"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
А самое главное: он был НОРМАЛЬНЫЙ. Никаких закидонов в виде пустых глаз, или неприятного запаха — как у Очкастого… Но Очкастый его боялся, — напомнила себе девочка. А значит, и я должна. Только чтобы он не догадался.
Она вытерла слёзы и через силу улыбнулась.
А потом спросила:
— Ты тоже пленник?
— Я?.. — парень задумчиво сдвинул кепку на затылок и почесал вихор. — Можно сказать и так. Если разобраться, все мы, люди, пленники. В своих головах, в оковах своего разума.
Маше стало не по себе. То, как он это
Но отступать некуда, это ведь как на уроке: даже если не сделал домашку, держи хвост пистолетом и делай вид, что так и надо.
— Меня зовут Шаман, — парень протянул руку, помогая Маше встать и легонько, ненавязчиво, вытаскивая девочку из-за портьеры.
— А я Маша.
Она тут же прикусила язык. Но было поздно, Шаман уже всё понял.
Глаза его прищурились, сделались добрыми-добрыми. Но девочка им не поверила: на дне этих глаз плескалось злое веселье — как у мальчишек, которые любят надувать лягушек и отрывать крылышки у мух.
— Значит, ты и есть Маша Кукушкина? — уточнил парень.
— Я, — Маша тяжело вздохнула.
— А мы тебя везде ищем, — доверительно поделился Шаман. — Пришлось даже директора наказать, честно-честно.
— А я вот здесь, — Маша смущенно шаркнула тапкой по полу. — Тоже ищу…
— Что?
— Не что, а кого, — частично, к девочке вернулось самообладание. И привычка говорить с незнакомыми взрослыми уверенно, свысока.
Не давать им спуску — вот первое правило самостоятельного ребёнка, который хочет, чтобы его оставили в покое.
Чем строже говоришь со взрослыми, тем меньше они сюсюкают. А согласитесь: нет ничего противней, чем сюсюкающий взрослый. Ведь ей уже почти девять!
— И кого же ты ищешь?
— Вы забрали моего друга Мишку, — сказала Маша. — А я за него в ответе, вот и пришлось тоже… — она сделала движение рукой, как бы обводя всё, что было вокруг.
В глазах Шамана прорезалось новое чувство: интерес.
Он даже присел перед Машей на корточки, а потом сдавил её запястья своими длинными крепкими пальцами, и заглянул в лицо.
— Ты хочешь сказать, что проникла сюда… СПЕЦИАЛЬНО?
— Не проникла, — Маша начала испытывать раздражение: этот Шаман такой же, как все. Ни капли понятливости. — Меня сюда привезли на машине. Между прочим, без сознания. Думаю, это был формалин — я нюхала его в анатомическом музее. А между прочим, такие штуки для детей очень вредны, да-да-да, я читала.
— Не формалин, а хлороформ, — с превосходством поправил её Шаман. — Но всё равно, ты — очень умная девочка, — с осуждением добавил он. — Не знал, что такие бывают, — Маша независимо пожала плечом: это, мол, ещё не предел… — И ЗАЧЕМ ты это сделала?
Маша закатила глаза. Этот взрослый мальчик начинал её бесить — ну совсем ничего не соображает, честное слово. Тётка и то понятливее. Почти всегда.
— Я же тебе сказала: Очкастый увёз Мишку, за то, что он угадал, где надо поставить флажок. А я за него беспокоюсь, потому что он мой друг, а ещё у него
такая специальная болезнь: всё время надо есть шоколад.— Нет такой болезни, — перебил противный Шаман.
Маша тяжело вздохнула. Как же трудно разговаривать с этими взрослыми… Такое чувство, что когда растёшь, мозги постепенно усыхают.
Вот и Розочка тоже говорит, что такой болезни нет.
Здесь Маша опять прикусила язык. Не стоит Шаману знать про Розочку. Не стоит, и всё.
— А вот и есть, — чтобы отвлечься от мыслей о Розочке, заспорила Маша. — Да-да-да, я сама видела: без шоколада ему плохо делается. А здесь ничем таким не кормят, с голоду можно помереть. И сладкого вообще нет.
— Непорядок, — наклонил широкий козырёк кепки Шаман. — Надо будет заняться… Ведь детишки любят сладкое, да? Вот ты, Маша, что бы сделала за конфету?
— Мне почти девять, — с достоинством ответила девочка. — Так что за ОДНУ конфету — ничего.
— А за пять?
— Килограмм, — всем своим видом Маша дала понять: цена окончательная, и обжалованию не подлежит. — И только «Мишка на севере». Никаких «Сникерсов», тётя Глаша говорит, в них стопроцентные пищевые добавки и никакой питательности.
— Замётано, — Шаман протянул руку.
Маша посмотрела на неё с подозрением.
— Так что делать-то? — спросила она, не спеша протягивать руку в ответ.
— Пройти парочку тестов, — ответил Шаман. — Больно не будет, — поспешно добавил он. — Просто посидишь перед телевизором, посмотришь картинки…
А, — чуть не брякнула Маша. — Видала я ваши картинки.
Но кто-то, кто присматривает за хорошими девочками с высокого неба, удержал её от опрометчивого ответа.
Ведь Маша и вправду была хорошей девочкой — да-да-да, она даже шею помыла. Ну, во всяком случае, намочила.
Это тоже считается.
— Ладно, — сказала она. — Я согласна на тесты. Но с одним условием. Точнее, с двумя.
— Ух ты, — Шаман поднялся с корточек и усмехнулся, сунув руки в карманы широких штанов. — Ну говори…
По глазам было видно, что никаких условий он выполнять не собирается.
Да честно говоря, Маша на это и не рассчитывала.
Взрослые не держат обещаний перед детьми — широко известный факт. Все эти «посмотрим», и «если будешь хорошо себя вести» — только отмазка.
— Я хочу увидеть Мишку, — сказала девочка. — И… Получить свой килограмм конфет прямо сейчас.
— Идёт.
Слишком быстро согласился, даже секундочки не подумал. ТОЧНО обманет, — горько, но вместе с тем — удовлетворённо, подумала Маша. Приятно всё-таки, когда ты права.
Взяв Машу за руку, Шаман повёл девочку по коридору.
Они почти дошли до двери, за которой был Сашхен.
Машино сердце начало стучать громко и быстро: а вдруг он заведёт её сюда, а Сашхен не успеет сориентироваться и что-нибудь вякнет, и тогда Шаман поймёт, что они знакомы, и это всё очень-очень осложнит…
Но они прошли мимо.