"Фантастика 2025-67". Компиляция. Книги 1-26

— А? — Архимаг удивлённо посмотрел на меня, открыв глаза. — Я… Кажется, работает. Язык такой тугой… Будто деревянный.

Он начал шевелить челюстью, смотря на меня странным взглядом. Его рука дёрнулась всего на пару сантиметров в сторону моего сердца, но остановилась, а брови нахмурились. Кажется, он понял, что ограничения сняты, и он может думать и делать, что хочет.

— Проверка? Не понимаю. Мы уже закончили?

— Ещё нет. Хочешь сказать мне что-нибудь, пока мы не продолжили?

— Нет. Приступайте. Свой долг я выплачу сам. Сполна. Не так много времени я рядом, но немота — не слабоумие. Я вижу и слышу, что происходит, и понимаю, кто передо мной. И если я буду до конца своих дней рабом, но это поможет моему роду пережить шторм, — я готов. Хоть немота, хоть слепота… Хоть что угодно.

— Ты сам сделал свой выбор. И тогда. И сейчас.

Я дотронулся пальцем до его лба и передал не такую жестокую духовную силу вместе с каплей эфира.

«Программировать» эти капли стало намного проще, особенно после опытов с некромантией, наблюдением за работой магов Амазонии и изучения магических теорий. Впрочем, больше всего моё мастерство выросло, пока я пять лет жил бесплотным духом. Я научился обращаться со своей жалкой для смертного духовной силой так же, как со своим мечом. Теперь она будет атаковать врага или же защищать от ударов, если я того пожелаю. Теперь она будет сопровождать меня, как родовой клинок, станет моим символом статуса, если я того захочу. Поняв себя и свою душу, можно прийти к удивительным открытиям. И я к ним пришёл.

— Можешь идти. Ограничения на тебе всё те же. Предашь меня — отправишься в ад. Будешь сражаться за меня — и эта сила станет твоим защитником. Я жду от тебя помощи и советов. Ты опытный воин, прошедший через многое. Впереди нас ждёт самый худший год в истории Земли. Покажи максимум того, на что способен.

— Но я всё ещё могу говорить?

Гаврилин аккуратно ощупал свою шею и горло.

— Ты ведь не думал, что мои слова — пустая бравада? Я действительно стал сильнее. И разобрался с проблемой, что стала причиной вашей немоты и почерневших вен. Впрочем, если хочешь, можешь продолжить носить маску и молчать на публике. Ты так довольно эффектно выглядишь, внушаешь страх всяким проходимцам. И ещё, пока ты не ушёл: готовься к тренировкам. После Нового года мы все отправимся в филиал ада, чтобы выйти из него людьми, при виде которых у Химер будут лапы подкашиваться от ужаса. Наслаждайся последними мирными деньками… Марта, Тоня — можете не коситься друг на друга. Я же вижу, как вы хотите исправить это недоразумение. Подходите обе.

Ошибаться — это нормально. Но важнее всего — признавать свои ошибки и стремиться их исправить. Ещё один камень упал с моей души. И сегодня ночью я осчастливлю не только троих стражей, но и как минимум двух Соколят, что нашли, как мне кажется, счастье в лице этих двух валькирий. Они напоминают мне амазонок… Такие же смелые, открытые и целеустремлённые.

— Фома, поехали ёлку наряжать.

— Пи-пи? Пи?

— В магазин заехать? Орешки закончились? Ты что, забыл? У нас тут под боком фабрика целая! Там куча вкусняшек, которые ты лично одобрил! Как насчёт внезапной ревизии на склад?

— ПИ!

— Притормози! — увернулся я от его цепких объятий, готовых перенести меня на фабрику за считаные мгновения. — Давай договоримся на берегу. В чан с шоколадом не прыгать. Берём немного, мешка три-четыре максимум. И не жадничаем! Если к нам приходят гости, вручаем им вкусняшку в качестве подарка. Идёт? Ты всё-таки уже целый майор! Они ведь и к тебе в гости тоже придут, надо достойно встретить гостей!

— Пи?

— Да, и мужчин тоже. И раз уж на то пошло… Девушек красивых не задирать, не наглеть, под юбки к ним не залазить. С меня твоих шалостей в Амазонии хватило!

— Пи… — грустный уселся на жопку хомяк.

Но через секунду встал, странно улыбаясь и потирая лапки. Так… Кажется, этот пушистый маньяк придумал какую-то новую каверзную диверсию… Значит, придётся выпускать Кракена! Вернее, Хлошу. Уж она-то его точно угомонит.

