"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Ты будешь переодеваться за ширмой, а я сидеть на кровати, разве нет? — он неожиданно остановился, не доходя нескольких шагов до двери гостиной и, повернув девушку к себе, попросил, — И не зови меня, пожалуйста, как Ричард. От этой одежды итак пахнет им, — он красноречиво глянул на куртку и, наклонившись, быстро поцеловал собеседницу. Та моментально ощутила себя на вершине блаженства.

— Обещаю, когда переоденусь, куртку снова одевать не буду, — буквально промурлыкала она и аккуратно потянула молодого человека за собой, одновременно открывая двери гостиной.

В сознании ее, взявшиеся неизвестно откуда, вдруг зашевелились странные мысли, воспоминания о том миге, когда она впервые встретила Эрика, и девушка, задумавшись, чуть не споткнулась о ближайший к ней стул, к которому, размышляя, уже успела подойти.

— Осторожно! — блондин легко поймал ее и, снова повернув лицом к себе, чуть приподнял бровь, — Неужели на тебя так действуют мысли об Альберте, что ты даже не различаешь дорогу?

— Почти, — Татьяна смущенно улыбнулась и тотчас же поспешила оправдаться, — Я просто неожиданно подумала… Ты ведь тоже смог тогда как-то выгнать из своих владений и Ричарда, и того типа, который нас с ним затащил сюда, верно?

— Не понимаю тебя, — нахмурился в ответ молодой граф, — Что ты хочешь сказать?

— Я просто думаю — если ты такое умеешь, это же значит, что ты… — девушка замолчала, выдерживая драматическую паузу, — Ты не слабее Альберта!

— Татьяна… — молодой человек, от неожиданности отпустив обнимаемую им доселе собеседницу, отступил от нее, тяжело вздыхая, — Не стоит делать столь скоропалительных и однозначных выводов. Я до сих пор не знаю, как мне тогда это удалось, да и… удалось ли вообще. Быть может, это было что-то другое, — последние слова блондин произнес до крайности значительно. Девушка в ответ слегка фыркнула.

— Оборотни не умеют перемещаться!

— Зато Альберт их перемещать вполне способен, — парировал ее собеседник, — Я не думаю, что…

Договорить он не успел. Дверь, ведущая в загадочный и жуткий коридор, не так давно обнаруженный Татьяной, неожиданно распахнулась, являя взорам молодых людей подозрительно радостного Романа.

— Ты не поверишь, что я на..! — начал, было он, но увидев брата, осекся и, нащупав за спиной дверь, как-то очень неуверенно и медленно стал закрывать ее, заканчивая на порядок тише, — …шел.

Эрик медленно моргнул и, похоже, совершенно забыв про стоящую с ним рядом девушку, тяжело шагнул вперед.

— Что… это?.. — сорвался с его губ тихий, какой-то неуверенный шепот, — Я… помню… знаю?.. Это место… — он неожиданно попятился назад, едва не сшибив с ног ошарашенную Татьяну и, сжав виски руками, бессвязно забормотал, — Нет… Нет-нет, мама, папа… Не может… Больно, как больно! — блондин зажмурился и внезапно упал посреди гостиной на колени, закрывая лицо руками и продолжая что-то бормотать. Девушка бросилась, было, к нему, но, разобрав некоторые из произносимых молодым человеком слов, застыла.

— Альберт… — шептал он, — Зачем?.. Нет… здесь… Не хочу, не хочу, не хочу! — последнее «не хочу» Эрик выкрикнул так громко, что в старых рамах задребезжали треснувшие и разбитые стекла. Татьяна, не в силах более этого выносить, бросилась на колени рядом с ним и осторожно, но крепко обняв, аккуратно погладила по волосам.

— Тише… — зашептала она, — Тише, тише, тшш… Все хорошо, Эрик, я обещаю, все будет в порядке…

Молодой граф, не отнимая рук от лица, подался вперед, утыкаясь лбом в ее плечо.

— Я… виноват… — сорвался с его губ более схожий со стоном вздох, и Татьяна занервничала еще больше. То, что происходило сейчас с хозяином проклятого Нормонда, было ей более или менее понятно, однако, менее страшным от этого не становилось. Вероятно, открытая дверь в жуткий коридор, Роман, вылетевший из нее, — все это пробудило глубоко в сознании молодого человека те воспоминания, что были некогда скрыты Винсентом. Граф де Нормонд начал вспоминать то, что не следовало, и как помешать ему делать это, девушка решительно не знала. А уж видя страдания любимого, она и вовсе готова была, наплевав на все, броситься сейчас за хранителем памяти, в надежде, что хотя бы он сумеет помочь.

— Ты не виноват, — тихо, но твердо произнесла Татьяна, обнимая молодого человека крепче, — Ни в чем не виноват. Я уверена. Я думаю… Тебе надо поспать, Эрик. Да, определенно! — она бормотала, сама не до конца сознавая свои слова, стараясь только отвлечь блондина от страшных мыслей и воспоминаний. Неизвестно, произвели ли слова девушки должный эффект, но молодой человек неожиданно резко отстранился, опуская руки. Татьяна вздрогнула. Лицо хозяина замка было сейчас белее мела, на щеках его виднелись влажные дорожки слез, губы дрожали, а глаза, серые, некогда холодные, но за последнее время ставшие ощутимо теплее, глаза, сейчас казались совершенно безжизненными.

— Где? — с явным трудом выдавил из себя граф, глядя куда-то мимо девушки. Та, хмурясь, решительно взяла молодого человека за руку и, поднявшись на ноги, потянула его за собой.

— Где угодно, хоть в моей комнате! — безапелляционно заявила она и, с трудом заставив блондина встать, обхватила его за талию, — Мне не жалко. Идем.

Эрик на удивление покорно последовал за ней. Они уже подходили к выходу из гостиной, когда слуха девушки неожиданно коснулся почти неузнаваемый, откровенно испуганный и дрожащий голос:

— Т-Татьяна…

Она быстро обернулась и, бросив взгляд на самого бывшего белым, как полотно, молодого виконта, так и застывшего возле роковой двери, одними губами шепнула:

— Подожди.

Реакцию юноши заметить она уже не успела, вновь полностью уделяя все внимание его старшему брату.

Эрик продолжал вести себя пугающе послушно. Он без малейших возражений спустился вместе с девушкой по маленькой лесенке, ведущей в коридор (на середине ее Татьяна на секунду задержалась, снедаемая желанием отправиться прямиком к Винсенту, но все-таки сумела себя перебороть), беспрекословно проследовал за ней по длинному темному коридору, зашел в комнату, и даже без возражений лег на кровать и позволил укрыть себя одеялом. Спутница его, видя такое послушание, а так же никуда не девшуюся из серых глаз безжизненность, уже начала ощутимо психовать, поэтому сакраментальное:

— Спи, — целуя любимого в лоб, произнесла, быть может, чересчур резко. Впрочем, граф не обиделся. Он, казалось, вовсе не заметил интонации девушки, а может быть, не услышал и ее слов, — он лишь покорно смежил веки и, похоже, и в самом деле моментально заснул.

Татьяна несколько секунд смотрела на него, а затем, вытащив из шкафа сухое платье, торопливо переоделась и, бросив мокрое за ширмой, быстрым шагом, едва ли не бегом направилась к Винсенту. О Романе, ожидающем ее в гостиной, она совершенно забыла.