"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Зародившаяся у меня было версия — что дело там сводится к неразделенной или даже отвергнутой подростковой любви к кому-нибудь бесчувственному мальчику (с натяжкой сюда и синяк вписывался — мало ли, с соперницей подралась) — с треском провалилась. Все оказалось куда хуже — в своей хваленой Первой школе Хи Рен столкнулась с самой настоящей травлей со стороны одноклассников.
Как я понял, предпосылки там возникли еще до первомайских событий. В классе имелся признанный лидер — некая Ким Ю Джин. Девочка во всех отношениях необычная. Родители у нее были дипломатическими работниками, и какое-то время эта Ю Джин жила с ними за границей (что, кстати, насколько я знал, было совсем не принято, но почему-то вот для этой конкретной семьи власти сделали исключение).
Наверное, это могло бы и превратить Ким в изгоя — но сделало бесспорным кумиром.
Учителя ее тоже ценили, и не за успехи на уроках — училась Ю Джин, по меркам Первой школы, чуть лучше среднего. Но являлась талантливой скрипачкой — и со смычком в руках защищала честь класса и школы, где только это было возможно. Успешно защищала — дважды становилась финалисткой детско-юношеского музыкального Конкурса имени Ким Ир Сена. Реально крутое достижение, без всяких-яких!
— У нее два значка Лауреата — она их все время носит! — мрачно поведала мне Хи Рен. — Даже на физкультурную форму перекалывает! И на верхнюю одежду! Не знаю, как мыться ходит — в кулаке, наверное, зажимает!
До кучи, по мнению моей ученицы, Ким была необычайно красивой.
Собственно, Хи Рен и сама росла далеко не дурнушкой — и, возможно, на поверку королева класса оказалась не столь непрошибаема, как все считали: сразу почувствовала в новенькой потенциальную конкурентку. Но это уже чисто мое предположение: сама рассказчица категорически не понимала, с чего начались ее неприятности. Однако точно знала, когда ситуация обострилась — после ее возвращения из госпиталя и последовавшего проседания в учебе.
Сперва там были просто насмешки. Гляди, мол, выгонят тебя взашей — отстающих в Первой школе не жаловали. Хи Рен, видимо, реагировала остро — а подростков такое только подстегивает. Пошлo по нарастающей, уже не всегда на словах: подножки, щипки, подзатыльники… Утопленная в туалете тетрадь. Пошедшая по рукам в меру откровенная фотография из школьной раздевалки, снятая кем-то на телефон…
— А что учителя? — хмуро спросил я.
— А что учителя? — развела руками девочка. — Это же все не прямо у них на глазах происходит! А побежишь жаловаться — только хуже сделаешь.
— Есть, куда хуже?
— Пока есть. Но скоро не будет. Я сама виновата, говорю же! Высказала Ким все, что о ней думаю, а она мне в ответ: «Куда ты вообще лезешь! Ты — никто!» Ну да, она-то у нас, типа, дважды лауреат… А я ей и говорю: «Да у меня заслуг — побольше, чем у тебя!» Это я свою медаль имела в виду! Ю Джин такая: «Врешь ты все!» Я: «А вот и не вру! На празднике увидишь!» На следующей неделе у нашей школы юбилей, десять лет основанию. Будут всякие торжественные мероприятия. И я подумала: приду с медалью на груди — все и ахнут! Нет, я знаю, что она у меня секретная, но в тот момент в запале об этом как-то забыла. А Ким мне и говорит: «Ну что ж, посмотрим!» Некоторые слышали — и от меня теперь пока отстали, ждут праздника. Другие, правда, наоборот, как с цепи сорвались…
Школьница непроизвольно потрогала свой синяк. Помолчала.
— Я спросила у онни, — заговорила снова. — Ну, насчет медали. Размечталась: а вдруг? Но она сказала и думать об этом не сметь… Государственная тайна… Нет, я все понимаю… Но какой тогда в ней вообще смысл?! В медали. Наградили, называется!
— Мой орден тоже в сейфе у полковника остался, — обронил я. Понятно, утешить девочку это никак не могло.
