"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Объекты на консервации обнаруживались довольно хаотично, не по всем из них информация в базах обнаруживалась раньше, чем сами учреждения. Аналитика научного потенциала, очерёдность ввода в эксплуатацию, наращивание производства чего-либо сверх плана… Именно это выматывало профессора, отвлекая от привычных занятий. Но и отказаться от разведки, сосредоточившись только на воспроизводстве людей, было нельзя. Космос сам в себя не полетит.
Так что Марусе предстояло забрать себе неприятную для Павлова часть обязанностей, научиться действовать ситуативно, выкручиваться, думать на несколько шагов вперёд, оценивать
Рязань, 2349 год.
После посадки компания проследовала в аэропорт. Мэр набросил патронташ, повесил ружьё на плечо, драматург же нахлобучил папаху и приладил к поясу шашку. Онуфрию ничего делать не потребовалось. Он весь полёт не расставался с топором, словно с ценной реликвией.
— Нанесём визит вежливости? — предложил Иннокентий Ферапонтович. — Засвидетельствуем своё почтение диспетчеру, что так любезно разрешил нам сюда добраться.
Они поднялись на эскалаторе и остановились перед входом в служебные помещения.
— Разрешите? — спросил мэр, глядя в камеру.
Дверь открылась, роботы двинулись по коридору, ориентируясь по указателям. Вскоре они добрались до диспетчерской, уже открытой для гостей. За столом примостился уборщик, тасовавший карты.
— Добро пожаловать в Рязань! — раздался голос Незабудки. — Предлагаю перекинуться в картишки и познакомиться поближе. Не каждый день уважаемые гости заглядывают, тем более, такие интересные.
Возражений не последовало. Все расселись. Из предложенных вариантов выбрали блэкджек, поэтому пришлось позвать второго уборщика на роль крупье. Первые раунды прошли довольно спокойно, игроки получали карты, делали ставки, а движение фишек на столе становилось всё интенсивнее. Напряжение постепенно росло, потому что каждый хотел одержать победу и выиграть побольше фишек-печенья.
Незабудка смело удвоила ставку, взяв ещё одну карту, надеясь на девятку. Однако ожидания не сбылись, и она перебрала, получив валета.
— Много! — безэмоционально констатировал крупье.
Незабудка чертыхнулась.
Далее настал черёд Онуфрия, долго колебавшегося перед принятием решения. В конечном итоге он тоже удвоил. Фортуна благоволила настоятелю: ему выпала шестёрка, отчего рука суммарно составила девятнадцать очков.
Затем пришла очередь Иннокентия Ферапонтовича. В Новосибирске тот славился удачей именно в блэкджеке. Пяткин, прекрасно об этом осведомлённый, покосился на мэра, ожидая какого-нибудь фортеля. Но Иннокентий Ферапонтивич не захотел рисковать, оставшись с семнадцатью очками.
Георг Никодимович, наоборот, вошёл в раж, объявив сплит. Добавил к ставке фишек, ругнулся, когда дилер сдал ему пятёрку с тройкой.
— Трипл по правилам возможен? — поинтересовался он.
— Не-а, — ответила Незабудка, — играем по «классике».
— Эх…
Крупье открыл вторую карту. Тринадцать! Добавил ещё. Шестнадцать. Воцарилась полная тишина, ведь сейчас решалась судьба ставок мэра и настоятеля. Карта с шуршанием перевернулась…
— Нет! — закричал Иннокентий Ферапонтович.
— Да! — завопил Онуфрий.
Незначительная
двойка пик оказалась в итоге той, что обогатила одного игрока и сделала ближе к разорению другого.Новосибирская область, 2349 год.
В обеденный перерыв Маруся ежедневно гуляла с Владиком. Макар кормил их, а потом выпроваживал из дома, потому что «ребёнку нужен свежий воздух и побольше солнца». Девушка подозревала, что поступает он так неспроста: скорее всего, помощнику хотелось отдохнуть от непоседливого мальчишки хотя бы полчаса.
Теперь к их прогулкам присоединился Толик. Они быстро поладили с Владиком, практически подружились. Сошлись на почве любви к космосу, что неудивительно. Мальчик после школы собирался обучаться на лётчика-космонавта и стать таким, «как Артур из фильма». Это, безусловно, крайне импонировало его взрослому товарищу, ведь и сценарий писал Толик, и бесстрашного командира сыграл он. Значит, не зря старались, раз молодое поколение вдохновляется, желая умчаться в небеса на ракете.
Они неторопливо шли по дорожке, о чём-то болтая. Владик держал за руки Толика с Марусей. Так интереснее. Можно, например, резко остановиться, затормозив идущих рядом, или помчаться вперёд, увлекая их за собой. Поджимать ноги, чтобы повиснуть, он не пытался. Со времён раннего детства, когда это получалось, прошло прилично времени, Владик вытянулся и рисковал разбить коленки, приложившись к асфальту.
— Не возражаете, если я составлю вам компанию? — Офелия Робертовна тоже прогуливалась, чтобы отвлечься от нехороших мыслей, норовивших испортить настроение.
— Конечно, — Маруся кивнула.
— Знаете, — заметила робоняня, — давно за вами наблюдаю. То, что вы — прекрасная пара, я говорила, повторяться не буду. Вижу, как к мальчугану относитесь, и сердце наполняется радостью, а душа поёт! Я вам со всей ответственностью заявляю: родители из вас получатся великолепные. Владика не балуете, но и слишком строго с ним не обходитесь, соблюдаете баланс, при котором ребёнок осознаёт границы дозволенного, понимает, где оно заканчивается и что последует за нарушением.
— Само получается… — Толик неопределённо пожал плечами. — Я педагогику не изучал, просто помню, как нас в интернате воспитывали, на то и ориентируюсь. Видать, хорошо воспитали, раз и у меня получается.
— Да, — согласилась Маруся. — И я, наверное, подсознательно сверяюсь с тем, разрешил бы мне что-то Макар или запретил.
— Чудесно, право слово! — воскликнула Офелия Робертовна. — Когда, если не секрет, планируете узаконить отношения?
— Думаю, как Маруся учёбу закончит, — сказал Толик. — Двадцать лет — отличный возраст для замужества!
— Гляньте! Бабочка! — прервал их Владик.
Действительно, над их головами порхал павлиний глаз, демонстрируя тыльную сторону своих красивых крыльев — коричнево-бурую, с полосками по всей поверхности. Внешнюю же, насыщенного оранжевого цвета с жёлто-голубыми кругами, бабочка будто прятала, откладывая демонстрацию до подходящего момента. И вот он настал. Павлиний глаз снизился и уселся Марусе на левое плечо, распластав крылышки по её футболке.
— Ой! — вскрикнула робоняня, приложив ладони к щекам. — Не к добру это, друзья!