"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20

– Извини… – едва слышно прошипел астериец, тщетно пытающийся подняться.

– Не слышу! – грозно сказал воитель-Селедкин.

– Извини! – громче произнес Вурса.

– И близко к этой девушке не подходи больше, ясно? – недобро прищурился Жоффрей.

– Да, к ней не только я теперь, к ней ни один уважающий себя астериец не подойдет, – тяжело поднимаясь сказал побежденный, а Айа всхлипнула, закрыв лицо руками.

Жорка сделал пару шагов к Вурсе, но тот попятившись ринулся из столовой. У нас отлегло от сердца, земляне отстояли свое право на уважение. Собравшийся народ начал потихоньку рассасываться, только астерийцы все еще стояли и неприязненно косились на девушку, словно на испорченный кусок мяса.

– Не плачь, – успокаивал ее Жорка, – может я сделал, что-то не так, но у нас не принято обижать девушек.

– Ты все… все сделал не так! – выдохнула Айа, смахивая рукавом слезы, – теперь меня никто не возьмет даже последней женой. Семья Като навеки опозорена и виной тому я.

– Да что же у ваших мужчин глаз нет? – воскликнул Жорка.

– Ты не понимаешь, – покачала головой «мальвина», – не берут в жены тех, у кого репутация скандальная. А я явилась причиной конфликта, в котором пострадал наследник рода Вурса.

– Если он к тебе еще хоть раз подойдет, то еще не так пострадает, – выдохнул Селедкин.

– Да какая теперь разница, – совсем сникла Айа, – все равно на мне теперь никто никогда не женится.

– Я женюсь, – выпалил Жорка.

– Правда? – у астерийки в момент высохли глаза.

– Правда, – подтвердил наш герой.

– И я буду в числе первых жен? – с надеждой спросила Айа, а окружающие астерийцы смотрели на все это с любопытством. Их взгляды на девушку теперь были скорее уважительными.

– Ты будешь единственная! – усмехнулся Жорка.

– И я смогу носить всего одно наду и плести косы? – все еще не верила она.

– Ты можешь плести все что угодно, для землян это не имеет значения, – выдохнул счастливый Селедкин, а лицо астерийки озарила улыбка.

– Поймал Иван-царевич Василису Прекрасную и давай на ней жениться, – философски изрек Погодин, – Жорик, я, конечно, понимаю твои чувства, но любовью сыт не будешь. У тебя невеста от голода помрет, если ты продолжишь на нее пялиться.

Стас и Жоффрей помогли собрать упавшее на поднос, сбросили все в утилизатор и, подхватив Айю с двух сторон под руки, направились к пищевым автоматам. Слезы на глазах девушки давно просохли, и она робко улыбалась Погодину, а на Следедкина смотрела со смесью восхищения и фанатичного обожания.

– Кажется мы пристроили Жорика в хорошие руки, – задумчиво произнесла я, глядя вслед троице.

– Да он сам пристроился, – отмахнулась Хунька, – это же надо! В кабалу брака, во цвете лет!

Астерийцы, все еще толпившиеся вокруг, услышав слова подруги, рассмеялись, что ей крайне не понравилось.

– Ну и чего вылупились? – огрызнулась на астерийцев Хуня, – прошляпили девушку. Теперь она землянка и ваши гаремные замашки ей до светодиода! Хоть всю базу испишите.

– Хуня… – тихо прошептала я, оттаскивая задиру за наш столик, – нам межрасовый конфликт ни к чему. Итак по уши влипли, по всем фронтам.

– Так отбились же… – она непонимающе захлопала глазами.

– Грядут новые неприятности, – подмигнула ей.

– О чем ты, Верник? Мне твой нервный тик только о проблемах с психикой говорит. Можешь сказать прямо, без подмигиваний?

– Прямо так прямо. Позвольте вашу ручку? – усмехнулась я. Фархунда вложила свою ладонь в мою.

– Да-да! Погадай мне, всю правду расскажи! – подыгрывая мне, пропела подруга.

– Ждут тебя, девонька, приключения на пятую точку, – заговорщицким шепотом вещала я, посматривая на ее руку.

– Тоже мне, гадалка! – хмыкнула она, забирая у меня конечность, – а когда они меня не ждали, приключения эти? Им там с моего рождения медом намазано.

– Анатомически это, конечно, неверно, но медом так медом, – не стала с ней спорить, – Хунь, я тебя очень прошу, держись подальше от брата нашей Анвен!

– От того, кто на Феокла похож? – прищурилась она.

– Я других ее братьев не видела, а Фингорм очень похож, – покивала головой, соглашаясь, – и, вообще, с эленмарцами поменьше общайся. Странные они.

– Да все они, Алька, здесь странные. Посмотри на астерийцев! Это как же их женщины избаловали, что они такое себе позволяют! – возмутилась Хуня, – лично я бы стала встречаться с граби.

– Не стала бы, – спокойно возразила ей.

– Это еще почему? – недобро прищурилась подруга.

– А у тебя, Хунь, ни бороды нет, ни пышных усов. Ты по их меркам страшная и крайне непривлекательная особа.

Крыть мои железные аргументы ей было нечем, и она умолкла с аппетитом поглощая завтрак. В это время подошли ребята и сияющая астерийка. Жорик заботливо усадил девушку, поставив перед ней поднос.

– Ой, ну это же я должна за своим мужчиной ухаживать… – смутилась она.

– Привыкай, Айа. У нас на Земле равноправие, – предупредила ее, накалывая на вилку кусочек пышного омлета. Переведя взгляд на Жорика, спросила, – слушай, Селедкин, а ты где так кулаками махать научился?

– Так дома бои кулачные устраивали, я и натренировался, – ответил он, с нежностью посматривая на робкую «мальвину».

– И не заикаешься совсем, – восхитилась Хуня.

– Переволновался за Айю, вот и не заикаюсь, – улыбнулся Жорик, светло так улыбнулся. Да, вот она какая любовь с первого взгляда!

– А когда мы станем супругами? – спросила астерийка. Возможно, приняв ее за робкую крошку, я сильно погорячилась. Стас, отпивающий кофе, поперхнулся и закашлялся, и только Жоффрей остался невозмутим.

– Понимаешь, Айа, – сказал он, взяв ее за руку, – в нашем роду нельзя жениться без благословления старших родственников. А самая старшая – бабушка Серафима. Я сегодня же ей сообщу, а уж она примчится, воспользовавшись первой возможностью сюда добраться, когда узнает, что ее старший внук надумал жениться. Но ты – моя невеста, и я несу за тебя полную ответственность, поняла?

При упоминании Серафимы Дормидонтовны, я, Хунька и Стас всхлипнули от смеха. Девушка кивнула, снова опустив глаза в тарелку с каким-то странными синими овощами. В целом, дальше завтрак прошел тихо и мирно, а вот после – астерийка утащила Жорку показывать Академию, а мы с Хуней и Стасом гордо отказались, поймав умоляющий взгляд Селедкина.