— Теперь если в следующую пятницу — на празднике — ничего не произойдет, все совсем плохо станет, — вздохнула Хи Рен. — Типа, я еще всем и наврала. Говорю же: сама виновата! Так, думаю,
наверстала бы программу — и все бы как-то потихонечку рассосалось…— Кстати, не факт, — заметил я.
Такого джинна из бутылки только выпусти — обратно фиг загонишь.
— Не факт, — согласилась моя собеседница. — Но можно было на что-то надеяться. А сейчас — уже не на что! — в отчаянии заключила она.
— Хочешь, я заеду в твою школу, побеседую с учителями? Или даже с директором? — предложил я.
— Не надо, — отмахнулась девочка. — Во-первых, с вами там никто разговаривать не станет — вы же мне не отец, не брат! Вот онни бы, наверное, послушали… Но, боюсь, толку и от этого не будет! Ким Ю Джин для школы важнее! Лауреатка же… Кроме всего прочего, она из Пэктусан чульги! А я… Я действительно — никто! По крайней мере, для всех — так! А вас я… — она замялась. — Чон- сонсэнним, вас я о другом хотела попросить… Хотя теперь уже тоже без толку…
— Почему без толку? И о чем попросить?
— Если бы вы в следующую пятницу привезли меня к школе на своем мотоцикле… А потом, после праздника, забрали… Это было бы круто! Кое-кого бы, пожалуй, впечатлило… Но без медали, конечно, не сработает.
— Подвезу без проблем — надо будет только шлем второй купить! — поспешил пообещать я.
— Спасибо… Но, наверное, уже не надо. Говорю же: без медали — или чего-то еще подобного — это уже особой роли не сыграет…
— Насчет медали — конечно, засада… — не стал спорить я.
— Ага… — на глазах у школьницы снова выступили слезы. Плечи начали мелко трястись.
— Стоп, стоп, стоп! — торопливо заявил я. — Без паники! Я что-нибудь придумаю!
— Да что тут еще можно придумать?! — выдавила Хи Рен уже сквозь плач.
— Пока не знаю. Но придумаю обязательно!
— Правда? — подняла на меня мокрые красные глаза собеседница. — Чон- сонсэнним, вы мне обещаете?
Ох-х! Как же я этого не люблю… Ну да сам напросился!
— Обещаю, — нервно сглотнув, выговорил я.
А что еще тут оставалось делать?
31. Кто хорошо работает — тот хорошо отдыхает!
Первые готовые отчеты начали поступать из отделов еще в пятницу вечером — причем раньше всех «отстрелялись» два потенциально не самых лояльных Джу подразделения: инженерно-техническое и склад готовой продукции. Не иначе, прониклись незавидной судьбой «неправильного Цоя»!
Я, правда, все равно увидел эти документы только утром в субботу — вместе с подоспевшими докладами финансистов, кадровиков и снабженцев. Взялся читать — вместо свежей газеты. Сперва просто пробежал глазами, затем нашел стопку чистых листков, карандаш — и принялся рисовать квадратики и кружочки со стрелочками. Пару раз запутался и все переделывал. Еще пару раз уперся в дефицит данных — видимо, из-за покамест неполного комплекта отчетов. Однажды вроде бы нащупал явную материальную недостачу — но, не исключено, что тревога была и ложной: многое тут зависело от того, что и как напишет в своих бумагах отдел контроля качества и гарантийного обеспечения, а их Пак Су Бин обещала мне представить только к концу дня.
То есть время для каких бы то ни было веских выводов еще явно не настало, но кое-что для меня прояснилось уже сейчас. В частности, я увидел, что потенциальным злоумышленникам и в самом деле есть что ловить в нашей «Семерке»: кроме всего прочего, через Управление шел довольно значительный поток драгметаллов, использовавшихся в опытном производстве.
Решив, что с понедельника начну усердно копать именно в этом направлении, до поры я отложил отчеты в сторонку и взялся за телефон.
Сначала созвонился с мототорговцем Ли Джин Хо. Первым делом сердечно поблагодарил его за ремонт байка — сделать это из колхоза я, понятно, должным образом не смог (хотя с Цзинем на словах «огромное спасибо» и передал), а по возвращении в Пхеньян, к собственному стыду, закрутился — и позабыл.