"Фантастика 2025-67". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Да что со мной будет? — грубовато проворчал я, промокая губы салфеткой, а сам лихорадочно подумал, что не знаю ее имени.
«Экономка, зовут Омира, — услужливо подсказал мой реципиент, — умная, но вредная, как породистая избалованная кошка. Сколько ни гладь, добрее не станет. Но за меня горой. Любит, наверное».
Я хмыкнул в удивлении. Надо же, наши матрицы начинают взаимодействовать, и без всяких обид. Ладно, спасибо тебе, Фарли, глядишь, и я пригожусь. Долг платежом красен. Мне показалось, что сознание графа выдавило из себя смешок.
— Позвольте взглянуть на вашу
— Какую именно? — я сыто отвалился на подушки. — Нога меня мало беспокоит, а вот с лицом надо что-то делать.
— Им я и займусь, — сухо ответила экономка. Она дала мне в руки поднос, а сама споро собрала со столика остатки ночного пиршества. Только потом освободила меня от обязанностей держателя.
Омира принесла мази и какие-то жидкости в маленьких стаканчиках. Мерзкую зелень она сразу же приказала мне выпить, что вызвало во мне бурный протест.
— Что это? — я сморщился.
— Каламея, — у Омиры, кажется, вообще не было чувств. — Настойка из корня мандрагоры и золотого уса. Усиливает восприятие органов на лечение. Сама заказывала в магической лавке у мастера Фирсиана. Столько денег потратила…
— Это точно поможет? — я продолжал сопротивляться, игнорируя слова об оплате.
Омира вдруг высказала здравую мысль:
— А кто может утверждать, поможет или нет? Я бы точно не стала пить. Но Фирсиан утверждает, что лично изготовил напиток, и за его качество отвечает.
— Он в большом почете, наверное, если имеет смелость говорить такое, — ехидно ответил я и с содроганием выпил настойку. Впрочем, не такая уж она и гадкая оказалась, скорее, приторная. Много карамельной сладости с небольшой толикой горечи. — Если не поможет — я лично навещу его, — пригрозил я вдогонку.
— Кто же будет рисковать своей репутацией? — проворчала старуха и стала намазывать мое лицо мазью, в блеклом свете казавшейся темно-матовой. Приятный холодок снял жжение и остальные неприятные ощущения. — Не болит?
— Сейчас нет… Слушай, Омира, во время моего отсутствия управляющий не принимал на работу молодую девушку с пепельными волосами? Красивая такая…
— Вот ужо! — воскликнула старуха. — С каких это пор? Привиделось, что ли, мой господин? Матушка-графиня придерживается своего решения строго: никаких молодых вертихвосток. Нет, Родан без вашего соизволения лишнего шага не сделает. Но мысль верная: надо вам жениться.
— Угу, — буркнул я с сожалением, что мать избрала жесткую тактику в отношении молодых служанок. Я бы не отказался сейчас позаигрывать с одной из них. — Только узнаю, что мне присудит Имперский Трибунал, тогда сразу и женюсь.
Омира тяжело вздохнула. Ей ли не знать, что с Трибуналом шутки плохи. Как-то она призналась, что ее племянник был осужден за какие-то прегрешения, служа интендантом в цитадели Скалли, что на западных рубежах Сиверии. Вляпался на распродаже имущества каким-то мутным типам. Попал в пехотный штурмовой корпус, где и сгинул в одном из боев.
— Все мы надеемся на лучшее, господин, — мудро изрекла экономка. — Ваша матушка уже ищет вам невесту из достойной семьи.
— Хорошо, пусть всё идет так, как
должно идти, — я закрыл глаза. — Иди, Омира, мне надо отдохнуть. Пусть слуги уберут посуду.То ли снадобье мага помогло, то ли мазь благотворно повлияла на организм — я почувствовал небывалое облегчение за все время, что находился в здравом уме и новом теле. Глаза сами закрылись.
А проснулся оттого, что почуял нахождение в комнате человека. Он старался неслышно ходить по мягкому ковру, чтобы не разбудить меня. Но старческое дыхание никуда не спрячешь. Я приоткрыл глаза. Киллан стоял возле окна и тихо-тихо отодвигал тяжелую штору в сторону. Видимо, хотел открыть одну из створок, чтобы утренний свежий воздух немного проник в залу.
— Да не шифруйся ты, открывай смело, — бодро произнес я и скинул ноги на пол. Поморщился. Рана еще беспокоила, а вот на лицо я хотел посмотреть с немалым интересом.
Киллан вздрогнул, излишне резко дернул раму, и сильный поток прохладного утреннего воздуха с пряными запахами цветов проник в помещение. А я наблюдал за своей новой физиономией и удивлялся. Съежившаяся кожа стала чуть-чуть мягче, и даже разгладила рубцы по краям ожога. Я провел по ране ладонью, но никаких неприятных ощущений не испытал.
— Фирсиан или кудесник, или талантливый лекарь, — сказал я самому себе.
— Обычный маг, граф, всего лишь один из многих, кто подвизался на этом поприще, — знакомые нотки в голосе указывали на то, что мой наставник до сих пор управляет Килланом. Он повернулся ко мне и медленно прошел на середину залы. Встал слуга так, что я наблюдал его отражение в зеркале, и мог не оборачиваться.
— И много таких умельцев?
— На Тефии практикующих магов достаточно, чтобы создалась мощная конкуренция. Поневоле будешь дорожить своей репутацией. Надеюсь, граф, вы знаете, какие магические направления существуют в этом мире?
— Сейчас, спрошу своего реципиента, — пошутил я, услышав, как тихо хмыкнул Киллан. — Нет, не хочет подсказывать. Спит, наверное.
— Магия подразделяется на бытовую, куда входят лекари, ремесленники, коновалы и многие другие мелкие профессии, призванные помогать простому люду, — заметил Киллан. — Есть прикладная магия, которая охватывает весь ученый конклав Тефии. Военная магия целиком и полностью находится под патронажем императора. Стать военным магом может только тот, кто с самого детства обучался именно по этой специальности. Из прикладников тоже можно попасть к военным. Левитаторы, например, очень даже ценятся в Имперском Флоте. Заиметь на корабле умелого левитатора, то есть увести его из прикладников, считается высшим шиком.
— А разве в таком случае назначение не играет роли? — удивился я. — Насколько я в курсе — левитатор назначается приказом по Военному Кабинету. Самовольничают? Вот Ритальф — он пришел на «Дампир» по приказу.
— Этот пункт многие обходят с нарушениями, но еще никого не наказали. Все понимают, что знающий и умелый левитатор — залог сохранности корабля. С гравитонами вообще нужно уметь обходиться. Своенравный минерал.
Я призадумался. Какие-то частички глубинной памяти, той, Игната Сиротина, всплыли на поверхность.