"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Во рту пересохло. Да, пока он держал ствол у моего лба, я старался сохранить самообладание, но теперь нервишки давали о себе знать.
— Могу я выкурить сигарету? — хрипло спросил я. — Напоследок.
— Вот наглец, — засмеялся Каин. — Яцу, тебе палец в рот не клади! Руки держи так, чтобы я их видел, вот…
Он протянул мне сигарету и чиркнул зажигалкой. Я прикурил и выпустил дым ему в лицо.
— Я совершил ошибку, Икари, — промолвил Ягами, медленно обходя нас по пирсу. — Я принял в семью ещё одного демона. Теперь я это вижу.
— Твоя семья будто проклята, Дайго-сан, — добавил Каин. — Это же надо, заменил
— Я знаю, о том, что ты сделал, — заявил мне Ягами-сан, глядя прямо в глаза. — Кайне показал мне.
Да ты говори конкретнее, старая бандитская рожа! Я столько всего сделал, что не перечесть.
— Ты никогда не был нашим другом, Икари, — продолжал оябун. — Ты прикрылся моим сыном, чтобы выжить. И все беды, что произошли, возникли из-за тебя.
— Я не понимаю, — чуть ли не по слогам промолвил я.
— Ты же помнишь нашего общего друга детектива, хай? — Спросил Каин. — Пока мы работали вместе, он собрал всю информацию о тебе. Большая папка, должен сказать. Твоё убийственное резюме. Я же говорил тебе, что мы с Ягами-саном старые друзья. Он всегда был человеком рациональным, поэтому я позвонил ему вчера вечером и кое-что рассказал.
— Например?
— Например, — что в Габутай ты убил одного из учеников, а Кенджи увидел это случайно. И поэтому ты убил и моего брата.
Это он откуда мог узнать?! Нет, это же никак не вяжется. Да, в Габутай был тот парень, Юкито Годза, которому я сломал шею. Но Терада никак не мог об этом разнюхать, я ведь не оставил следов. Габутай сгорел вместе со всеми, кто знал о произошедшем…
— Удивлен? — хмыкнул Каин. — Терада оставил мне не все досье, но и этого хватит, чтобы вспотеть при прочтении. Я понимал, что ты будешь охотиться на Тераду, поэтому спрятал его подальше от тебя, — на свой остров. Поэтому ты и отправился туда, несмотря ни на что. Мы нашли тело детектива, ты убил его своим любимым способом — ножом в сердце. Фотографию я отправил Дайго-сану. Как и фотографии того, что ты сделал с Даджаре, больной ты ублюдок.
Ягами-сан смерил меня презрительным взглядом, в котором читалось осуждение.
— Мы так не поступаем, Икари, — произнес он сквозь зубы. — Никакая ненависть к врагу не вынудит якудза сделать такое. Мы не самураи, но мы и не звери. Он был одним из борёкудан, а ты раскидал части его тела по пляжу. Он ведь наш брат по клану, его смерть должна была быть благородной.
— Интересная у вас мораль, — хмыкнул я. — Насиловать сестру клана можно, а расчленять брата нельзя. Хуже судей, чем вы двое, и представить сложно.
— Каждый из нас ошибался, — развел руками Каин. — Но ты, дружок, ошибался несчетное количество раз. Я убиваю, потому что мне это выгодно. Ты — оттого что получаешь от этого удовольствие. Не нужно нас сравнивать. Я знаю, что ты конченый психопат.
— Это все ложь, — пожал я плечами. — У тебя нет никаких доказательств. Немного же тебе нужно, Ягами-сан, чтобы стать чертовой крысой!
— О, не спеши его упрекать, яцу, — заявил Каин. — Он долго упирался. Не верил мне, находил причины, чтобы не слушать и не смотреть материалы, которые я высылал. Дайго-сан не привык копаться в грязном белье, он человек старой закалки. Но когда он узнал, что ты заключил сделку с наркодилерами в Санья у него за спиной… Такие открытия не бывают приятными.
— Я лишь просил соблюдать правила семьи,
Икари. Но и здесь ты не справился, — зло вздохнул Дайго. — Я считал тебя образцовым якудза, но ошибался. Ты не якудза, — ты подобен Ичибану. Бездушный зверь в теле человека. Убийства и разрушения — твой стиль жизни, и ты несешь их за собой, куда бы ни шел, и кем бы не прикидывался.Я плюнул ему под ноги, показывая, что обо всем этом думаю. Подбородок укололо острие ножа, что держал Канто.
— Зря ты так, — покачал головой Каин. — Он защищал тебя до последнего, ведь ты названый брат Дате, как никак. Но я предложил честную сделку. Он обменял тебя на жизни своей семьи, это ли не достойная причина для предательства? Войны не должно быть, уж точно не из-за такого тикусё, как ты. Дайго-сан возвращает свое место в совете и расширяет территорию, включая Сибуя. Таким образом, Ягами-кай становится крупнейшей группировкой в клане, и богатейшей тоже. Он хорош в сферах развлечений, и принесёт значительный доход новому председателю. Хорошая сделка, — твоя смерть, а взамен сотни жизней.
— У меня всего один вопрос, оябун, — произнес я, повесив голову. — Ответь мне честно, если бы Каин не поливал меня грязью, ты бы все равно согласился?
Дайго нервно сглотнул и закурил, глядя на плещущуюся воду под ногами.
— Я бы не согласился на встречу, не поверил бы, — признал он. — Но в конечном счете… От такого предложение откажется лишь полный дурак. Ваша вражда не должна отразиться на остальных.
— Тогда к чему эти обвинения, меня бы все равно привели на казнь. Что дальше? — сделал я финальную затяжку.
Каин скучающе кивнул в сторону бочек у заваленной лодки.
— Это топливные отходы, что вечером отправят на Вакасиму. Твое тело засунут в одну из них, потом захоронят в карьере. От тебя ничего не останется, никаких следов. А мы организуем новый порядок в Токио, вот и вся история.
— Дате ничего не узнает, не волнуйся, — заверил меня Дайго. — Как и Мико-чан. Засада, перестрелка, случайная пуля. Для них ты уйдешь героем. Правда лишь разобьет им сердце.
О, какой ты милосердный, Дайго-сан. Спасибо тебе большое, что убиваешь меня, но скрываешь от остальных почему именно. Я так тебе благодарен, что даже слов нет.
— Думаю, что на этом можно заканчивать, — сказал Каин, поднимая пистолет. — Ну ты и надоел мне, Икари Рио… Кагомэ.
В нагрудном кармане завибрировал телефон. Ну наконец, как раз вовремя.
— Подожди ещё секунду, — попросил я. — Я хотел бы сказать тебе кое-что.
— Ну чего… — нетерпеливо вытянулся он, играя револьвером в ладони.
Я стоял на мокром помосте, съежившись, словно было холодно. Ветер трепал мой костюм, играл в волосах. За спиной волны накатывали на острую линию берега. Солнце боролось с тенями, пробиваясь через щели в крыше.
Со стороны я казался таким мелким и никчемным, что самому противно. Лицо побито, рука зафиксирована, костюм весь в соленых брызгах, голова на груди, будто я склонился перед высокими и уверенными в себе якудза. Вот они какие, важные, сильные, надменные, будто сошедшие экранов черно-белой киноленты.
Но мой голос. Тон моего голоса. Он заставил их вздрогнуть, лишь я открыл рот. Вынудил повернуться и вжать голову в плечи, как циркового тигра, что слышит команду дрессировщика. Я мог больше не играть роль Икари, мог говорить как есть.