"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— На нас совершили нападение разбойники, — проговорил дю Валье. — Мы едем на ярмарку Дымного перевала, и подверглись атаке в семи верстах отсюда, на лугу, где стоит большой камень. Толпа вилланов, подстрекаемая проповедником, ринулась на наш караван и мы были вынуждены применить силу, чтобы защитить себя и свое имущество.
Дю Малу нахмурил брови, латники барона взялись за оружие при этих словах.
— И что, есть пострадавшие?
— Слава Господу, Творцу Миров, Владыке Огня и Света — мы все целы, но на лугу полно раненых и убитых.
— Так вы ортодоксы… А есть ли доказательства ваших слов?
Микке снова приподнял
— Эт-то о-о-он говори-ил людям что на-а-ас можно убить.
— Твою же в корень! — сказал один из латников. — Это тот клирик, из общины Белых Братьев. Мы вчера сопроводили его до границ баронства по приказу его милости… А он, выходит, вернулся!
— Тихо! — рявкнул дю Малу. — По всему выходит что вы, аскеронские ортодоксы, убили людей барона и захватили в плен клирика кесарийско-оптиматской церкви. Это серьезное, страшное преступление. А вы — торговцы, и среди вас нет дворянина, чтобы подтвердить слова под присягой…
— Есть! — поднял руку Рем. — Я — дворянин.
Дю Валье явно не стоило называть себя — ренегатов не любили особенно.
— Маэстру…? — вопросительно проговорил управляющий.
— Маэстру путешествует инкогнито, — отрезал Аркан. — Свою фамилию и титул я могу сказать господину барону, и если у него останутся вопросы — герцогу Лабуанскому.
— Вы уверены, что вам по статусу… — снова попробовал сделать заход дю Малу, но получил жесткую отповедь.
— Если вы продолжите сомневаться в моем статусе, я вызову вас на поединок и прошепчу свою фамилию и свои цвета вам на ухо, после того как пришпилю вас клинком к земле! — надменный тон сделал свое дело — его оптиматская аристократия понимала лучше всего.
— Барон на охоте, — пошел на попятную управляющий. — Вынужден просить вас проследовать в замок. А этого человека передайте моим людям — они поместят его под стражу.
— Шевалье дю Малу! — снова подал голос Рем. — Заткните ему рот кляпом. Не давайте ему говорить — иначе быть беде.
— Вот как? — люди барона посерьезнели. — Хорошо, до приезда его милости этому клирику придется просидеть взаперти с завязанным ртом.
Сначала в раскрытые ворота ворвалась целая свора охотничьих псов, лая и грызясь на ходу, потом на рысях проследовала многолюдная кавалькада роскошно одетых всадников.
— Дю Малу! Дю Малу! Собирай людей, какие-то ортодоксы напали на вилланов из той зассаной деревеньки, как бишь ее… Мы догоним их и зарежем как свиней!
— Ваша милость! — управляющий подскочил к бородатому и толстому пожилому мужчине в синем берете и такого же цвета охотничьем костюме. — Эти ортодоксы уже здесь, прибыли сами на ваш суд, и рассказывают они несколько иное…
Барон дю Дарманен ухватил себя за бороду:
— Вот как! Что за чертовщина? Сначала они нападают на моих вилланов, а потом сами сдаются? Какие-то странные ортодоксы… И кто это?
— Негоцианты, купцы. Следуют на ярмарку Дымного перевала. Но у них в охране — один дворянин, по крайней мере он так говорит. Герб и фамилию не сказал, но готов сообщить их вам и под присягой рассказать о произошедшем.
— Так… Ну, раз никуда скакать и никого резать не надо — прикажи распорядиться насчет легкого ужина. А это, выходит, фургоны ортодоксов? А сами они где?
— Пока я разместил
купцов и охрану во флигеле, но если они благородного происхождения, может выйти скандал!— Черт побери, ведь верно! Не хватало еще ссориться с аскеронской аристократией… Где же я тогда куплю зерно? Ладно, веди этого маэстру ко мне. Послушаю, что он скажет…
На взгляд барона, молодой воин-ортодокс в кожаном доспехе и стальной шапели, вооруженный видавшим виды палашом вовсе не походил на дворянина. Так, типичный наемник — небритый, нечесаный… Разве что глаза у него были страшные: черные, глубоко посаженные, колючие. От их взгляда дю Дарманен почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
— Маэстру! Пойдемте туда, где нам никто не помешает.
Аркан тоже рассматривал барона оценивающе. Этот дворянин производил впечатление в целом благоприятное: он выгодно отличался от других виденных Ремом представителей оптиматской аристократии Запада опрятным нарядом и отсутствием вони изо рта. Наверное, более богатые и влиятельные аскеронские оптиматы распространили свое влияние и на умы феодалов Лабуанского герцогства.
— Что ж, барон, прогуляемся.
Рем оставил шапель в фургоне, разгладил пятерней волосы и бороду, и пошел вслед за хозяином замка к одной из угловых башен. Винтовая лестница оказалась довольно крутой, но после долгой скачки размять ноги было даже приятно.
— Хочу сделать подъемник. Знаете, такой, с воротом и лебедкой… Я видел подобный механизм у дю Керванов, в их замке под Аскероном.
— Это, наверное, в Иль-де-Руж, да? Замок на скале, посреди озера, башня в пятьдесят локтей… Мы с Гильомом как-то напились на ее вершине, и ссали сверху — душераздирающие ощущения, скажу я вам… — аркановская дурь иногда приходилась очень кстати.
Барон расхохотался, держась за пузо обеими руками:
— Верю, верю! Я Гильома знал еще когда он мамкину титьку изо рта не выпускал… Мы с дю Керванами — давние друзья и торговые партнеры. Теперь и ваше лицо кажется мне знакомым…
— Прежде чем я назовусь, нужно сделать вот что… — Аркан приложил ладонь к клейму. — Именем Единого Бога, Творца миров, Владыки Света и Огня, клянусь, что не злоумышляю против вас и вашего дома, что действительно следую на ярмарку Дымного перевала, и что всё, что я скажу далее — правда и только правда.
Барон, осознав серьезность момента, торжественно кивнул и произнес:
— Принимаю вашу клятву, маэстру, и далее буду относиться к вашим словам как к непреложной истине и отстаивать ее так, будто видел все собственными глазами.
Клятвы, данные именем Бога стоило держать. И не важно, кем ты был — оптиматом, популяром или ортодоксом, такая клятва, будучи нарушенной, оставалась несмываемым пятном на репутации и грозила скорой и лютой смертью — от удара молнии, неожиданного обвала в горах, пожара, корочки хлеба, застрявшей в горле, и чего угодно еще.
— Я — баннерет Тиберий Аркан, из Арканов Аскеронских, сын Тиберия Аркана Старого, внук Тиберия Аркана Безумного, — реакция барона на эти слова была предсказуемой: он набрал в грудь как можно больше воздуха, правая рука ухватила рукоять короткого охотничьего меча на поясе, но дю Дарманен быстро справился с эмоциями и медленно выдохнул.
— Продолжайте, баннерет. Что случилось на лугу?
— Лысый оптиматский клирик в белой хламиде, которого мы передали вашим людям, проповедь читал, стоя на камне…