"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28

Он тяжело поднялся на ноги и, не оглядываясь, пошел к двери. Радке ничего не оставалось, как последовать за ним.

Так молча они дошли до кабинета в другом крыле. Радослава вздохнула. Как проще было в то время, когда у неё не было допуска сюда! Она могла воображать что угодно, а не разговаривать. Когда она говорила Еве поговорить с братом, ей казалось это простым и понятным решением, но сейчас она отдала бы многое, чтобы избежать этого разговора.

— Я рад, что ты вернулась с острова, — произнес Мейнгрим, когда дверь кабинета за ними закрылась. Он медленно прошел и сел в кресло, второе появилось рядом с Радой, и ей пришлось усесться тоже.

— Это потому, что я не была там, — не в привычках Рады было ходить вокруг до около. И, пока Мейнгрим удивленно хлопал глазами — удивить его, дорогого стоило. Жаль, что прочувствовать это времени не было! — рассказывала, где она была на самом деле и почему.

— Ведьма, — только и пробормотал он, услышав версию, которую она скормила Розе про Лотту.

А вот дальше слушал молча, только сильнее стискивал пальцы на подлокотниках. Во время рассказа о визите Барвинка он так сильно сжал их, что подлокотники затрещали. Казалось, он с трудом удерживается, чтобы не подняться и не выйти.

Радка же не могла остановиться, словно её прорвало. Она хотела рассказать обо всем, что пережила за эту неделю. Только об одном она не упомянула — о том, что Ева была не права, и сейчас Рада носит наследника Мейнгрима. Поговорить об этом они успеют и позже, по тому времени, когда она ждала Фабиуша, Радка помнила, что заметно это станет нескоро, тем более такому человеку как её муж.

Когда она закончила рассказ и с наслаждением выпила воду, что подал ей Мейнгрим — откуда только взял! — муж еще некоторое время молчал, уставившись в одну точку. Сама же Радка, освободившись от накопившихся секретов, почувствовала себя неуютно. Она поболтала ногой, разглядывая сбитый носок туфли, потом разгладила складки платья. Когда она уже собралась встать и пройтись по кабинету, Мейнгрим наконец отмер.

— Теперь я понял, как они это делают, — пробормотал он, почесывая подбородок. — Но не понял, что именно.

— Может, ты расскажешь мне? — Радка снова разгладила складки. Конечно, её немного успокоило то, что смерть ей не грозит, но исчезнуть так, что потом тебя не то что не найдут, даже искать не станут, ей не хотелось.

— Позже, — пробормотал Мейнгрим. — Я хочу понять, почему с тобой это не работает. Я уверен, что они чувствуют в тебе угрозу и пытаются устранить. Но не могут. Что в тебе особенного?

— То, что я не магик? — разозлилась Радка и встала. Кажется, Мейнгрим витал в своих фантазиях и не понимал, что ей может грозить реальная опасность. Иначе он не вел бы себя так глупо, разве нет? Он обещал заботиться о них с Фабиушем, и она поверила ему.

— Вряд ли, — несколько минут он всерьез обдумывал её вопрос, но наконец покачал головой. — Когда мы летали в твое село, чтобы избавить тебя и Фабиуша от родственников, мы не встретили сложностей ни с чем. И это при том, что среди нас не было ни одного магика с даром убеждения. Да Лотта одним движением руки заставила бы все село на себя молиться.

— А что с моими родителями? — запоздало испугалась Радка. Из её глаз брызнули слезы — и как можно было ни разу не подумать о них? Пусть мать её никогда особо не любила, а отец и вовсе оказался не родным, как она, она могла быть такой черствой?

— Радослава, ты чего? — Мейнгрим одним движением вскочил и оказался рядом с ней, выуживая её из кресла и сжимая в объятиях. — Мы никому не навредили, даже Хенрыку. А уж твоим родителям особенно. И неужели ты думаешь, что они сами слишком глупы, чтобы понять, насколько тебе лучше будет в городе.

Радка продолжала плакать, но не оттого, что испугалась за родителей, а по ним. Как давно она не видела их, не ругалась с матерью и не молчала рядом с отцом… И даже не вспоминала о них, завертевшись в городе. Может, они и не слишком ласковы были с ней, но Фабуся они любили и наверняка скучали по нему.

Может, она зря скрывает от Мейнгрима, что он станет отцом? Кто знает, поверит он ей или будет стоять на том, что Ева знает лучше, но попробовать стоило. Вот лягут они спать, и она расскажет.

— Успокоилась? — спокойно спросил супруг, осторожно отодвигая её, но не отпуская. Он попытался вытереть ей слезы и лишь когда она ойкнула, хватаясь за щеку, сообразил, что не та рука. На этой была перчатка.

— Прости, — покаялся он. — Перепутал.

— Ты в уборной так не перепутай, — буркнула Радка, держась за поцарапанную щеку. Всё настроение нежничать с мужем у неё пропало.

— Прости, — повторил Мейнгрим и шагнул назад. — Я должен поработать, с Лоттой мне пришлось забросить все дела. Лягу поздно.

«Ночуй в своей комнате», — расшифровала это Радка и кивнула. Что же, они снова вернулись к этому. Но у неё будет еще время припомнить супругу его холодность. Потом.

А пока у неё есть Фабусь и книги. Она способна не скучать и в их обществе.

Дни снова потекли как прежде, Мейнгрим скрывался от неё в кабинете, ездил к Еве или занимался с Годжимежем, а иногда и Фабусем. Радка же, время от времени мучимая тошнотой или перепадами настроения, тоже предпочитала не сталкиваться с мужем, то гуляя с сыном, то засиживаясь в своей комнате. Роза исправно присылала цветы, но не напрашивалась на встречи, а Радка, убеждаясь, что пахнут букеты приятно, а не как несло от Барвинка, расставляла их по своей комнате и меняла по мере высыхания.

Близилась весна, и приемы стали реже, да и Радка не спешила принимать чье-то приглашение, полагая, что кто-то может заметить её интересное положение. А уж если проклясть можно Еву, то её проклянут точно. Просто так, для интереса.

С момента её возвращения прошло никак не меньше двух или даже трех недель, когда она снова проснулась посреди ночи.

Глава 46

Снова тот же сон. Рада лежала с открытыми глазами, но потолка над собой не видела. Там всё еще было небо. То самое, что так легко принимало её в свои объятия, когда она была… драконом?

Этого Радка никак не могла понять. Этот повторяющийся сон был такой яркий, что Радка всё сильнее сомневалась, что это сон. Да и не отличалась она такой богатой фантазией, чтобы выдумать такое. Раньше ей казалось, что она просто летает, но это… Ведь даже подсознание у неё было скучное, а хитроумное лишь в вопросах спасения своей шкуры или Фабуся.

Как такому человеку как она можно взять и придумать, как спину раздирают вырастающие крылья, как чешется почти до боли кожа, покрываясь плотной крепкой чешуей, как сама остановится слишком большой для дома и торопится на свободу, чтобы наконец оставить всё позади и упасть в небо. С легким треском рвутся путы, удерживающие её на земле — тут и Фабусь, зачем дракону мальчик? И Мейнгрим — муж дракону тем более не нужен. И дом, а что до магии… Магии в драконе столько, что её хватило бы на все три села, что располагались у известных Радке колодцев.