"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
Смотрела она на море, что тонуло во тьме. Или на небо, усыпанное звездами. Владимир свет погасил, чтобы ничто не мешало любоваться тьмой. И кто бы мог подумать, что у ночи столько оттенков…
– Ты сказала, что расскажешь всё, - ответил он. – Так зачем спрашивать?
– Помог бы. – Владимир отчего-то был уверен, что Мира улыбнулась, причем грустно. – Поддержал бы беседу. Ну да ладно. Володя, я, как хранительница, должна отставить наследницу. То есть, родить дочь. Но я – последняя женщина в роду Загорских.
Он не сразу понял, о чем она говорит. Даже подумалось, что дело в каком-то глупой клятве, и
– Я бесплодна.
И сжалась, сгорбилась, закрыла лицо руками. Но не заплакала. Слезы Владимир тоже почувствовал бы, как чувствовал сейчас ее горе, ее боль.
Как же просто было утешить маленькую девочку, найденную в лесу! И что ему делать сейчас, когда слов утешения попросту нет? Чтобы он ни сказал, что бы ни сделал, совершить чудо для нее он не в силах.
Владимир коснулся даром ее эмоций, забирая боль, а взамен посылая спокойствие.
– Володя, прекрати, - выдохнула Мира.
– Что? – растерялся он.
– Ты успокаиваешь меня даром. Ты всегда так делаешь, верно? Не надо. Обними, если можешь. Если нет, уходи…
Уходи?! Да она с ума сошла, если решила, что он ее бросит. И вот права была матушка, ему бы меньше сдерживаться.
Владимир обнял Миру отчего-то неуклюже.
– Не всегда, - возразил он. – Зато мне всегда хочется обнять тебя и не отпускать. Никогда. Это все твои… тайны?
– Пожалуй, - ответила Мира, помолчав. – Может, есть и еще, но я о них не помню. Они не имеют значения.
– Выходи за меня замуж.
Она обвила руками его талию, прижалась. И голову на плече устроила.
– Ох, Волька… И это после того, что я сказала? У меня не будет детей. Я не смогу родить тебе наследника. Или наследницу.
– Переживу. Племянница вот есть, дочка Влада. И еще будут. Захочешь, так сироту возьмем, в воспитанники. Или вот… девочку. Вырастишь будущую хранительницу Лукоморья. Любаша, милая, ты только не плачь. Ты пойми, я тебя люблю. Тебя одну. Мне без тебя жизни нет. Ты вольна решать, я не принуждаю…
Она не плакала. Тихонько вздыхала и жалась к нему, как потерянный котенок.
– Ты же поэтому отказывала? – Владимир не отступал. – Так вот, больше нет причин сбегать и прятаться. Выходи за меня, Любаша.
– Выйду, - пообещала она тихо. – И, может, ты прав… Отказываться сейчас… нельзя. Многое надо исправить. Но я могу вырастить девочку… если ее выберет Лукоморье.
Над морем взошла луна. Звезд на небе поубавилось, они утонули в ее свете. Зато на воде появилась красная дорожка, и она золотела на глазах.
– С чего ты, вообще, решила, что бесплодна? – Владимир все же задал этот неприятный вопрос. – Заключение лекарей?
– Так хочется соврать, что это из-за болезни, - произнесла Мира, помолчав. – Но не буду. Правду скажу.
Владимир чуть умом не тронулся, слушая ее короткий сбивчивый рассказ об изнасиловании и беременности, закончившейся выкидышем из-за ведьмовского зелья.
– Имя, - едва выговорил он, с трудом справляясь с гневом.
Хотелось убивать. Или хотя бы разнести что-нибудь. В прах.
– Я забыла, - соврала Мира. – Всех забыла.
Он эту ложь чувствовал, но…
– Поверь, мне все равно, что с ними станет. Но не все равно, что станет с тобой. Так что остановимся на том, что я забыла.
Ничего,
он узнает иначе. Вот только разберутся с этим наследством…– Волька, ты считаешь, мы уже нашли то, не знаю, что? – спросила Мира.
Она вновь обращалась к нему так, как в детстве. И от этого было так тепло, так уютно…
– Сходим завтра к кургану Загорских, проверим, - пообещал он, кладя ладонь Мире на затылок.
Они нашли… любовь? Но это не «не знаю, что». Впрочем, разгадки в Лукоморье могут быть такими же специфическими, как загадки.
А поцелуй был сладким и волнующим, разрушающим между ними последние преграды, возведенные вынужденной разлукой.
Глава 35
Глава тридцать пятая, в которой Любомира ссорится с будущей свекровью
Лидия Алексеевна оказалась права, мир не рухнул, когда Мира рассказала Владимиру о собственной ущербности. И дело даже не в том, что Волька принял ее всю, со всеми недостатками, с печальным прошлым, с туманным будущим. Он сделал это не из жалости. Лукоморье, и правда, подарило Мире какую-то особенную проницательность. Или уверенность? Она не читала мысли, не чувствовала эмоции. Просто знала.
Волька жалел: потому что не смог защитить, потому что его не было рядом, когда Мира так отчаянно в нем нуждалась. Он жалел и ее, хотел забрать себе всю ее боль, всю тьму. Но замуж брал не из жалости.
О большем Мира и мечтать не смела.
– Нам обязательно продолжать притворяться? – спросила она, когда из темноты выступил дом, подсвеченный ведовскими огнями.
Возвращаться пришлось. Хотелось остаться с Волькой если не на берегу, то хотя бы в той лесной избушке. А что? Она справилась бы с хозяйством. Жизнь актрисы полна неожиданностей и неудобств. Мире и в печи готовить приходилось, и спать на голых досках, и стирать в ледяной воде.
– Нет, пожалуй, - ответил Владимир. – Если кто еще и не знает о наших чувствах, то лишь по недоразумению. Кощей утверждал, что Красибор жениться на тебе собирается, но я в том сомневаюсь. Даже если так, пусть привыкает к мысли, что ты ему не достанешься. Кстати, подскажет, где тут храм богини Лады.
– Ты не спешишь? – усомнилась Мира. – Пышной свадьбы я не хочу, ни к чему она. Но все же… матушка твоя… отец…
– Я, Любаша, уже на пятнадцать лет опоздал, - возразил Владимир. – Если матушке и отцу хочется обычаи соблюсти, пусть на себя в зеркало посмотрят. Мне же достаточно твоего согласия и одобрения богини.
– Тогда… надо и о храме Живы узнать. Сходим туда вместе?
Мира уже приносила Живе дары, благодарила за покровительство. Однако хотелось встать перед ее алтарем с Владимиром. Может, и глупое желание, но…
– Обязательно.
Их возвращению обрадовались. Даже чересчур.
– Наконец-то! – воскликнула Лидия Алексеевна, резко поднимаясь. – Бестолочи бессовестные!
Кот Оська брякнулся с ее колен с громким возмущенным мявом.
Мира вдруг ощутила себя маленькой. Вспомнились те времена, когда они с Волькой получали нагоняи от его матушки за то, что заигрались и вернулись домой затемно. Или за то, что изгваздались так, что одежду проще выбросить, чем отчистить. И показалось, что Лидия Алексеевна непременно надерет Вольке уши, позабыв о том, что сын давно взрослый.