"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
— Речь о капитане Джу — и о твоих с ней отношениях, — выдал наконец напрямик полковник, полностью подтвердив мою невысказанную догадку. — Знаешь, в народе же как говорят: не засматривайся на дерево, на которое не взберешься! Или иначе: надень шляпу не по чину — лоб и треснет! Как раз твоя ситуация. Боюсь, в какой-то момент у вас — у вас обоих — в силу вполне понятных обстоятельств возникли некоторые опасные иллюзии… Чреватые кое для кого треснутым лбом — ну или жестким падением с дерева. Капитан Джу — из числа Рактонган чульги. Понимаешь же, что это значит?
Я сосредоточенно кивнул, хотя подлинный статус этих самых «людей реки Рактон» по-прежнему оставался для меня загадкой. Но из контекста направление мысли
— Во время Отечественной освободительной войны ее прадед командовал дивизией. Дед — генерал Джу Джи Хён — был когда-то моим командиром и учителем. Сейчас он уже на заслуженном отдыхе, посвящает себя семье… И надежно держит эту самую семью в своих по-прежнему крепких руках. У Джу Джи Хёна имеется свое видение ее — семьи — будущего. Выстраданное и неоспоримое. И в этом будущем нет места для случайных людей. В том числе для некоего младшего лейтенанта Чона. Увы, это так, молодой человек…
Кан умолк и выразительно посмотрел на меня — все ли мне, типа, ясно.
Хм, куда уж яснее…
Вот только…
— Прошу прощения, товарищ полковник, — аккуратно формулируя, выговорил я. — Дело даже не в том, засматриваюсь я, выражаясь вашими словами, на неприступное дерево или нет… — ну да, засматриваюсь, ну так мне как бы дали для этого железный повод! — Но я — это я, что взять с человека… случайного. А вот что касается капитана Джу… Мне почему-то кажется, что у нее своя голова есть на плечах — как бы ни был авторитетен и уважаем прославленный генерал Джу Джи Хён…
— Преданность Джу Мун Хи своей семье сравнима разве что с ее верностью Родине, — веско заметил на это мой собеседник. — И насколько мне известно, аккурат на той неделе она встречалась со своим дедом. Неосмотрительно затронула в разговоре данную щекотливую тему — и получила в ответ вполне предсказуемую реакцию. Больше того, принято решение, что в скором времени капитан Джу выйдет замуж — и вопрос окажется закрыт раз и навсегда. Жених — из числа Пэктусан чульги, — слово «Пэктусан» в данном контексте явно не имело никакого отношения к нашему пхеньянскому концерну — по аналогии с малопонятными «людьми реки Рактон» теперь в моей реальности появились еще какие-то ничуть не более внятные «люди горы Пэкту». — Свадьба состоится, как только он будет произведен в капитаны, сравнявшись в воинском звании с Джу Мун Хи…
Полковник вдруг мельком покосился куда-то в сторону. Я невольно проследил за его взглядом — и уперся глазами в того самого блистающего и отутюженного старшего лейтенанта, так терпеливо и ожидавшего шагах в десяти-двенадцати. Будет произведен в капитаны, значит…
От вопроса «Это он самый и есть?» я как-то удержался. Но, в общем-то, уточнять тут и не требовалось — ни с какой точки зрения.
— Повторюсь, Чон, ты определенно человек неординарный и, безусловно, перспективный офицер, — проговорил тем временем Кан. — Я рад, что ты попал под мое начало. И мне будет крайне жаль, если у тебя ненароком… треснет лоб. Мой тебе совет: побереги его. Так будет лучше для всех — и в первую очередь для капитана Джу.
— Я обещал капитану Джу, что не подведу ее, — помедлив, выговорил я. — Не вижу причин брать данное слово назад.
Как хотите, так и понимайте, товарищ полковник!