Глава 21

«С Рождеством! И Новым годом! Поздравляет фирма „Модуль“…» — по телевизору вовсю трубила праздничная, уже полюбившаяся за десять лет реклама, пока мы суетились как ненормальные.

Дом был выдраен ещё до нашего прихода, мебель восстановлена, и всё работало идеально. Хоть прямо сейчас открывай пансион для приезжих пенсионеров-аристократов, что жаждут общения и отдыха за небольшие деньги. Ну, относительно небольшие.

У нас не было поваров, не было официантов, не было дворецкого и всех тех многочисленных слуг, что обычно помогают организовать праздник по высшему разряду. Но нам они и не требовались, ведь наше мероприятие — это не «праздничный ужин» и торжество с кучей приглашённых лиц. Нет, это неформальные посиделки друзей. С таким же успехом можно было пойти в любой бар или ресторан, но был нюанс: нас было так много, что ни одно приличное заведение нас в период корпоративов не приняло бы. А использовать свои связи и власть для того, чтобы кому-то испортить праздник и самому усесться на всё готовенькое, мне не позволяла совесть.

Приехал в Москву я последним. Все, кто был в доме в Кощеевке, умчались ещё пять часов назад, а я весь вечер потратил на то, чтобы сделать одно важное и не слишком-то лёгкое задание. Начал с фабрики, где в данный момент находился каждый десятый житель Кощеевки. Собрав «сувениры», частично разгрузил один из складов. Всё-таки логистика и сбыт у нас всё ещё хромали. А заодно построил всех до единого работников. О том, что я приду и что-то начну говорить, никто не знал. Я поздравил всех с наступающим Новым годом, сказал, что, кроме обещанных руководством фабрики подарков, у меня есть ещё один личный, для всех жителей Кощеевки. Начну поздравлять я прямо здесь и сейчас, на производстве, а затем отправлюсь на главную площадь, куда попрошу прийти всех до единого родных, близких и соседей наших работников. Времени, чтобы ждать, пока все соберутся в одном месте, у меня не было, но и Кощеевка — не мегаполис. За два захода управлюсь.

— Сейчас я наделю вас небольшим, но очень полезным магическим благословением. Оно будет защищать вас, подобно кольцу ликвидаторов, от чрезмерного влияния маны и от отравлений, что особенно важно перед праздниками.

Рабочие негромко рассмеялись, предвкушая новогодние кушанья и выходные, за время которых им наверняка придётся неслабо так напрячь печень.

— Но самое главное — я проведу сеанс магического исцеления. Знаю, что обычно это стоит дорого, и вы понятия не имели о том, что я целитель, но больше не вижу смысла скрывать это. О ваших болячках можете мне не рассказывать: когда я начну, я пойму, какой объём силы на заклинание исцеления мне понадобится. Вы все упорно трудились, не бунтовали, когда сменился владелец фабрики и окрестных земель, вы приняли и приютили меня и моих близких, не став возмущаться из-за тех потенциальных рисков, что пришли сюда вместе со мной. Думаю, все вы помните, как гарнизон охранял Кощеевку круглосуточно. Спасибо вам за это. А теперь постройтесь в очередь и подходите по одному. И не переживайте, моей силы на всех хватит. Как только получите свой новогодний подарок — возьмите телефон и позвоните родным, близким и всем, кто живёт в этом славном месте. Я буду ждать всех на площади, — закончил я своё объявление и приступил к работе.

Симбионта защитника подсаживал, капли целебного эфира направлял. Кому-то больше, кому-то меньше. Кто-то болел хроническими заболеваниями — таким моя помощь поможет лишь временно. Но бодрость духа и крепость тела в ближайшие недели будут им обеспечены.

Справился меньше чем за тридцать минут, войдя в ритм, и лишь к концу очереди ощутил душевную пустоту и слабость. Впереди же меня ждало ещё больше работы. Но, как говорится, назвался груздем — полезай в кузов.

На центральной площади творилось форменное безобразие. Это мне напомнило крещение перед окунанием в прорубь. Огромная очередь шла ко мне. Люди благодарили меня, некоторые падали в ноги, кланялись…

Самых сообразительных и шустрых, что пришли первыми, я попросил помочь организовать что-то вроде пропускной системы, чтобы не задерживать очередь. Рядом была церковь, и я предложил всем, кто желает меня отблагодарить, идти туда и помолиться. Людям это символ веры и надежды в светлое будущее, а мне — спокойствие в работе. Практика. Я был уверен в том, что я делаю. И я желал совершенствоваться. Хотел ощутить сейчас, в спокойной обстановке, свой предел духовной силы и оценить скорость её восстановления.