"Фантастика 2923-134". Компиляция. Книги 1-23

Хоть лицо её и застыло — мне почудилось, что женщина улыбалась.

Бросил в неё «сердцедробилку». Таким заклинанием обычно убивали диких животных, чтобы не повредить их шкуры и прочие ценные части тел.

Огонёк жизни в глазах льеры иль Гише-младшей угас.

Хватит. Утомила.

Эта женщина сотворила достаточно для того, чтобы я не пожалел маны для её убийства. Моим путешествием в Дом правосудия и Васиной раной она поставила точку в своей жизни.

Разумеется, я не стал бы специально её искать, чтобы отомстить. Но и не упустил возможность — избавил себя от её внимания в будущем.

Неплохо было бы выкачать из неё энергию… Решил не делать этого при Лукории. Да и представлял уже, где заряжу все накопители разом. Причём решил не откладывать добычу маны. Уж очень затратным на энергию выдался сегодняшний день — при том, что время едва перевалило за полдень.

— Твоя сестра умерла, — сказал я. — Её сердце не выдержало груза предательства. Ты ведь знаешь, что это она написала на тебя донос?

— Мне… говорили об этом, — сказала штос-офицерша.

Её плечи поникли, в глазах блеснули слёзы.

Но Лука не бросилась на меня с кулаками. Лишь вздохнула.

Я выудил из лужи крови металлический шар. Повертел его в руке. Только теперь позволил себе задуматься на странностью произошедшего. Вполне рабочее плетение «древесная кора» не смогло противостоять маленькому куску свинца. Почему?

— Что это? — спросил я.

— Пуля.

— Что?

— Этот шарик называется «пуля», — повторила штос-офицерша.

Что такое «пуля», я знал.

Меня удивило другое: то, что слово «пуля» знакомо в этом мире кому-то, кроме меня.

— Моя сестра пульнула в твою слугу из вон той штуки.

Лукория указала на палку в руке иль Гише-младшей.

— Она называется «пулемёт», — сказала она. — Мама привезла его с Западного континента. Ещё когда была молодой. Сказывала, там такие у многих есть. Такие чудеса рассказывала о странах, где побывала! Говорила, что если сможет наладить поставку товаров с того континента в Ягвору, мы станем богаче, чем королевская семья. Но больше она туда не ездила. Не успела.

Посмотрела на тело своей сестры. По её щекам текли слёзы.

— Мама запрещала нам трогать пулемёт. При мне сестра никогда не доставала его из шкатулки. Это жеж я любила оружие — не она. Но мама нас обеих научила им пользоваться. Это не сложно.

— И у многих в королевстве есть такие штуки? — спросил я.

— Не знаю, — сказала Лука. — Но о нескольких слышала. Точно помню, что один такой мама подарила королеве Каталинии Семнадцатой, покойной. Второй… нет, второй не помню, кому.

Я завернул пулю в платок, спрятал в карман. Махнул рукой, отгоняя любопытных голубей. Заметил, что любопытство по отношению к нам проявляли уже не только птицы: из окон домов и с прилегавших к площади улиц на нас посматривали и люди.

— Мы ещё побеседуем об этом, — сказал я. — Позже. А сейчас давай убираться отсюда.

Бросил Луке куртку палача.

— Надень. В своих лохмотьях ты привлекаешь ненужное внимание.

Штос офицерша не стала спорить.

Встал, взглянул на свои окровавленные штанины. Покачал головой. Уже и не вспомню, когда в прошлый раз разгуливал по колено в крови.

Но… окровавленные колени навевали воспоминания. И те сейчас уже не вызывали прежнего отвращения: должно быть соответствовали моему нынешнему настроению.

— Умеешь править экипажем? — спросил я.

Льера Лукория кивнула. Она продолжала лить слёзы, но словно не замечала этого. Если бы не влага на её щеках, решил бы, что она абсолютно спокойна.

— Конечно, — ответила Лука.

Поднял с земли Васю. Давно не носил женщин на руках.

Указал Луке на карету.

— Полезай на козлы, — сказал я.

— Я… сестру здесь не оставлю.

Льера Лукория заглянула мне в глаза. Вряд ли на своих солдаток она смотрела так же. Скорее, таким упрямым взглядом она сверлила начальство, когда не соглашалась с их решениями.

Не собирался с ней спорить. Пожал плечами.

— Твоё дело, — сказал я. — Положи её тело в карету. Делай с ним всё, что посчитаешь нужным: мне всё равно. Но займёшься сестрой потом. Ей уже спешить некуда. Сперва отвезёшь нас. Знаешь, где находится «Дом ласки и удовольствий»?

— Бордель? — сказала Лука.

Я снова сумел её удивить.

— Знаешь, или нет?

— Конечно, — ответила штос-офицерша.

— Хорошо, — сказал я. — Едем туда.

Направился к приоткрытой двери экипажа.

* * *

Карета катилась неторопливо, раскачивалась на поворотах, подпрыгивала едва ли на каждой неровности дороги: чувствовалась рука неопытной возницы. Я придерживал Васину голову, не позволял ей соскользнуть с моего бедра; вертел в руках палку, из которой ранили мою слугу. «Пулемёты» в моих воспоминаниях выглядели иначе, не походили на украшенную камнями и серебряными завитушками дубину.

Весил местный пулемёт немало — таким можно убить и не стреляя из него: приложат такой бандурой по голове, мало не покажется. И стоил прилично, судя по количеству потраченного на его отделку серебра и мелких цветных камней (опознал лишь часть — рубины, изумруды и… топазы, наверное: очень уж мелкие). Вот только… в этом мире он казался чужеродным элементом.

«Ещё недавно ты считал, что и магией здесь никто не владеет», — напомнил я сам себе.

В очередной раз оживил в голове ту картину, что показал «скан».

Очень… странное устройство.

Откуда вылетела пуля, я разобрался: выходное отверстие канала ствола оказалось там же, где и в обычном огнестрельном оружии. На этом сходство со знакомым мне огнестрелом заканчивалось.

Поднёс палку к лицу, принюхался — запах пороха не почувствовал. Что бы ни выталкивало из пулемёта снаряд, но это делали точно не пороховые газы. И, судя по тому, что пуля пробила Васину защиту, дело не обошлось без магии.

В том, что магическая энергия позволяла вскрывать ту «древесную кору», которой наделял меллорн свих боярынь, я убедился на примере Сомовой. Да и ледышка боярыни Сомовой тогда с лёгкостью пронзила Васино защитное плетение, точно тонкую бумагу. Так же как и обычная сырая мана на лезвии позволила тогда моему мечу легко справиться с его задачей.

Значит этот «пулемёт» — либо магический артефакт, либо его сознательно разрабатывали для борьбы с неполноценными защитными заклинаниями, похожими на творение дерева предков. А может, верно и первое, и второе предположение одновременно. Что вновь привело меня к мысли о том… что Васину защиту не мешало бы переделать.