"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Весна 1956-ой год. Советский Союз. Иосиф Сталин.

Прошёл ещё год, я вновь подвожу итоги. За полтора года СССР и Тайвань наладили неплохие союзнические отношения. Правительство Тайваня удалили базы США со своих территорий. Мы чуть было не поссорились с американцами. К тому же в прошлом году от сердечного приступа скончался Вернер фон Браун. Сорок с небольшим лет, а сердце слабеньким оказалось. А потом в течении трёх месяцев начали умирать ведущие инженеры из команды Брауна. У них врачи обнаружили лучевую болезнь. Оно и понятно всё-таки с ракетным топливом дела имеют, вот и не убереглись. Не зря говорят «пришла беда открывай ворота». Так и у американцев. Один из научных сотрудников наглотался галлюциногенов [267] , немножко сошёл с ума и поджёг архив и лабораторию. В пожаре сгорела вся документация разработок по ракетостроению. Ну, почти вся. Опять поднялся шум до небес в прессе. Обвиняли конечно же русских. А мы старательно отнекивались. «Ничего не знаю, моя хата с краю», и вообще мы живём на другом континенте. Ради дружбы и сотрудничества, я предложил Никсону использовать наши ракеты, а США участвовать в программе освоения ближнего космоса, естественно участие американскими деньгами. В общем не повезло партнёрам на Западном континенте. Я выразил соболезнования, а в Кремле тихонько и без шумихи наградили группу Шмидта за выполнение важных задач, поставленных партией и правительством. Американцы не успокоились, у них всё ещё ведётся следствие, но пока наших следов не нашли. Я побеседовал с командиром группы полковником Шмидтом. Мне же было интересно, как там произошло в подробностях. Беседа прошла сразу после награждения членов группы орденами.

267

Галлюциногены — это класс препаратов, которые вызывают значительные искажения в восприятии у людей.

— Товарищ Сталин, здесь наши девочки постарались, Анна Штольц и Ева Миллер, смогли составить нужные вещества. Ну и удалось завербовать одного из старших научных сотрудников, который устроил впоследствии пожар. Ему передали практически весь запас средств, чуть больше ста тысяч долларов. Про галлюциногены он не знал, думал, что это антидот от отравы. А Браун просто бабником оказался, волочился за нашей Евой, она ему в вино и подсыпала спецсредство. Сейчас американцы наверняка ищут жгучую брюнетку, которая встречалась в ресторане с Брауном, но наша Ева блондинка, — рассказал Шмидт.

Я американцев дураками не считаю, просто служба безопасности отнеслась халатно к своим подопечным. А по поводу Тайваня, здесь к нам не придерёшься. Захват гражданского танкера «Туапсе» как не крути чисто пиратская выходка. О чём наш представитель в ООН сообщил в докладе. Я правильно сделал, что решил посадить у власти завербованного нашей разведкой Янь Цзагань, к тому же старший сын Кайши стал вторым человеком в стране. А то развели понимаешь русофобию на юге Азии. Формально переворота не случилось. Была попытка китайских коммунистов, но сорвалась. Генеральный секретарь Компартии Китая Ван Мин остался недоволен, он-то планировал присоединить к своим территориям Тайвань. Но до его ушей донесли, что война могла быть затяжной и не факт, что её удалось бы выиграть. Чтобы успокоить Ван Мина, из СССР сделали поставку партии танков, пушек и стрелкового вооружения в КНР, практически на халяву. Тем не менее сейчас Ван Мин считает, что поступили мудро, потому наши отношения не ухудшились.

В прошлом году вновь прошли ряд испытаний баллистических ракет. Испытания в очередной раз подтвердили, что КБ под руководством Королёва работает успешно. Провели испытание ракета-носителя, а во второй половине 1955-го года запустили первый спутник «Спутник-1» [268] на околоземную орбиту. Задача спутника провести исследования научной аппаратуры. Это событие стало событием мирового масштаба. Дата 4 октября 1955-го года теперь считается датой Космической эры человечества. Запуск спутника провели с полигона «Байконур», в Казахском Автономном округе, посёлок Торетам, Кармакшинский район. Королёва я представил к Сталинской премии 1-ой степени. Его коллектив, в который вошли Мстислав Всеволодович Келдыш, Михаил Клавдиевич Тихонравов, Михаил Сергеевич Рязанский, Олег Генрихович Ивановский, Николай Степанович Лидоренко, Глеб Юрьевич Максимов, Вячеслав Иванович Лаппо, Константин Иосифович Грингауз, Николай Алексеевич Баресков и многие другие были представлены к правительственным наградам за достижения в области науки и техники. Однако ракетостроение приносило не только научные цели. В прошлом разработали РСЗО «Град» [269] . Реактивные системы залпового огня удачно прошли испытания, в конце 55-го года начат выпуск серийного производство боевых машин БМ-21 на Пермском заводе имени Ленина, правда серия выпуска малая. БМ-21 выпускают на шасси автомобилей «ЗиС-131Д» и «Урал-375Д», обе машины выпускаются специально для установки залпового огня. Моё мнение, что не стоит выпускать больших серий и выстраивать армады новой техники. Хоть я не хотел участвовать в гонке вооружений, тем не менее требуется двигаться на шаг впереди от американцев для безопасности СССР. Более того по моему приказу КБ оборонки приступили к разработке РСЗО следующего поколения калибром до 220 миллиметров и тяжёлой огнемётной системы на гусеничном ходу по прототипу из моего будущего «Солцепёк» [270] .