— Вот и отлично! — осознанно или нет, выбрал, похоже, устраивающий его вариант толкования моих слов Кан. — Без сомнения, это мудрое решение. Рад, что в тебе не ошибся, Чон! Что ж, тогда предлагаю на этом и закончить. Успехов в Пхеньяне! Я имею в виду дела концерна — дерьма там, как понимаю, после Кукка анчжон повисон разгребать и разгребать! Но уверен, вы с капитаном Джу отлично справитесь! Но если вдруг что-то все же пойдет не так… Мало ли… Захочешь о чем-то посоветоваться… Не стесняйся, звони мне напрямую! Скажу адъютанту, чтобы скинул тебе мой личный номер, — последовал скупой кивок в направлении пресловутого старшего лейтенанта — так он у нас, оказывается,
еще и полковничий адъютант? Тогда точно скоро вырастет в звании, к гадалке не ходи!— Большое спасибо, товарищ полковник, — в общем-то, вполне искренне поблагодарил я собеседника. В конце концов, зла он точно не желал и не желает — ни мне, ни Мун Хи. — Буду иметь в виду!
На этом, обменявшись крепкими рукопожатиями, мы с Каном простились.
2. Возвращение в Пхеньян
— Чон- сонсэнним! — послышалось внезапно где-то совсем рядом.
Бросив задумчиво взирать на степенно удаляющиеся спины полковника Кана и его блестящего адъютанта, я обернулся: густые кусты слева от меня покачнулись, и из их зелени на аллею деловито выбралась Хи Рен.
Во время первомайских событий ее парадное школьное платьице пострадало ничуть не меньше моего «тэсоновского» костюма, и позже, когда смогла наконец покидать больничную палату, первое время моя ученица выходила «в свет» в мешковатой, сильно ей не по размеру серой пижаме. Однако затем заботливая онни передала ей из Пхеньяна кое-какую одежду. В том числе, как видно, столь любимый девочкой нарядный чосонот — но сегодня я увидел его на Хи Рен впервые с момента нашего попадания в госпиталь. Берегла до поры?
— О, привет, — усмехнулся я, торопливо соображая, что из сказанного мне полковником могло достигнуть чутких ушек прятавшейся поблизости школьницы. Навскидку получалось, что все или почти все. Вот тебе и на! — Подслушивала? — слегка нахмурившись, осведомился я у девочки.
— Нет, что вы! — возмущенно сверкнула глазенками она. — Ну, то есть это случайно так вышло… — тут же, впрочем, потупилась Хи Рен. — Мне доктор велел больше гулять, дышать свежим воздухом! — принялась торопливо объяснять затем. — Но чтобы при этом минимум физических нагрузок! А там, — кивнула школьница себе за спину, на кусты, — скамеечка стоит! Всеми забытая, к ней даже тропинки толком нет, я ее чисто случайно нашла! И теперь каждый день прихожу, сажусь — и какой-нибудь учебник в тишине листаю. Сегодня вот — «Географию», — она показала глазами на потрепанную книжку в своих руках — я только теперь заметил, что они у Хи Рен не пусты. — И так ведь страшно отстала от программы, надо начинать наверстывать!.. А еще хотела вас перехватить, чтобы попрощаться — знала, что к воротам вы тут пойдете, — призналась затем моя юная собеседница. — Но увлеклась — там так интересно про Австралию было, про кенгуру — и чуть не прозевала! А потом слышу — голоса! Дернулась выйти, но сообразила, что это тут с вами полковник Кан. Подумала: неудобно получится вот так вот выскакивать… Прям словно кенгуру из австралийского буша! Поэтому решила подождать, пока вы не освободитесь. Но специально не подслушивала, нет! Просто так само получилось…
— А я к тебе в палату заходил, — заметил я — положа руку на сердце, не до конца понимая, как лучше себя сейчас повести. — Как раз попрощаться и хотел. Но тебя там уже не было.
— Я сразу после завтрака к вам побежала — но тоже не застала и решила, что вы уже у главврача, — в свою очередь поведала мне девочка. — Поэтому пошла сюда — чтобы уж точно не пропустить!
— Видимо, совсем чуть-чуть где-то разминулись, — улыбнулся я.
— Наверное, — кивнула школьница. — Вы не очень на меня сердитесь? — уточнила затем. — Ну, за то, что я будто бы подслушала?
— Вовсе не сержусь, — поспешил с улыбкой заверить я собеседницу.
— Спасибо, — просияла та. — А что касается онни и вас…
Так, начинается. Может быть, стоило сказать, что зол, как сто китайцев?
Если что, не знаю, почему именно китайцев — такая уж была присказка у одного из моих первых начальников — в «прошлой жизни». Ну, типа, «доволен, как сто китайцев», «жаден, как сто китайцев», «бодр, как сто китайцев»… Что-то личное, наверное — но жутко прилипчивое.