"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24

Подумал немного, обдумывая все последствия, я решил сказать правду.

— Сначала мы попали на Альбион, это действительно колыбель сумрака, который на самом деле чуждый нам инопланетный разум, в сути своей огромный паразит. Ушан остался там и по итогу получается, что сумрак уничтожил. Следующим миром была Российская Империя с боярами во власти, там остался Ярослав — ему там просто понравилось. Потом я попал в Акрополь к давшим нам силу богам, там погиб Слай. И за все это время для меня прошло двадцать три дня.

После моих слов повисло долгое молчание.

— Двадцать три дня… — протянул Даня, посмотрев на меня довольно странно.

Прекрасно его понимаю. В момент создания Земной Республики нам было по шестнадцать лет. Мне столько и осталось, а вот им на двоих с Ладой уже больше шести сотен. И сейчас, оценивая происходящее, Даня явно задумался, начиная понемногу переосмыслять свое ко мне отношение — мне никогда не было триста лет, но думаю к шестнадцатилетнему подростку я бы не стал относиться как к равному в подобной ситуации. А вот Лада, на удивление, смотрела по-прежнему, в ее взгляде ничего не изменилось.

— Как понимаю, сияния у вас здесь больше нет, как и божественных сверхспособностей? — спросил я у нее.

— Правильно, мы теперь сами себе боги.

— Ясно. Тогда необходимо упомянуть два момента, — посмотрел я уже Дане в глаза. — Первый: меня в детстве пичкали препаратами, но вместо того, чтобы превратить в дурака, сделали холодной аналитической машиной, при необходимости я могу отключать человеческие чувства и эмоции, руководствуясь лишь холодным разумом. Из этого следует второе: именно поэтому меня и выбрал как лидера настоящий Юпитер — автор откровения пророчества, с которого начался Ковенант, и с которым я беседовал буквально полчаса назад. Кроме него, я побеседовал с другими божественными сущностями, например с Афиной, после чего они отправили меня сюда, пообещав что при необходимости вернут мне силу для того, чтобы я мог подтвердить, что это именно я — тот самый Максим.

Думаю, такая версия звучит лучше, чем «патрицианка Кайсара играющая роль Афины помахала мне из бассейна, а некий Саргон угостил меня лимонадом и предложил почитать Хайнлайна».

— И третье: никуда прямо сейчас бежать и предъявлять права на управление миром я не собираюсь, не стоит ждать от меня импульсивных поступков.

— Это ты ему говори, — подняла руки Лада, показывая на Даню.

— Макс, да я…

— Даня, в твоем положении, с высоты прожитых лет я бы сам засомневался в моей дееспособности, так что без обид. И поэтому мне бы хотелось для начала в этом новом мире осмотреться и понять, что вообще произошло за прошедшее время. Вы мне поможете?

— Максим, конечно мы тебе поможем, — улыбнулась Лада. — Даня, есть идеи?

Подумав немного, Данила кивнул и легким жестом руки увеличил участок карты.

— Протекторат Путь Арагона, самый от нас отдаленный, отчего его сложно контролировать. Я изначально был против включения этих территорий в Республику, а теперь этот Арагон как чемодан без ручки — и нести тяжело, и выкинуть нельзя. Там сейчас самая слабая республиканская власть плюс некоторая неразбериха, зато в столице довольно молодая Звездная Академия, куда можно поступить без подтвержденной династической линии. Я там часто появляюсь, отправлю тебя туда как своего незаконнорожденного, например, — посмотрел Данила на Ладу, ожидая возражений, но та лишь кивнула согласно. — Вступишь на путь патриция, осмотришься понемногу в новых реалиях и когда решишь что достаточно, дашь нам знать.

— Со внешностью как вопрос решать?

— Установим тебе стек с квантом души, после возьмешь новую оболочку или просто эту изменим, как решишь. Только параметры скажи, какие хочешь.

— Ясно. Теперь расскажите, пожалуйста, более подробно про то как мир изменился и чего мне ждать.