268

«Спутник-1» — в реальной истории, спутник был запущен только в 1957-ом году, 4 октября.

269

РСЗО «Град» — реактивная система залпового огня.

270

«Солнцепёк» — ТОС «Солнцепёк», тяжёлая огнемётная система разработанная в реальной истории СССР, годы производства 1987 год и последующие годы, предназначена для вывода из строя легкобронированной и автомобильной техники, поджога зданий и разрушений объёмным взрывом, а также уничтожения живой силы противника путём воздействия высокой температуры, осколков, ударной волны и избыточного давления.

Неплохо двигались темпы развития авиастроения. Боевые самолёты «МиГ-17» и Миг-19», которые отлично зарекомендовали себя уже почти в современной войне в Корее, были разработаны ОКБ, опытное конструкторское бюро, под руководством главного конструктора Артёма Ивановича Микояна и его заместителя Михаила Иосифовича Гуревича. Заводы, на которых изготавливали самолёт «МиГ», находились в Горьком завод № 21, в Новосибирске завод № 153 и в Нижнем Тагиле завод № 30. С Микояном работали конструктор авиационных двигателей Владимир Яковлевич Климов, который немало сделал в продвижении реактивных двигателей для самолётов. Работал также учёный в области металловедения доктор технических наук Сергей Тимофеевич Кишкин. Например, под его руководством разработали жаропрочные лопатки для турбин реактивных двигателей. Кишкин немало сделал для разработки сплавов в авиастроении. К 1955-ому году ОКБ Микояна уже разработали очередную боевую машину «МиГ-21», а сейчас идёт работа на следующим поколением боевых машин, «МиГ-23» уже в разработке коллектива под руководством Микояна. Разработка новых моделей позволила увеличить поставки в торговле моделями «МиГ-17» и «МиГ-19». Китайский лидер Ван Мин уговорил меня поставлять в КНР боевые самолёты «МиГ-19». Насмотрелся, как они воевали в Корее. Продаём сугубо за золото, а не за какую-то непонятную валюту. Простота торговли меня привлекает, они нам золото в слитках, мы им «МиГ-17» и «МиГ-19». Всё прозрачно, бизнес не терпит виляний задом.

Кроме выдающихся конструкторов Микояна и Гуревича имелся ещё авиаконструктор, без сомнения не менее выдающийся, который много сделал для развития советской реактивной и сверхзвуковой авиации, Павел Осипович Сухой. Работал под руководством талантливого инженера Туполева. После моего попадания в тело Сталина, я не сразу обратил на него внимание. Во время войны Сухой работал главным конструктором и одновременно директором на ряде заводов в Подмосковье и в Москве. Под его руководством созданы истребители «Су-1», «Су-3» и «Су-5», а также штурмовик-бомбардировщик «ШБ» и ближний штурмовой бомбардировщик «ББ-2». Выпускались последующие модификации бомбардировщиков «Су-4», бронированный «Су-6», двухмоторный «Су-8», по предложению Туполева создали «Ту-2» как учебно-тренировочный бомбардировщик. Когда моё внимание остановилось на Павле Сухом, я поставил его руководителем ОКБ № 51 [271] , которым командовал Поликарпов до 1944-го года. Во время корейской войны нам достались трофеями два американских самолёта «F-86 Sabre». Для тщательного изучения американские истребители передали в ОКБ № 51. А Сухой получил задачу, создать современный истребитель-бомбардировщик. Кроме трофеев Павлу Сухому подкинули рисунки уже от меня, правда он о моём участии не знал. ОКБ Сухого начали разрабатывать экспериментальные истребители «Су-7», «П-1», «Су-9», «Су-11». Эти машины изготовили только в экспериментальных экземплярах, но показатели говорили, что перехватчики уже превышали вдвое скорость звука. Далее ОКБ Сухого разрабатывает «Су-15» и «Су-17», один за другим. Эти самолёты изготовили малой серией. К 1955-ому году были разработаны такие, как бомбардировщики «Су-20» и «Су-22», а также фронтовой бомбардировщик «Су-24», который сейчас проходит войсковые испытания. А я давал рисунки и примерные технические данные по прототипу «Су-25». Почему примерные? Ну не лётчик я ни разу. Всё что помнил с училища в будущем, то и указал. Сейчас ОКБ Сухого работает над новым штурмовиком «Су-25» и над ракетоносцем «Т-4». Боевые машины ОКБ Сухого выпускают на Московском заводе № 51, который переименовали в 51-ом году в «Машиностроительный завод «Кулон». Ещё в 51-ом году начали строить два филиала завода «Кулон», в Омске, завод № 51П, и Саратове, завод № 51П2. Сами понимаете, ракеты у нас есть, а самолёта, который доставит крылатую ракету пока нет. Согласитесь, что непорядок, который исправляем. Боевые машины «Су-15» и «Су-17» мы выставляем на продажу. Надо сказать, что берут. Тот же Тайвань заказал у нас партию таких самолётов, с условием, что мы обучим их лётчиков у себя.

