"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18

Интересно, где сейчас Ноланд? Безусловно, до недавних пор он был в форте клеттов, но покинул его незадолго до освобождения Арчибальда. Если он едет в ту же сторону, то они вполне могут встретиться. Скорее всего, Бремер выберет Старый тракт, чтобы не пересекаться с отрядом…

Конь устало повиновался седоку, который то колол его шпорами, пуская в галоп, то надолго замирал в седле, отпуская поводья, и тогда конь останавливался, неуверенно пощипывая траву. Постепенно Арчибальд успокоился и просто ехал вперед, хмуро глядя перед собой. Пришло время обеда, но аппетита не было, рыцарь продолжал путь и перебирал в памяти дни, когда служил матросом. Три моря удалось ему повидать: Иктонское, Горбатое и Море надежд… То была разгульная и веселая жизнь, но сейчас Арчибальд вспоминал только морские просторы, величественные и необъятные, шире земли и глубже неба. Это успокаивало.

Арчибальд ничего не решил. Следовать клятве оказалось слишком тяжко, отвергнуть ее – тоже. Он бессознательно отказался делать выбор и теперь пребывал в состоянии неопределенности и отстраненности от мира. Лишь смутное беспокойство грызло рыцаря. Жить стало тошно, срочно хотелось подвигов или немедленной смерти. Ему некуда было ехать, кроме как на север, тяжкие раздумья уступили место желанию найти гостиницу и хорошенько напиться. Наполнить душу сладким вином в компании с Зеленым баалом.

В иной ситуации к попойке пришлась бы кстати разбитная баалистка, но сейчас Арчибальд не желал таких удовольствий. Быть может, подумал он, мрачное настроение привело к временному подавлению инстинкта размножения. Когда счастлив и доволен собой, то хочется женщин (многих!): бессознательно стремишься как будто увеличить свое присутствие в этом мире, плодиться, заселять мир себе подобными человечками, а когда угрюм и презираешь себя, то хочется уменьшиться, провалиться сквозь землю и вовсе исчезнуть, отсюда и нежелание плотских забав, от которых, как полагают чресла, появятся такие же несчастные, никому не нужные людишки. Арчибальда позабавило такое рассуждение, и он рассмеялся. Глухо и невесело, но все же.

– Сэр рыцарь! Ты никак совсем рехнулся? – раздался колючий голос.

Арчибальд уставился на всадника в пыльном плаще и шляпе, который на полном скаку вывернул из-за холма впереди. Он узнал широкое худое лицо с щетиной, как колючки чертополоха. Олмстед оскалил желтоватые зубы в ухмылке, вытер пот со лба и продолжил ругаться:

– Среди холмов бегает голодный вуивр, я весь день убил, чтобы от него оторваться! И вот кто-то шмаляет тут из ружья! Думаю, какому идиоту взбрело в голову устроить пальбу в диких землях? Нате вам – сэр рыцарь вздумал пострелять!

– Сейчас еще стрельну! – рявкнул Арчибальд, доставая карабин. – Чего ты разорался?

– Убери, – сказал Олмстед уже спокойнее. Он оглянулся, взгляд прошарил окрестности. – Говорю же, недалеко вуивр. Громкие звуки привлекают чудовищ, поэтому здесь и запрещено оружие.

Арчибальд не опустил карабин и сказал:

– Что с того? Пусть чудовище покажется, я его прикончу. Давно хотел поохотиться.

– Это уж без меня, – сухо рассмеялся Олмстед и направил свою невысокую норовистую лошадку мимо Арчибальда. – Вуивр услышал выстрелы и он рядом, путь на север сейчас – верная смерть. Я собираюсь сделать крюк и отправиться на восток. Хочешь, поедем вместе?

– Беги, бродяга, а рыцарь выступает супротив дракона, – сказал Арчибальд и неторопливо пустил коня вперед.

Олмстед пожал плечами, всадники разъехались молча. Проехав некоторое расстояние, Арчибальд натянул удила. Сосредоточенно сопя, он извлек из седельной сумки длинный узкий штык и закрепил его под дулом карабина. Конечно, не рыцарское копье, но не шпагой же махать против чудовища. Смертельная угроза странным образом порадовала Арчибальда, он двинулся дальше на север и, поднимаясь на холмы, высматривал вуивра, чтобы нанести удар первым. Он слабо себе представлял, кого именно нужно искать – большого змея или похожего на быка крокодила, но точно знал, что, увидев, узнает легендарного зверя.

Арчибальд практически ни о чем не думал, превратившись в зрение и слух, но одна странная мысль все-таки скользнула: не потому ли первые рыцари столь самозабвенно сражались с чудовищами и полчищами врагов, что им не хотелось жить в этом дурацком мире и для них было слаще умереть на правом деле, чем находиться среди непонимания обывателей и невежд.

Час за часом Арчибальд продвигался к Старому тракту, вспотевшая ладонь не покидала приклад карабина. Чудовищ не встретилось. Арчибальд устал от долгой сосредоточенности и, поднявшись на гребень пологого кряжа, решил вновь заявить о себе: выстрелил в воздух и закричал:

– Я здесь! Покажись, проклятый зверь Кха, рыцарь требует поединка! Я принес тебе гибель!

