"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Этот вариант казался мне наиболее правдоподобным. Он не вызывал подозрений ни у кого, кроме, разве что, самой Маргарет. Но она будет молчать. В ее же интересах.
Я еще раз прокрутил в голове свою речь. Да, все логично. Все складно. Роджерс должен поверить. Крайний будет Сквиббс, он ведь покупал все это. А у него на лице написано, что он тот еще скупердяй. Вот и крайний нашелся. Сквиббса не жалко. Ну не нравится он мне, хотя ничего плохого мне не делал. Пока. Но моряки жаловались на некачественный порох, который Сквиббс и покупал. Так что я успокоил свою совесть.
Оставалось только дождаться, когда Роджерс
Я вздохнул и направился в капитанскую каюту. Пора было встретиться с Роджерсом. И попытаться обмануть его.
Эта мысль заставила меня горько усмехнуться. Вот уж не думал, что доживу до такого. Врач, обманывающий пациента. Старик, обманывающий пирата.
Но, как говорится, на войне все средства хороши.
Убедившись, что Роджерс постепенно приходит в себя, а мои объяснения насчет испорченной овсянки и коварной спорыньи были приняты, хоть и со скрипом зубов, я почувствовал некоторое облегчение. Взволнованный Ли стоял рядом, готовый в любой момент подтвердить мою версию. К счастью, этого не потребовалось. Роджерс был еще слаб и не стал вдаваться в подробности, ограничившись лишь ворчанием о необходимости более тщательно следить за припасами.
Вот и отлично. Капитан закрыл глаза. Остальные пациенты тоже приходили в себя. Проверив каждого, я успокоил их, сообщив о том, что все уже позади. Пациенты уснули. Замечательно.
Так, теперь нужно еще один момент уяснить перед тем, как начать разбираться с тем богатством очков влияния, которые одарила Вежа.
Тайна, которую скрывала Маргарет, не давала мне покоя. Ее уклончивые ответы, ее страх, ее недомолвки — все это указывало на то, что за историей с отравлением и пиратским нападением стояло нечто большее, чем любовная интрижка.
Спустившись в темный и сырой трюм, я подошел к решетке, за которой сидел Франсуа Олоне. Выглядел он неважно: изможденный, с всклокоченными волосами и запавшими глазами. Но его взгляд был по-прежнему вызывающим.
Увидев меня, он криво усмехнулся.
— А, док, — прохрипел он.
— Да. Я пришел поговорить.
— О чем? — он удивленно поднял брови.
— О Маргарет.
Франсуа заметно напрягся. Улыбка исчезла с его лица, сменившись выражением настороженности.
— Что с ней? — резко спросил он.
— Жива, здорова. Благодаря мне.
Он с облегчением выдохнул.
— Но она… — я сделал многозначительную паузу, — … она мне все рассказала.
Я специально выделил слово «все». Мне хотелось посмотреть на реакцию Франсуа и понять, насколько он удивится, узнав о «признании» Маргарет.
Франсуа замер. Его глаза расширились, губы приоткрылись. Он явно не ожидал такого поворота событий.
— Все? — прошептал он. — Что значит все?
— Все, — повторил я, пристально глядя на него.
Франсуа молчал, глядя на меня.
— Не может быть. Она не могла…
Хм… Получилось? Шалость удалась?
Глава 13
Я стоял перед ним с каменным лицом, скрестив руки на груди. Внутри, правда, все кипело. Прокатило или нет? Этот француз — хитрый лис, и малейший намек на сомнение мог бы
все испортить. Я очень надеялся, что он поверил в мой блеф.— Все, значит? — повторил пленный пират с ноткой отчаяния в голосе. — Что именно она тебе рассказала?
Я усмехнулся, чуть склонив голову набок и сделал шаг ближе к решетке. Металл холодил пальцы. Я оперся на прутья клетки.
— О, Франсуа, не заставляй меня пересказывать все с начала. Ты и сам прекрасно знаешь, о чем речь.
Его лицо дрогнуло. На миг мне показалось, что он вот-вот сорвется — кинется на решетку или начнет орать, отрицая все. Но он сдержался. Только желваки на скулах заходили, выдавая напряжение.
— Ты блефуешь, — выдавил он наконец. — Она не могла рассказать тебе всего. Она даже всего и не знает.
— Может, и не знает, — я пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным, хотя внутри все так и подмывало крикнуть: «Давай, выкладывай уже, что ты скрываешь!» — Но она знает достаточно. И я, знаешь ли, не вчера родился. Сложить два и два — не такая уж сложная задачка.
Франсуа прищурился, изучая меня. Его взгляд был острым, он пытается найти в моих словах хоть малейшую трещину. Но я держался. Семьдесят лет жизни, из которых половина прошла в море, научили меня одному: если уж взялся играть в эту игру, держи спину прямо и не моргай первым.
— Хорошо, — устало сказал он, отводя взгляд. — Если ты так много знаешь, то, смысла отпираться нет. Маргарет рассказала о Френсисе Дрейке?
Я кивнул, хотя внутри протрубил ликующий рев. Получилось! Но какой еще Френсис Дрейк? Тот самый английский корсар, гроза испанцев? А он при чем? Я не подал виду, сохраняя маску спокойствия.
— Слышал, конечно. Кто ж не слышал о Дрейке? Но давай-ка ты расскажешь свою версию. Что-то мне подсказывает, она будет занимательной.
Франсуа хмыкнул, оценивая мою наглость, и прислонился спиной к сырой стене трюма. Его камзол был изорван и пропитан морской солью. Он висел на нем, как лохмотья на пугале. Но даже в таком виде он сохранял какую-то аристократическую гордость.
— Ладно, док, — начал он, глядя куда-то в сторону, будто вспоминая давно забытую историю. — Если Маргарет и впрямь тебе все рассказала, то ты знаешь, что эта карта — не просто листок с каракулями. Это ключ к сокровищу Дрейка. Не к тому, о котором трубят в портовых кабаках, а к настоящему. Тому, что он спрятал перед своей смертью.
В смысле — карта? Какая карта? Неужели он про мои два фрагмента, который мне достались от Джима и Люка? Или тут на каждом шагу какие-то карты раздают?
Я слушал, стараясь не выдать удивления. При чем тут какое-то сокровище Дрейка? Я молчал, лишь чуть приподнял бровь, как бы подбадривая его продолжать.
— Дрейк был не просто корсаром, — продолжал Франсуа, и в тоне его голоса просквозило уважение. — Он был хитер, как дьявол, и осторожен, как кошка. Когда он понял, что дни его сочтены — а это было в 1596 году, у берегов Панамы, — он решил спрятать свое главное богатство. Не золото с испанских галеонов, хотя и его тоже, а нечто большее. И это нечто обросло легендами. Говорили самое разное: от ключа в мир Эльдорадо до Святого Грааля. Говорят, он нашел его где-то в Новом Свете. Никто точно не знает что. Но он не хотел, чтобы оно попало в руки испанцев или англичан. И уж тем более в руки одного человека.