271

Руководитель ОКБ № 51 — в реальной истории Павел Осипович Сухой стал руководителем опытно-конструкторского бюро только в май 1953-го года.

В авиастроении не остались в стороне вертолёты. Конструирование вертолётов началось задолго до того, как я занял тело Сталина. Первые годы пребывания в этом времени я не вмешивался в замыслы конструкторов, ожидая, когда инженеры начнут проявлять творчество своих задумок. Из прошлой жизни будущего я знал кое-что о вертолётах, как минимум мог описать примерные технические характеристики. Талантливому конструктору порой этого вполне достаточно. Тем не менее раз в год я приглашал инженеров-конструкторов в Кремль для беседы о планах разработок винтокрылых машин Братухина Ивана Павловича, Миля Михаила Леонтьевича, Камова Николая Ильича, Черёмухина Алексея Михайловича, Бемова Сергея Артемьевича, Эрлиха Игоря Александровича, Скржинского Николая Кирилловича и других авиаконструкторов, но более молодых не проявивших себя в чём-то значительном. На каждую такую встречу инженеры готовили свои творческие мысли и эскизы. Из будущего я знал к чему нам следует подойти в ближайшие годы. Потому средства выделяли на производство опытных экземпляров вертолётов. Не торопясь, я подкидывал подсказки конструкторам, пусть их творческие планы развиваются в нужном мне направлении. К концу 1949-го года создали два коллектива, не без моих пожеланий естественно. ОКБ Миля на машиностроительном заводе в Тушино, которым руководить поставили Михаила Леонтьевича Миля. ОКБ Камова на заводе № 938 в Люберцах-Ухтомском, здесь руководителем поставили Николая Ильича Камова. На предприятиях провели модернизацию, для производства опытных экземпляров вертолётов таких мощностей вполне хватало. В 49-ом я подкинул модели вертолётов, которые в моём прошлом, или будущем, времени появились только в 50-х. Нет полный комплект я дать не мог, но подкинул идею. Через год ОКБ Миля предоставили три проекта «Ми-4», «Ми-6» и «Ми-8». Два многоцелевых и один тяжёлый «Ми-6». Я проекты одобрил, ОКБ Миля получили финансирование. А вот ОКБ Камова представили две модели и без моих подсказок, ну почти без подсказок. «Ка-15» и «Ка-18» мне понравились, наложил резолюцию о финансировании. Причём «Ка-18» готовили сразу три модификации — пассажирский, санитарный и патрульный. У моих соратников по партии возникали вопросы по количеству моделей вертолётов.

— Будем развивать малую авиацию, товарищи. Страна у нас большая, а дорог толком нет, вот и будем пользоваться аэрофлотом, — дал я на мой взгляд краткий ответ.

