучки — ты собирался взорвать себя, да? — спрашиваю я.
Кошмар смотрит на меня. Его лицо напряжено, а в глазах плещется целый океан непонимания.
Я усмехаюсь:
— Что, не получается? От Хаоса ты, может быть, и защитился. Но я умею кое-что ещё.
Пока противник драматизировал, я вытянул ману из его заклинания астральными струнами. А как только он попытался создать знакомое мне самоубийственное заклинание, немедленно прервал его. А заодно опутал руки и ноги Кошмара, чтобы он не попытался прикончить себя как-то иначе.
Предусмотрительно! Как только старик понимает, что магией ничего сделать не может, то пробует выхватить что-то из-за пазухи. Я его тут же обездвиживаю и сам лезу струной к нему под мантию.
— Что там у тебя? А-а, кинжал. Ты надеялся успеть зарезать себя, что ли? — усмехаюсь я.
— Ублюдок. Как ты это делаешь? — цедит Кошмар.
— Фокус такой. Если расскажу — будет неинтересно, — отвечаю я, снимаю с пояса рацию и говорю в неё:
— Герман, как у вас?
— Почти закончили, добиваем остатки. А у тебя? — раздаётся голос Радова.
— Взял Кошмара. Теперь надо с ним как следует побеседовать. Надеюсь, у вас есть при себе антимагические кандалы? А то у старика навязчивые мысли о суициде.
— Есть, конечно. Сейчас передам твоим, — отвечает Герман.
Скоро прибывает весь Первый отряд во главе с Мраком. Они заковывают Кошмара в кандалы и ведут к машине. Я отворачиваюсь и направляюсь вглубь храма, надеясь отыскать что-нибудь интересное.
— Эй, стоять! — раздаётся крик за спиной.
Оборачиваюсь и вижу, как Мрак и Борода скручивают Кошмара в рогалик. Маг получает коленом под дых и закашливается.
— Что у вас там? — скучающим тоном интересуюсь я.
— Он попытался выхватить у меня пистолет, — объясняет Георгий.
— Внимательнее с ним. Не знаю, что у магов Хаоса за мания, но они все готовы прикончить себя, лишь бы не попадать в плен.
— Думаете, он себя хотел застрелить? — удивляется Борода.
— Конечно. Так что следите за ним в оба, он нужен живым.
— Я всё равно найду способ покинуть этот мир, — хрипит Кошмар.
— Не переживай, надолго ты здесь не задержишься. Но сначала расскажешь нам всё, что нужно, — обещаю я и отправляюсь дальше в храм.
Как-то здесь всё по-средневековому. Вода и сушёное мясо хранятся в бочках — даже не хочу думать, чьё это мясо. Судя по зеленоватому цвету, вряд ли говядина. Вместо электрических ламп — свечи, для умывания приспособлены тазик и кувшин.