Чай с кофе Лада все же принесла, и потом они мне долго и много с самого начала рассказывали о том, что произошло здесь без меня. И по мере того как я слушал, все чаще вспоминал и модель человеческого муравейника, для избавления от которой Саргон уничтожил купол на Альбионе, и все более ясно понимал смысл упомянутого им цивилизационного тупика со всеобщей кастрацией воли и переходом на инкубационное размножение специализированных особей.

— Макс, что-то не так? — скрывая волнение спросила Лада, почувствовав мое состояние.

— Все так, — пожал я плечами. — У меня один только вопрос: вы хоть понимаете, что именно за общество вы создали?

Михаил Александрович Михеев Корсары Николая Первого

Споемте, друзья, ведь завтра в поход

Уйдем в предрассветный туман.

Споем веселей, пусть нам подпоет

Седой боевой капитан.

Прощай, любимый город!

Уходим завтра в море.

И ранней порой мелькнет за кормой

Знакомый платок голубой.

А. Д. Чуркин. «Вечер на рейде»

– Николай Павлович! Николай Павлович! Да проснись же ты, увалень!

Человек открыл глаза. Голос был отвратительно знакомым. Отвратительно потому, что с похмелья любой звук кажется чем-то средним между расстроенным роялем и ржавой пилой, слегка дополненным ударами кувалды в темечко. А знакомым… Уж денщика-то сложно не узнать. Да и кому еще, как не «дядьке», ходившему за тобой с малолетства, придет в голову обращаться к нему на «ты»?

Осторожно сползя с кровати, он встал и подошел к окну. Раскрыл створки, негромко скрипнувшие. Со стороны и не слышно, однако в нынешнем состоянии чувства у него были обострены.

– Чего тебе?

– Николай Павлович, курьер. Вас срочно в Петербург вызывают.

– Что случилось?

– Не знаю, не говорят. Но что-то важное. Капитан, преображенец [1] , важный такой, что аж слова через губу цедит.

Последние слова прозвучали с отчетливо слышимым неодобрением. Все же денщик хоть и происходил из крестьян и в «няньки» был выбран из-за богатырской стати и преданности, а не за ум и образование, таскался за своим подопечным всюду. Много где бывал, многое видел. В том числе и разных людей, и на балу, и на войне. При этом очень часто потомственные аристократы, ведущие свой род чуть ли не от Рюрика, запросто ели в походе солдатскую кашу и рукоприкладством не увлекались. Все по заветам Суворова, с которым «дядька» хаживал в Италию.

1

То есть служит в Преображенском полку, старейшем в России подразделении лейб-гвардии.

Но были и другие. Чаще всего из тех, кто древностью рода похвастаться не мог, зато гонору хватило бы на десяток. Таких изрядно добавилось за последнюю сотню лет, и если основатели родов, получившие офицерские звания из рук Петра за подвиги в боях, по большому счету оставались все теми же солдатами, то их дети, а особенно внуки изо всех сил пытались забыть свои корни. С простыми солдатами такие не церемонились. Правда, здесь и сейчас вряд ли кто-то решился бы на рукоприкладство, понимая, какие могут случиться последствия, но «поставить на место» холопа – это они завсегда готовы.

– Ясно, – подопечный задумался. Потом обернулся на миг, посмотрел на кровать, на спящую женщину, прекрасную в своей юности. – А хотя бы насколько срочно – сказал?

– Говорит, только вам, лично в руки.

– Ну и пусть подождет. Что там могло случиться такого, что среди ночи будят. Скажи, через час… – тут он вновь скосил глаза на кровать и поправился: – Нет, через два буду. Все, иди уж, не стой укором совести.

Он задержался на два часа и больше никогда не возвращался в эти места. Никогда не видел эту женщину, мимолетную подругу в длинной череде таких же. Но, сам того не зная, задержкой этой он перевел историю империи на новый путь. Впрочем, ничуть не менее кровавый.