"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Чудо, значит? — Аркан Змий прищурился. — Наведаемся еще раз в пансион?
Арканы и маги — явления несовместимые. Об этом даже легенды ходили. Но чем больше Рем жил на свете, тем больше убеждался — не всё так однозначно. Вот и Децим водил какие-то непонятные хороводы вокруг мадам Марион Курсийон. То ли она была ему должна, то ли он — ей, то ли они имели какие-то мутные общие делишки… Так или иначе — начальница Каламитского пансиона благородных девиц почти согласилась помочь с доставкой письма Флою.
Рем передал ей крохотный свиток пергамента, в котором лаконично и сухо, самым мелким шрифтом излагалась суть будущей
— Я готова помочь, маэстру. Но я должна знать, что мои девочки и я, в случае вашей победы будут в полной безопасности. Ваш отец…
— Я не собираюсь устраивать массовые аутодафе и жечь волшебников, — проговорил Рем. — Тем более — ваших девочек. Только и вы должны быть готовы — когда я стану герцогом, то приеду в Каламиту и начну задавать вопросы. И вам придется ответить — как своему суверену.
— Что ж, справедливо, — кивнула начальница пансиона. — Только напомните виконту при встрече: он всё никак не передаст мне тот кесарийский парфюм, который обещал еще в прошлом году! Некрасиво с его стороны! Когда мужчина пахнет лучше, чем женщина — это ужасная несправедливость!
И совершенно невозможно было понять, шутит эта мадам или нет. Эта таинственная женщина выглянула в окно, осмотрелась, и вдруг издала мелодичную трель — совсем как певчая птичка! Арканы переглянулись удивленно, Рем пожал плечами.
У Рема так сильно стрельнуло в виске, что он даже покачнулся. Децим успел поймать его за локоть и вопросительно глянул на брата, но то совладал с собой и сделал однозначный жест рукой: все разговоры — потом!
Где-то в вышине захлопали крылья и на подоконник приземлился огромный белый пеликан.
— Здравствуйте маэстру Псарас! Маэстру Арканы очень просят вас доставить послание маэстру Флою, на остров Любви, в собственные руки, — проговорила мадам Курсийон.
Пеликан потоптался на подоконнике, топорща хохол из перьев на голове и недоверчиво поглядывая на молодых людей, которые в ответ таращились на него ошарашенно. Большой птиц спрыгнул с подоконника на пол, подошел к братьям и вдруг ткнул клювом Рема в ботфорт. И сказал:
— А?
— Чего — «а»? Мадам, чего хочет эта Божья тварь?
— Он пеликан. Чего может хотеть пеликан? — Курсийон улыбалась.
— Но у меня нет рыбы! Откуда я мог знать, что тут будет пеликан? — Рем потихоньку отступал, а маэстру Псарас потихоньку наступал. — Он берет наличные?
— Сребреника будет достаточно. Слетает на пристань, купит себе парочку жирных карпов. Хватит сребреника, маэстру Псарас? — уточнила мадам.
— Ага! — сказал пеликан и склонил голову набок, поглядывая на Арканов.
В кошельки они полезли одновременно. Спрашивать про то, каким-таким образом он станет покупать рыбу никто из братьев не стал.
— Вот тебе на карпов, — протянул серебряную монету Рем.
— И подруге своей что-нибудь купи красивое, — Децим тоже не остался в долгу. — Ты видный парень, у тебя явно есть на примете какая-нибудь красотка.
— Ыгы-ыгы, — одобрил польщенный маэстру Псарас и энегично закивал башкой на длинной шее.
Монеты исчезли в клюве странной птицы, и пеликан одним взмахом огромных крыльев переместился снова на подоконник. Мадам Курсийон уже успела запаковать пергамент в непромокаемые футлярчик и тут же привязала послание на грудь Псарасу, а потом прошептала ему что-то на ухо.
Снова у Рема затрещала голова, но не так сильно, как в тот раз, когда
начальница пансионата призывала птицу.— Лети! — сказала мадам, и пеликан, потоптавшись немного на месте, взмыл в воздух и унесся к горизонту.
Младший Аркан таращился вслед улетающей птице и всё силился понять: как ему к этому всему относиться? С одной стороны — магия. С другой стороны — совсем не такое впечатляющее колдовство как у Сибиллы. Не полыхают радугой порталы, не разрывает никого на клочки… Ну, одежка на ощупь приятная. Ну, птичка странная. Мало ли какие птички в мире водятся?
— Дело сделано, — сложила руки на фартуке Марион Курсийон. — Не желаете ли отдохнуть? Девочки с третьего курса как раз занимаются выпечкой в рамках цикла занятий по домоводству, и, судя по аромату, также учаться готовить зерна Ко…
Рем принюхался, и действительно уловил будрожащие нотки в воздухе. Он с самого утра мечтал о чашечке Ко, и вот он — шанс!
— А выпекают что? — поинтересовался он.
— Сладкие румяные каламитские булочки! Горячие, свежие… — лукаво глянула на младшего Аркана мадам Курсийон.
— А мне нельзя булочки, — тут же засобирался Децим. — Я женат!
XIV
— Вот! — сказал Рем.
— Что — вот? — Децим смотрел на пристань и стоящие у причалов плоскодонные баржи, груженные тесаным камнем.
Ровные ряды мрамора возвышались вдоль бортов речных судов на высоту человеческого роста, не оставляя простора для воображения. Две дюжины барж были готовы к отплытию, и на каждом из них громоздились каменные блоки.
— Ты говорил — подготовить обеспечение для атаки на Закана в устье Эдари. Готово! — Буревестник обвел жестом грузовую флотилию. — Всё здесь! Провиант, питьевая вода, снаряжение и теплая одежда на тысячу четыреста человек!
— Здесь — это где? Погоди, погоди… Я, кажется, понял! — широкими шагами Аркан Змий спустился к набережной по тропинке на склоне, и прошествовал к причалам.
Стоило признать — в своих черных латных доспехах и черном же плаще с белым змеем старший брат смотрелся представительно. Действительно, семейная жизнь шла ему на пользу: он избавился от обычной аркановской худобы, слегка погрузнел, но не потерял ловкости и легкости движений. Стража у пристани салютовала ему с неподдельным энтузиазмом. Рем с некоторой внутренней досадой мысленно признавал: Децим Тиберий Аркан Змий подходит на роль герцога гораздо больше, чем он сам!
Но это не имело ровным счетом никакого значения: у них были разные матери.
Октавия Корнелия, честная юная девушка из великой ортодоксальной фамилии, полюбившая Сервия Тиберия Аркана, тогда еще бывшего мужчиной в самом расцвете сил, смогла покорить сердце сурового воина. Она вышла за него замуж и родила в течение двух лет двух сыновей — Децима и Флавиана, отцовскую гордость и радость. И стала тихо угасать, внезапно сильно захворав. Капеллан, он же замковый лекарь, говорил что-то о врожденном пороке сердца, сердечной недостаточности и об организме, подточенном двумя беременностями. Старый Аркан любил ее до безумия — и потому перевернул всё герцогство и ближайшие земли в поисках лекарства. Обращался даже к магам, но в башне, говорят, ему выдвинули некие неприемлемые условия, что распалило ненависть убитого горем мужа к одаренному сословию до неимовеных пределов. Он не сумел найти средство, не успел — и погожим весенним днем чистая душа Октавии, покинула ослабленное болезнью тело и улетела в объятия Творца — к Белым берегам и далеким зеленым холмам, залитым лучами восходящего солнца…