"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Часть 2
Летняя лихорадка
— Че делать будешь мужик, а? Щас тебе рожу начистят!
— Да ты и память в телефоне не сможешь почистить.
Глава 1
168, кветень (апрель), 28
Беромир
Да-да.
Днепра.
После того последнего нападения он таки дал себя уговорить переехать на новое место. Потому как эти набеги его достали. И, судя по всему, они не прекратятся просто так. Да и березовый сок уже особо и не шел.
Кроме того, клан Тихих медведей, к которому он относился, был единственным из медведей, живущих по реке Сож. Выходя на нее небольшим анклавом. Так-то по этой реке жили кланы волков. А медведи все селились по Днепру в районе того места, которое в далеком будущем станет городом Орша.
Собственно, Сож [162] и означало на каком-то из языков волка. На каком именно уже никто не помнил, просто считал, будто так в старину их и звали. В то время как «Оршица» — малая речушка, впадающая в Днепр у его изгиба и поворота на восток, восходила к праиндоевропейскому названию медведя [163] . То есть, реку, рядом с которой они сейчас сидели, местные именовали не иначе как «Медведица», если на манер XX-XXI веков, а откуда уехали — «Волк», ну или «Волчица», река все же.
162
Сож по одной из версий связано с финским словом susi, означающее волка. В частности, так считают опоров В. Н., Трубачёв О. Н, отразившие это в своей работе Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. — М., 1962. — С. 208. Иными словами, топоним финно-угорский, попавший в славянские языки, скорее всего, через балтские.
163
Праиндоевропейское название медведя «арктос» или «харктос», откуда латинский «урсус» и греческий «арктос». Старые написания Орши «оръша» или «ръша» (что до первой палатализации дает «оръха» или «ръха»). Как-то так, вероятно, праславяне медведя и называли. Слово «бэр» (бурый) стало первым эвфемизмом, сохранившимся в слове «берлога», да и. Собственно «медведь» стал уже эвфемизмом на эвфемизм (на «бэр»).
Может быть, все это и вздор, но эти игры с названиями на удивление сочетались с расселением кланов. По факту. Да и сидеть там — на реке Сож, Беромиру не было никакого смысла. И кланы другой группы, и рыбные ресурсы поскромнее, и с точки зрения логистики — там находилась «слепая кишка». Кроме того, именно здесь священная роща и располагалась. Общая для славян всей округи. Вон какие дубы красовались на высоком холме по левому берегу Днепра.
И только дубы.
Всякую иную поросль безжалостно истребляли…
Беромир недовольно кинул камешек в воду.
Плоский.
Характерным движением.
И тот на удивление хорошо запрыгал, всполошив находившихся поблизости ведунов. Глупость, конечно. Но они восприняли это как очередной акт чародейства. Сам же Беромир был мыслями далеко отсюда. Очень уж странным оказался последний набег…
Кто
к ним приходил?Первое впечатление они производили словно кельты. Однако фальксы совсем сбивали с толку. Да и большое количество элементов римского вооружения.
Допрос раненых ничего не дал. Они просто не понимали местного языка.
Вообще.
Ранее пленные рокосланы попробовали с ними поговорить на своем языке. И даже какое-то узнавание проступило, но не более того. Было видно, что этим ребятам язык явно знаком, слышали, однако, не разумеют.
Дарья попробовали расспросить их на латыни.
Поняли.
Вон как напряглись и подтянулись. А потом залопотали, явно отвечая. Но на своем. Из чего Беромир сделал вывод: с латынью они знакомы и, возможно, сами откуда-то с границы Римской империи. Но откуда и кто?
Там сейчас в рамках разгоравшийся Маркоманской войны было жарко и потно. Поэтому чего только не встречалось. И, возможно, это одна из дружин. Может, даже и кельтов, просто живущих с разбоя там — в тех краях, а потому и имеющих такой странную смесь вооружения.
Почему кельтов?
Из-за их очень характерного отношения к смерти.
Беромиру сложно было себе представить народ, который смог бы терпеть настолько страшные потери с подобной стойкостью. А кельты этим славились. Из-за того, что верили в перерождение душ и считали славную смерть в бою отличным способом улучшить свое положение.
Понятно — до крайностей редко доходило.
Но все же… все же…
Оставалось понять, как они тут оказались и зачем.
Арак погиб раньше, чем мог бы отдать такое распоряжение. И, на момент своей смерти он обладал всеми шансами самостоятельно закрыть вопрос с Беромиром.
Остальные же, отступившие, вряд ли уже добрались до степи. Туда ведь недели три-четыре идти. Или больше. Им ведь охотиться нужно и иначе как-то добывать себе пропитание, в связи с утратой обоза.
А если даже дошли, то что?
Доложились расу. И тот сумел нанять и телепортировать довольно крупный отряд головорезов от римской границы?
Чушь и вздор!
Значит, их отправил кто-то раньше. Кто?
Беромир было подумал про самих римлян. Но было два момента, которые заставляли его в этом крепко сомневаться. Прежде всего, это война. А она у них гремела по всему Дунаю. Как это вообще можно себе представить? Воюют они, воюют. Отражают вылазки таких вот банд, которые стараются прорваться через границу и рассеяться по тылам. И тут… нанимают одну из них, чтобы она…
Что бы что?
В этом вопросе тоже получался тупик.
Подошедшие войска вели себя достаточно жестко и агрессивно, плотно закидывая его людей сулицами. Любая из них могла убить. Вряд ли римляне в этом заинтересованы. Курицу, несущую золотые яйца, только дурак может пустить под нож.
Ну или конкуренты.
Но быстро… слишком быстро все это произошло.
Ведь кому Беромир своими товарами мог наступить на самое болезненное место — на кошелек? Правильно, купцам из Александрии, которые живут среди прочего и с индийской торговли.
Мог? Безусловно.
Но ведун не верил, что до них так быстро дошли сведения и они столь оперативно успели отреагировать. Да еще так — направив против него одну из банд, явно откуда-то с «горячей» дунайской границы.
Дичь!
А может, это рас роксоланов решил подстраховаться?
Допустить. В конце концов, Беромир не вполне ясно понимал внутреннюю политику этих государственных образований степи. Так-то расу выгоднее договариваться с ним. Но кто его знает, какие у него или у них тараканы по голове ползают?