"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
– И?..
– Юлиан не выдержал. С каждым словом, произнесенным ею, его интерес к Лизе возрастал.
Ему нравилось, когда тихони раскрываются...
Когда в их глазах загорается огонь страсти или гнева...
Что угодно - главное - не безжизненное затравленное выражение.
– И я поняла, что на картине изображена не я, - как бы между делом сообщила Лиза и снова потянулась за фужером. Её тонкие пальчики взяли ножку фужера, и девушка сделала вид, что внимательно разглядывает грани ножки.
– Вот как?
– с той же наигранной ленцой поинтересовался древний вампир.
– Да. И знаешь почему?
– Поделись.
– Всё очень просто. Я не могла быть той женщиной
Юлиан едва не подавился вином.
– Суки?
Лиза попала в яблочко. Именно так называл свою Лизу Юлиан.
– Ну да, - голос Лизы дрогнул, но она быстро взяла чувства под контроль и продолжила: - Такие женщины, как она, вызывают зависть. Они эгоистичны, с легкостью перешагивают через головы друзей, идут, не оглядываясь назад. Для них не существует преград и правил приличия. Они играют по своим правилам. Для них нет запретов. Есть цель. И они добиваются её, чего бы им это не стоило. Много времени тратят на себя - салоны, визажисты, бутики. Для подобных ей предать близкого - раз плюнуть. Она на следующий день забудет, что кому-то сделала больно. Кого-то уничтожила. Кого-то втоптала в грязь. Она любит лишь себя. И если даже признается мужчине в любви, то лишь преследуя определенные цели. Хотя... Нет, тут я могу ошибаться. Возможно, такие, как она, способны на любовь. Но на любовь одержимую, эгоистичную, больную. Нормальные люди любовью подобное не называют. Любовь - это самопожертвование в первую очередь. На жертву данная особа не способна. И, когда ей в лицо говорят: "Какая же ты сука!", она воспринимает эти слова, как комплимент.
Юлиан слушал Лизу, и по его телу расползалась злость, медленно завладевая каждой мышцей, каждым сухожилием, пробираясь в кровь, отравляя её и устремляясь в мозг. Взорвать всё к чертям! Уничтожить! Разорвать...
Юлиан сжал губы и заставил себя усмехнуться. А девочка с телом его Лизы оказалась прозорливой. Она в точности описала портрет его возлюбленной. Каждое слово - истина.
Он знал, что сейчас она за ним внимательно наблюдает, ловит каждый его жест. Она и не скрывала, что с дотошностью следит за ним. У нее точно подняли заслонку, и истинная сущность девочки рванула наружу.
И пока Юлиана всё устраивало.
Даже неугодная ему правда.
– Интересная характеристика, - он по-прежнему оставался не многословным.
– Рада, что тебе понравилось, - Лиза не удержалась от колкости.
– Я не помню себя, но представив, что кого-то предаю, втаптываю в грязь, поняла, что это не моё. Моя сущность против. Да и не выгляжу я такой элегантно-лощеной, как дама на картине. Решающим фактором, подтверждающим мои предположения, оказалась дата. 1650 год. Бутиков, конечно, в то время не было, зато были искусные модистки. И шелка, доставляемые караванами с Востока, - Лиза сделала ещё один маленький глоток вина и добавила более небрежным тоном: - Извини, я испортила твоё имущество. Рамку. И, кстати, странное совпадение. Имя на портрете... То самое, что сейчас красуется в моем паспорте. Который принёс ты, - небольшая пауза.
– Елизавета Сатинская. Очень красивое имя. Под стать хозяйке.
Ах, маленькая язва...
Теперь к злости добавилась толика восхищения.
– Не стоит извиняться, - не без наигранного великодушия заметил Юлиан.
– Побушевала немного?
– Самую малость. Эмоции били через край.
– Видимо, били сильно. Картина тяжелая. Рамка - особенно.
Лиза пожала плечами.
– Возместить не могу. Нечем.
О! Он бы мог в подробностях рассказать, чем именно она может возместить нанесенный ущерб.
