"Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Где-то на краешке сознания уже третий день маячила песня. Торик сделал над собой усилие и вытащил эту занозу на свет божий.
Уже не будет больше писем.
В саду цветок последний высох.
Лети, тоска моя, лети...
И нет тебе конца, и нет тебе пути.
Своим чарующим голосом этот романс когда-то томно пел Глеб, его случайный и недолгий попутчик по ансамблю. Грустно усмехнувшись сам себе, Торик кивнул, соглашаясь с очевидным. Да уж, сейчас унылая и слезливая песня — самое то.
На гитаре звучно лопнула вторая струна,
Жизнь по инерции еще шла, но шла под откос. Как там рассказывал Стручок об одной из своих поездок? Оставалось ощущение, что мы все еще куда-то едем, что впереди новые города, аэропорты, страны... Но на самом деле это всего лишь начался долгий путь домой.
Но даже это не про него. Перед Ториком маячил лишь долгий путь в никуда. Откуда-то из чужих разговоров в голову вылезла обидная фраза. «Сбитый летчик». Да, в народе именно так называют людей, потерявших социальную значимость и неспособных нащупать для себя дальнейший жизненный путь...
Включить компьютер он смог только через три недели. Включил, подождал полной загрузки, посмотрел на знакомый экран… и тут же выключил. Но на следующий день все же снова запустил и погонял часа полтора в Дюка Нюкема. Стрельба по монстрам, как оказалось, даже успокаивала. А может, так время летело незаметней или голова переставала думать все то же все о том же?
Ближе к ночи пришла новая мысль. Интересно, а что сейчас происходит у Кати? Времена, когда они были вместе, теперь представлялись ему тихим, спокойным раем. А все, что тревожило, забылось и померкло в свете новых проблем и обстоятельств.
* * *
Во вторник он побрился, тщательно вымылся до пояса, нашел в шкафу относительно чистую рубашку и отправился… просто погулять. Да ладно, кого он обманывает? Ноги сами несли его к аптеке. Девочка в окошке стояла незнакомая, но тетку постарше, что бродила по служебному помещению, он узнал — Катина начальница.
— Извините, а когда я смогу увидеть Катю?
— Селиванову? Она у нас больше не работает. Купите что-нибудь?
— Ну, давайте гидроперит, что ли.
— Вот, пожалуйста. Заходите к нам.
Слова звучали бессмысленно и формально, а факты оказались беспощадными. Ну да, все правильно. Что же она так и будет тут всю жизнь сидеть и ждать, пока он соизволит за ней прийти? Домой к ней он решил не заходить: какой смысл? Скорее всего, она уже давно замуж вышла. Муж, дети, крепкая семья… О чем он только думает? Раньше это никогда его не интересовало, наоборот, воспринималось лишь как препятствие, помеха.
Надо же, подумал Торик, а подсознание у меня — молодец! Брякнул в аптеке вроде бы вообще наугад, что попало, и угодил в цель. Горло начинает побаливать, а значит, гидроперит очень даже пригодится. Таблетка на стакан горячей воды, и краска для волос превращается, превращается… в отличное полоскание для горла! Он улыбнулся, и даже не криво. Впервые за все эти дни.
* * *
Выйдя из очередного сеанса игры в старый DOOM, где он часа четыре бегал и стрелял по однообразным монстрам, Торик мельком посмотрел на монитор. Взгляд зацепился за незнакомую иконку со стилизованным изображением зеленой пули. Подпись ему тоже ничего не говорила: «NJHG». Вирусы, что ли, завелись? Будто мало ему своих бед!
Удалять иконку смысла не было. Для начала надо с ней разобраться. Он открыл свойства иконки. Хм… «все страньше и страньше», как говорила Алиса: иконка вела к исполняемому
фалу EXE, лежавшему в папке с программами для управления погружениями. Дата создания — прошлый год. И что, он целый год не видел этой иконки? Хотя… Он вспомнил, как жил все это время, сколько всего случилось. Запросто мог смотреть мимо и не замечать. Не удивительно при его-то наблюдательности.NJHG — что это? Выглядит бессмысленно, будто кодировка сбилась при наборе. А может, так и есть? Он переключил клавиатуру на русский регистр и набрал эти буквы. Теперь получилось «ТОРП». Тоже ерунда какая-то. Или нет? Что-то на самом краешке сознания вроде бы даже откликалось в ответ на эти буквы. Ну, давай, соберись! Завязывать надо с этими игрушками. Устал, словно разработал целую программу, а по сути, переливал чужие пикселы из пустого в порожнее. Торп, торп… Торопись? Не то.
Может, что-то служебное или математическое? Зоя вполне могла написать программу для каких-нибудь проверок или пересчетов. Зоя… Да, тогда они работали вместе. Славное было времечко… Каждая неделя приносила новый прорыв в неизвестное! Она придумала движитель, фазовые подкрутки, стоп-кран, торпеду. Торпеду? Так может, это и есть тот самый загадочный ТОРП? Конечно! И время примерно совпадает. Значит, вот куда она ее положила. А вот это интересно. Это надо будет посмотреть и попробовать. Но не сегодня. Глаза слезились. От перенапряжения? Или причина — в сожалении об упущенных возможностях?
* * *
Зоя все-таки здорово писала программы. И чего она прозябает в своем музыкальном магазине? Ведь могла бы стать крутым разработчиком! Правда, неизвестно, что у нее в голове. Может, она не решается на большие перемены в жизни, а может, наоборот, все продумала и сознательно отказалась от этой возможности, оставила ее для себя лишь в качестве хобби. Ладно, сейчас не время об этом думать.
Торик настроил «Торпеду» на небольшую девиацию фазы, запустил систему и привычно зафиксировал на себе сетку Фарадея. Сегодня неопределенностей было две — для старта он выбрал еще неисследованную точку. И уж тем более неизвестно, куда занесет его фазовый сдвиг. Вполне может быть, что здесь вообще окажется серая зона — без всяких погружений. Но все-таки… Он уснул.
* * *
…размеренно гребу, знакомо отталкивая воду — ни много ни мало, а ровно столько, чтобы можно было плыть долго-долго. Байдарка скользит бесшумно. Родители тоже молчат — отец отдыхает, прикрыв глаза, а мама гребет синхронно со мной. Полнейший штиль — наш семейно-путешественный флаг безвольно свисает вниз, не в силах пошевелиться.
Это не река, а что-то огромное — берегов не видно, кораблей — тоже. Только чуть впереди — другая байдарка, четырехместная. На ней наши компаньоны — семейная пара физиков и две их дочери-старшеклассницы. Они тихонько переговариваются, но отсюда их почти не слышно: слишком далеко. А вокруг во все небо наливается закат. Не оранжевый, а скорее, розоватый. Странно подсвечивает невесомые облачка, будто мы все сидим в театре, и все эти краски — дело рук умелого осветителя.
Где-то там, у горизонта, как раз куда мы плывем, едва угадывается громада неясной вертикали. Что бы это могло быть? Скала? Горы? Я смотрю на воду, провожая взглядом мелкий бурунчик — навсегда убегающий в прошлое гребок весла. Следующий гребок — теперь левой рукой — я делаю чуть сильнее, чтобы лучше ощутить воду, и теперь бурунчик издает тихий плеск. Нос байдарки послушно уходит слегка вправо. Отец даже с прикрытыми глазами замечает это и говорит: «Курс держать! Принять влево!» Я чуть заметно нажимаю педаль, руль байдарки слегка меняет положение, и лодка снова идет верным курсом.