"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Староста, к облегчению Рема, был дома.
— Наемник? — хмуро поинтересовался он, даже не дожидаясь, пока Рем подойдет поближе.
Хмуро, но без вызова, удерживая ту грань, за которой воин мог бы высказать свое недовольство невежливостью крестьянина.
— Почему сразу наемник? — искренне удивился Рем.
Ему проще было показать дилетантство, чтобы хоть немного сориентироваться, начать узнавать о творящемся в Сунаре.
— Потому что с мечами здесь бывают только наемники или бандиты. Или его слуги. Это если из живых. Но ты не в форме — значит, еще
— Может, разбойник? — подсказал Рем.
— Может, и разбойник, — кивнул староста, — но только все разбойники считают себя наемниками, представляются наемниками и, к нашей радости, в деревне ведут себя как наемники. Если спросить меня, то что наемники, что разбойники — разницы нет.
— Патруль из мертвецов встретил, — «плавно» перевел тему Рем. — Недалеко тут.
Староста лишь пожал плечами:
— С тех пор как белозерцы сбежали, они тут всюду шныряют. А ты хорошо прячешься, раз еще живой.
Рем не стал разубеждать крестьянина.
— Издали иду, — туманно намекнул он на готовность послушать подробности.
Староста нарочито медленно оглядел воина с ног до головы.
— Это заметно, — в конце концов заключил он. — Только если ты очень издали, то об этом лучше не трепаться. Иначе очень скоро будешь общаться с его слугами. Живыми. Другие, как знаешь, говорить еще не научились.
— И что мне делать? — невинно спросил Рем. — Не подскажешь? Не хочу лишний раз толковать со стражей. Не люблю, знаешь ли, внимания.
— Кто любит?! — согласился староста. И неожиданно подобрел: — Пить будешь?
Старосте по прозвищу Волчатник что-то было нужно. Можно пропустить поход к гадалке, настолько это очевидно.
Не бывает крестьян в глухих деревнях, столь приветливых к незнакомцам.
Не поят они чужаков самогоном, тем более задарма, да еще и (совсем неслыханно) щедро накладывая закуску.
Но староста был осторожен. Просто подливал и присматривался. Задавал вопросы. Рему никто не давал задание играть простака, поэтому мечник отвечал очень туманно.
— Откуда?
— Не из этих мест.
— Где взял такое хорошее снаряжение?
— Нажил нелегким трудом.
— Куда направляешься дальше?
— Куда дорога выведет.
Но, казалось, что чем туманнее были ответы, тем они больше устраивали Волчатника.
И к делу он приступил только после пятой чарки:
— Сколько вас? — По тому, как был задан вопрос, как староста наклонился вперед и уставился прямо на Рема, становилось очевидно, что он перешел к сути.
— Кого это «нас»? — переспросил Рем, выгадывая время и лихорадочно размышляя, где их могли засечь.
Ничто в деревне не указывало на то, что ее жители обладают какими-то особыми способностями. Своя земля, конечно, иногда помогает, но Рем был уверен, что они были достаточно осторожны на подходах. А Молния мог лежать на чердаке избы вечно. Даже Рем бы его не заметил, если бы в самом начале Ким не подал сигнал.
Мечник угадывал, где может находиться Фантом: глядя в темнеющее окно, это несложно было предположить. Опять же, только предположить, что Фантом захочет держать в поле зрения и старосту, и Рема, но прежде всего старосту как потенциальную цель. Поэтому место было одно, но сколько бы Рем ни смотрел прямо на
нужные кусты, не увидел бы ни малейшего движения.— Брось! — Староста даже приподнялся. — Лихие люди в одиночку не работают.
— Я наемник, — напомнил Рем.
— Ну да. Хорошо, пусть вы наемники, так даже лучше. Наемники, кстати, тоже по одному не ходят, не по этим местам. Хочу вас нанять тогда, но один ты не справишься.
— Нанять? Что может понадобиться честному старосте от наемников? Поубивать жуков на полях?
— Есть у меня дело, — медленно проговорил староста. — Очень важное для меня. Сын у меня умер, двух дней не прошло.
Староста замолчал. Молча налил самогон себе в стакан, на этот раз не подливая мечнику, и махом опрокинул его до дна. Выпрямился и посмотрел Рему прямо в глаза:
— Мне теперь терять нечего, но и подыхать без пользы не хочется. Так поможете?
— Убили его? Хочешь отомстить?
Староста лишь мотнул головой:
— Нет, своей смертью умер. Застудился недавно сильно, и не уберегли. Говорил — женись, а он все выглядывал да высматривал. Жена бы и закутала, и уберегла бы. Так нет, так и промерз — сам не заметил, и на ногах ходил, пока не свалился. Но спрятать его не успел, видишь как.
Рем молчал. Чем дольше говорил староста, тем меньше мечник понимал, что происходит и к чему идет этот разговор.
— И сжечь не успел, видишь. После того как белозерцы исчезли, тут патрулей слишком много стало. Узнали, увидели, или продал кто, не знаю. А при них сжигать уже нельзя стало — за это сейчас сразу повесят… снимут и туда же, вслед за остальными.
— У вас же вроде хоронят? В могилу кладут?
— Хоронили, — кивнул Волчатник. — Я сам старшего схоронил, когда его волк загрыз.
Староста кивнул на голову волка над входной дверью. Судя по всему, зверь был огромный, прежде чем стать чучелом.
— Этот вот и загрыз. Я его на ремни потом порезал. Но толку-то. А теперь вот второй. И так я бобылем стал, а теперь еще и всех детей раньше себя к Лодочнику отправляю. Хоронили, хоронить не запрещают, раскопать могилу легко. Видишь как, в наши времена и до Лодочника еще добраться надо. Вот как стало. Так поможете?
— Смогу если, то помогу. Только все в толк не возьму, какая помощь тебе требуется?
— Тело сына у сборщиков отбить, конечно. Отбить и сжечь. Вчерашним днем увезли, не ушли далеко. Я бы и сам, чего мне терять-то, да только не справлюсь, и себя положу, и сыну не помогу. А если у тебя хотя бы несколько дюжин в ватаге, то вы справитесь. Пошумите, из засады живых положите, ну а мертвых покромсаете.
— А зачем? — брякнул Рем и тут же пожалел о заданном вопросе.
— Ты, видать, совсем издали идешь, чужак. Или у вас там такие традиции, что позволяют родных на вечные муки обрекать. Но мы тут не такие. Мы родным стараемся помочь. Чем можем. Уж до Лодочника-то надо его отвести, как же иначе? А если тело не сжечь, или в земле не упокоить, или, как на севере делали, в кислотных озерах не растворить, то не дойдет он до рубежа, будет здесь скитаться. Мне чихать на Него было, и на Него, и на слуг Его. Но моего сына хотят на вечные скитания обречь, тут я не согласен. Тут меня сначала спросите. Вот так. Так что, беретесь? Все отдам, только помогите сыну.