Не стал.
– Но, я так понимаю,
на этом твои размышления не закончились?– подтолкнул её Юлиан к дальнейшим откровениям.
– Я почти закончила, - глаза девушки гневно блеснули.
– Осталось пару нюансов выяснить. Те вопросы, на которые, как бы я не билась, ответы найти не могу. Не в состоянии просто.
– Можешь попробовать задать их мне.
– Великодушен?
– Нет. Плачу откровенностью за откровенность.
– Даже так... Наверное, благодарность - редкое качество, встречающееся среди сверхсуществ.
– Как и у людей. Все мы разные. С разными характерами и... способностями.
Лиза поняла намёк. Доберутся они и до её способностей, всему своё время.
– Ты прав - всё мы разные. Но оставим философские вопросы на потом, вернемся к более насущным. А именно к моей схожести. И к счастливым - для тебя, Юлиан - обстоятельствам.
Брови мужчины медленно, играючи изогнулись.
– То есть?
– Я, имея внешность твоей возлюбленной - а то, что Елизавета Сатинская была или даже есть твоя возлюбленная - не случайно оказываюсь в твоем клубе, без памяти, без прошлого и, как вариант, без будущего. В этом я не сомневаюсь, - Лиза отчетливо дала понять, что не строит иллюзий по поводу мощи и влияния сидящего напротив мужчины.
– Теперь я хочу знать - зачем? С какой целью? В какую игру ты играешь, Юлиан?
Вот она и сказала всё, что хотела. Может, не так красиво и расчетливо, как собиралась. Где-то её голос дрогнул, подвел. Но она не железная. Лиза мысленно похвалила себя. По её мнению, она держится молодцом. Не сдает позиции.
– Ответь на самый последний вопрос, и тогда начну говорить я, - растягивая слова, после небольшой паузы, сказал мужчина. Он явно обдумал услышанное и сделал выводы.
– Какой? Спрашивай.
– Зачем ты устроила представление с кровью?
Она ждала его и поэтому ответила без запинки.
– Хотела посмотреть на твою реакцию.
В глазах мужчины заклубилась тьма.
– Надеюсь, она тебе понравилась? Моя реакция.
Лиза, готовая к подвоху, осторожно кивнула.
– Да.
Он не напал на неё, не выпустил клыки, не набросился словестно. Вел себя сдержанно. Сердце Лизы заныло от дурного предчувствия. Даже не так. Оно не переставало ныть со вчерашнего вечера, когда она увидела ту чертову картину. Девушке только-только стало казаться, что Судьба смилостивилась над ней, не отобрала шанс на счастливую жизнь, и тут, пожалуйста, новый сюрприз.
– Что ж, это хорошо, что я оправдал твои ожидания, - Юлиан поставил фужер на стол и поднялся.
Лиза замерла. Не накликала ли она беду? Не рано ли обрадовалась? Лиза резко выпрямилась, отчего в поясницу неприятно кольнуло. Что задумал вампир?
Он вышел из-за стола, обогнул его, чуть припадая на искалеченную ногу, и приблизился к собеседнице. Встал за её спиной и положил руки на спинку кресла.
Лиза замерла. Сердце сначала перестало биться, испуганно замерев, а потом заработало с сумасшедшей скоростью.
– Бояться не стоит, - раздался хриплый голос Юлиана. Лиза не обернулась, заставила себя сидеть, не двигаясь.
– Я чувствую твой страх, но пока не решил - нравится он мне или нет. Хотя, признаюсь, большинству моих сородичей он был бы приятен. Страх возбуждает, будоражит. По той же причине я не притронулся к еде. Лиза, ты играешь с огнем. Ты сильно рисковала. Откуда тебе, девочка, было знать, что у вампира не сорвет крышу, стоит ему отведать твоей крови? Лиза, Лиза...
– он перекатывал её имя на языке, пробовал на вкус. Вкус новой Лизы.
– Хватит одной капли. И последствия могут быть... очень интересными. Но я уважаю твою смелость. Недооценил. Браво.