Через год испытали вертолёты Камова и Миля. Недоработки проявились, но их исправляли по мере серийного производства. «Ми-8» вооружили для военных крупнокалиберным пулемётом и блоками с неуправляемыми ракетами. «Ка-15» понравился флотским адмиралам, частично его стали поставлять на флот СССР. Через два года Камов со своим ОКБ разработал три модели, в том числе для военных. «Ка-25» и «Ка-27» многоцелевые, противолодочные вертолёты корабельного базирования, и «Ка-26» с двумя поршневыми двигателями, которые мы поставляли в страны Восточной Европы. К 56-ому году ОКБ Миля представили три проекта «Ми-14» и «Ми-24» военного назначения и большой транспортник «Ми-10». Я подогревал интерес конструкторов различными способами от премий и бесплатных путёвок в санатории до награждения правительственными орденами и медалями. Потому Камов не остался в стороне и практически в одно время с Милем выдал две модели «Ка-29» и «Ка-31». Серийные машины Камова и Миля собирали на машиностроительном заводе в Улан-Удэ.

Авиационная промышленность в СССР набирала обороты. Я старался не ослабить требования к инженерам-конструкторам, одновременно оказывая полную поддержку. Но стране требовались большие самолёты для гражданской авиации, в том числе малой, и военным для дальних бомбардировщиков. Большие средства вкладывали в научную базу. С развитием авиационной промышленности развивались подотрасли агрегата-строение, приборостроение, создание средств жизнеобеспечения, энергоснабжения, пилотажно-навигационные приборы и оборудование, гидравлических и других систем. Естественно, создавались КБ, куда стремилась молодёжь, надеясь проявить себя в научно-технических отраслях. База опытного авиастроения, основу которой составляли коллективы, руководимые Туполевым, Яковлевым, Ильюшиным, Лавочкиным, Микояном, Сухим, Климовым, Швецовым, Добрыниным, Микулиным с каждым годом развивались в лучшую сторону. Появлялись новые КБ, которые возглавили Антонов, Камов, Миль, Мясищев, Лозино-Лозинский, Ивченко, Кузнецов, Люлька. В начале 50-ых проявились новые таланты — Соловьёв, Туманский, Изотов, Колесов, Лотарёв, Новожилов, Тищенко, Беляков, Туполев, Михеев, Симонов, Чепкин, Балабуев и многие другие. Научный потенциал советских инженеров-конструкторов опережал Западные страны, что не могло не радовать меня. Не обходилось без межведомственной борьбы или каких-то внутренних дрязг [272] . В каждом КБ имелся особый отдел, подведомственный МГБ. В обязанности сотрудников входило не только отслеживать секретность разработок, но и обращать внимание на отношения в коллективах. Случалось такое, что молодого талантливого инженера начинали зажимать более опытные сотрудники. На такой случай имелся ящик рационализаторских предложений, которые рассматривала комиссия, в состав которой входил партийный контроль. Причины борьбы между ведомствами понятны, финансирование проектов это не только зарплата, но и премии. Иногда у меня происходили неприятные разговоры с руководителями конструкторских бюро. Такой произошёл с Яковлевым Александром Сергеевичем, он напросился ко мне на приём в Кремль. Я имел преимущество перед любым руководителем в стране совсем не потому, что занимал лидирующее положение. Перед тем, как моё сознание перенесли в тело Сталина, я достаточно долго находился среди других душ во Вселенной, где собирал информацию о будущем. Меня этих знаний не лишили при переносе сознания. Я не предполагал, а знал, в чём следует давать ход разработкам, а в чём придержать или направить в другое русло старания людей.

272

Дрязги — мелкие ссоры, обыденные мелочи, неприятности.

— Товарищ Сталин, я не пойму почему некоторые наши проекты попадают «под сукно». Разве наш коллектив не доказал во время войны, что мы можем делать хорошие самолёты для страны и Вооружённых Сил? — эмоционально начал свою речь Яковлев.

— Александр Сергеевич, никто ваших заслуг и заслуг вашего коллектива не умоляет. Но не стоит повторять то, что уже показало себя с положительной стороны. На ваш новый проект реактивного самолёта «Як-25» наложил резолюцию лично я. Не спорю самолёт неплох. Но мы с товарищами настоятельно рекомендуем вашему коллективу обратить внимание на малую авиацию. Вы недооцениваете важность такой работы. Советская промышленность будет не только пользовать такие самолёты, но и продавать в капиталистические страны. А я замечу, что это валютные средства, так необходимые для развития нашей промышленности.

— Мы работаем в этом направлении, товарищ Сталин, — немного поостыв, ответил Яковлев.

— Очень хорошо, товарищ Яковлев. Меня не может не радовать ваша позиция. Пусть ваш коллектив подумает о гражданской авиации. Для аэрофлота совсем не помешает хороший пассажирский самолёт на средние дистанции между городами нашей необъятной Родины. Что касается машин военного назначения, то пусть ваш коллектив продолжает работать над проектами дальней авиации, а ответственные товарищи объективно рассмотрят ваши предложения.