Подобным образом выражались рыцари в театральных постановках и героических песнях. Такая пафосная оголтелость перед лицом реальной опасности была чрезмерной даже для Арчибальда, известного в университете и отряде своими выходками. Нельзя сказать, что он полностью отдавал себе отчет в происходящем, скорее пребывал в некоторой эйфории от возможности бросить вызов силам, с которыми сражались первые рыцари и сам Вечный хранитель Дерек. Так Арчибальд как будто перенесся в прошлое, когда рыцари противостояли врагам человечества – народу Кха. Борьба с алхимиками и их ручными чудовищами, с заклинателями и духами из сокрытого мира, с несметными воинствами Империи Кха – все это было куда прекрасней его реального положения. Если погибну, подумал Арчибальд, некому будет написать обо мне поэму, как делали в старину, жаль… а если выживу – сам напишу!

Рассматривая окрестности, Арчибальд наконец заметил какое-то движение под склоном соседнего холма в овраге, там среди кустарников мелькнуло что-то крупное. Сердце застучало в груди паровым молотом, рыцарь направился вниз на встречу с чудовищем. Конь всхрапнул, почувствовав боевой настрой седока.

Вуивр сам вел охоту и не заставил себя ждать. Раздался треск ломаемых веток и жуткий вибрирующий рык, от которого заныли зубы. Буланой конь задрожал и присел на задние ноги. Рык перешел в подобие кашля, и в полусотне шагов от Арчибальда показался вуивр. Рыцарь оторопел от громадных размеров чудовища, в зубастой пасти могла бы поместиться целая овца! Морду и всю голову закрывал ржавый металлический шлем с шипами, отчего казалось, что клыки чудовища разрослись по всей голове и теперь торчат во все стороны как лучи звезды. Пласты ржавчины струпьями отходили от шлема, цепи на шее оставляли грязные рыжие следы, но сталь Кха за сотни лет еще не развалилась. Огромное чешуйчатое тело болотного цвета поражало хищной быстротой и грацией движений, хвост длиной с молодое дерево нетерпеливо ходил влево-вправо, тогда как голова замерла, внимательно изучая всадника. Сквозь прорези шлема на рыцаря смотрели маленькие внимательные глаза, совсем не похожие на бессмысленные глаза рептилий. Таким выжиданием вуивр напомнил Арчибальду крысу. Говорят, чем дольше она смотрит, тем опаснее становится, поскольку хитрый мозг анализирует врага и подмечает уязвимые места. Арчибальд прервал изучение выстрелом из карабина. Вуивр дернулся и зашипел, пуля со скрежетом отрикошетила от шлема, подняв облако ржавчины.

Тяжкие размышления и неразрешимые дилеммы Арчибальда перенеслись на чудовище, а с ними и накопленные злость, горечь и обида. Вуивр стал воплощением всех проблем, убийство монстра стало вожделенной целью, смыслом жизни, которая, возможно, закончится здесь и сейчас. Надеясь, что оглушил врага, Арчибальд, используя преимущество дистанции, пришпорил коня и в галопе понесся вперед, метя полуметровым штыком в горло чудовища. "Во славу Ордена Совершенства!" – закричал Арчибальд диким, почти истеричным голосом. Вуивр неожиданно попятился, развернулся и побежал прочь, направляясь в овраг между каменистых холмов. Арчибальд не отставал, украшенный красными и зелеными ромбами короткий плащ трепыхался за спиной рыцаря.

Глава 22. Вуивр

Конь несся галопом, перепрыгивая кусты шиповника и дрока, из-под копыт вылетали комья черной земли и падали среди пестрых полевых цветов. Арчибальд пригнулся к гриве и не сводил глаз с вуивра, который теперь выглядел не таким уж грозным – не выше лошади, а когда бежал, то пригибал голову к земле, как волк, и казался еще меньше. Неужели древний зверь, почувствовав яростный запал Арчибальда, решил, что наткнулся на истинного рыцаря Ордена Совершенства, и испугался? Арчибальду такая версия нравилась.

Вуивр метнулся в овраг, где редкие деревья кончились, справа и слева взметнулись крутые склоны, покрытые высокой жесткой травой. Овраг уходил вглубь холма широкой трещиной, как будто огромную булку хлеба разорвали пополам и две половинки положили рядом. Стены стали каменистыми, по краям выступали крупные булыжники, словно исполинские кирпичи. Солнце уступило место тени. Овраг сузился так, что в нем едва могли бы разминуться две повозки. Под ногами змеился ручеек, вуивр бежал, оставляя глубокие продолговатые следы в мокром речном песке. Арчибальд почувствовал, что изматывает коня галопом, и повел его рысью. Рыцаря смутило резкое уменьшение пространства для маневра – теперь двигаться возможно только вперед или назад, а по сторонам выросли стены высотой в четыре человеческих роста…