"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Францишек вытащил завибрировавший телефон из внутреннего кармана пиджака и, извинившись поклоном, отошел, чтобы ответить на звонок. Прибывшая с членом младшей семьи клана Вишневецких охрана последовала за ним. А я остался стоять на замковой стене, глядя в сторону раскинувшегося внизу озера.
Изменение в поведении сотрудников безопасности я заметил сразу же. Они сместились, организуя не только живой коридор, но и полноценное прикрытие для автомобилей, приближающихся к замку. Проследив за ними взглядом, я смог разглядеть машину представительского класса с уже знакомым гербом Чолеков.
Многого я не ожидал
За моим конфликтом с этой семьей следят очень многие благородные по всему земному шару. Им тоже будет полезно сложить картину происходящего. Да, я не убиваю Чолеков мгновенно, но на рынке акций уже случился обвал. Часть ушла англичанам, как выяснилось, предоставившим полякам защитные артефакты в ограниченном количестве.
Ведь что такое даже три десятка амулетов, когда в твоем роду свыше сотни человек? Говоря откровенно, даже останься в живых только члены совета директоров, и род Чолек можно будет считать мертвым.
Пока я об этом размышлял, в ворота замка въехала вся делегация. Охрана окружила автомобили, но взгляды были направлены только в мою сторону. Что понятно, от других посетителей опасности никто не ждал.
Я оперся на установленный металлический заборчик и смотрел, как из представительского автомобиля выбрался мужчина. Отдав несколько приказов, он поправил пиджак и уверенной походкой двинулся в мою сторону. Но чтобы дойти, ему придется топать еще минуты три — все-таки территория замка немаленькая, это не мой особняк в Москве.
— Ваше благородие, — Францишек вернулся и сейчас с удивлением смотрел в сторону машин, — мне только что звонил господин Вишневецкий. Он просит вас выслушать человека, который к вам приехал на переговоры.
Я улыбнулся в ответ, прекрасно понимая, что Чолекам пришлось наверняка немало выложить за эту просьбу. Ведь кто, как не наместник Польши, должен радеть о благополучии польского древнего рода? К кому им было еще идти?
А вот то, что они явно намеревались откупиться от мести, меня рассмешило. Не та ситуация, чтобы я отступился от своего слова и закопал топор войны. Но, надо признать, Владимир Вишневецкий поступил правильно, попытавшись выжать из ситуации максимум. Мне это даже напомнило Венедикта Кирилловича.
— Я поговорю с ним, — кивнул я. — Очевидно, что наместник имеет свой интерес. Так что, раз он допустил этот разговор, я помогу пану Вишневецкому сдержать слово. Но можете передать, что я этого не забуду.
Вишня поклонился куда глубже обычного. Это его клан наживался на ситуации, так что не удивительно, что Францишек напрягся. Это наместника я могу побояться тронуть, а вот он, Вишня, на расстоянии вытянутой руки от меня. Слава обо мне дурная ходит, могу ведь и вспылить, и тогда от Францишека даже пепла не останется.
— Спасибо, ваше благородие, — отозвался Вишня, прежде чем выпрямить спину.
— Оставьте нас, пан, — отвернувшись от своего гида, проронил я. — К чему бы этот разговор ни пришел, вам лучше на нем не присутствовать.
— Я буду рядом, ваше благородие.
Как будто это что-то
поменяет.Вообще, конечно, Вишневецкий поступал нагло, влезая в мои дела. С другой стороны… Нужно понимать, что одно дело — когда так поступает кто-то примерно равный тебе, и совсем другое — наместник целой страны. Если с любого дворянина я бы стряхнул за подобное немного денег для наглядности, то вот Вишневецкий… Он многое может, и ему придется со мной расплачиваться.
Учитывая, что он все понимал уже в тот момент, когда Чолеки договаривались о переговорах со мной, давал согласие Влодзимеж, четко осознавая, что со мной играть не получится. А значит, предложили ему нечто такое, ради чего он согласился рискнуть.
А еще не следует забывать и о том, что он добровольно сдал мне своих бывших соотечественников. Я его отблагодарил небольшим презентом, и, несмотря на полное отсутствие личного общения, мы вроде бы уже и не совсем чужие друг другу люди.
Наконец, приблизился парламентер.
Я изучил личные фотографии Чолеков, а потому узнал стоящего передо мной мужчину в дорогом костюме. Не главная ветвь, член одной из младших семей, но важно совсем не это.
— Здравствуйте, Иван Владимирович, — первым заговорил он. — Позвольте представиться…
— Веслав Чолек, — прервал я, приподняв ладонь. — Не переживайте, всю вашу родню я знаю наперечет. А кроме того, мне прекрасно известно, что ваше семейство ничем не рискует, послав вас. Ведь вы — по крови не Чолек, в ваших жилах течет кровь иного рода. Вас приняли в клан, бесспорно, но ваша мать зачала вас с посторонним мужчиной.
Он сперва нахмурил брови, но затем на его лице проступило облегчение. Видимо, известие о том, что в случае продолжения конфликта с Чолеками ему не страшно проклятие, позволило Веславу расслабиться.
— Как бы то ни было, я здесь для того, чтобы обсудить предложение, Иван Владимирович, — взяв себя в руки, вернулся к теме разговора переговорщик. — Как вы наверняка знаете, корпорация нашего клана достаточно влиятельна и богата.
— Сколько стоит голова вашей дочери? — не стал дослушивать я его предложение.
— Что, простите?
— Сколько мне нужно дать вам денег, чтобы вы отвернулись и забыли о том, что я отрезал голову вашей дочери, пан Чолек? — перефразировал свой вопрос я.
Он потемнел лицом, но удержал себя в рамках приличий. Аналогия была ясна, и то, как ярко продемонстрировал свои эмоции приемный сын рода, наглядно показывало — он понял, к чему я клоню.
— То есть решить вопрос миром не выйдет? — уточнил он явно на всякий случай.
— Ну конкретно вы можете прямо сейчас получить четверть всего имущества клана Чолек, Веслав, — пожал плечами я. — Все, что вам требуется сделать — добыть кровь любого члена рода, который не является, как вы, приемным или приблудным.
Бастардов в этом роду тоже хватало, но, разумеется, если генетические тесты и приводились, в открытом доступе такой информации не имелось. Так что уточнение я сделал намеренно — мало ли от кого тот бастард на самом деле произошел на свет.
Несколько долгих секунд Веслав молчал, не зная, как реагировать на мое предложение. Я не торопил, куш большой, слово я свое сдержу, и он это осознает. Но хватит ли ему духу пойти на предательство? Ведь если что-то пойдет не так, его обязательно вычислят.