"Фантастика 2923-134". Компиляция. Книги 1-23

Всё же я на всякий случай толкнул дверь. Мало ли. К моему удивлению, она приоткрылась. Вот так чудо! Разве можно было предположить, что бронированная дверь может быть не заперта? Какой тогда в ней смысл?

Навалившись плечом, я распахнул её и вошёл в полутёмное помещение, в центре которого виднелся стеклянный колпак, выступающий над полом и хорошо освещённый изнутри. Из комнаты вела ещё одна дверь. Прежде чем подойти к ней, я осторожно приблизился к колпаку. Интуиция заставила меня опуститься на четвереньки и, положив фонарь на пол, заглянуть через стекло.

Внизу была ещё одна комната, белая и ярко освещённая. В центре находился операционный стол, на котором лежала укрытая до плеч женщина. Двое врачей что-то делали с её лицом. Мне были видны только их согбенные спины и затылки, укрытые специальными шапочками. Медицинская сестра ассистировала. Свет давали огромные фонари с регулируемым наклоном, расположенные под углом к столу.

Я не представлял, какую операцию могли проводить в подвале этого замка-санатория, где, как считалось, лечат нервные болезни. Однако долго наблюдать я не мог: нужно было выбираться из клиники. По ощущению, прошло довольно много времени — возможно, моё исчезновение уже обнаружили. Если, конечно, одним из хирургов внизу не был сам Улаффсон.

Поднявшись, я подошёл к двери, открыл и увидел ведущую вниз лестницу. Спустившись, я оказался в узкой комнате, одну из стен которой занимало окно. Через него также можно было наблюдать за операцией — похоже, в клинике часто бывали гости. На этот раз, к счастью, не было ни души. Я снова опустился на четвереньки и прополз ниже уровня окна. Ещё одна дверь — и я выбрался в подвал.

Эта часть служила гаражом. Рядами стояли автомобили, их было не меньше двадцати. Чуть дальше виднелись чёрные минивэны. Пахло маслом, бензином, краской и железом.

Я прошёл между машинами, освещая себе путь фонарём. Его луч выхватывал из темноты то стекло, то полированную сталь, то колёса. Здесь было довольно прохладно, поэтому, когда я увидел небрежно брошенное на капот белого «Форда» пальто, то, недолго думая, надел его. Обновка была великовата и сильно засалена.

Впереди виднелись ворота, в одной из створок которых была проделана дверь. Она оказалась заперта всего лишь на засов. Отодвинув его, я выглянул на улицу.

Снаружи не было ни души. Горел одинокий фонарь, освещавший подъезд к воротам гаража. Можно было взять один из автомобилей и уехать, но это непременно привлекло бы внимание, и за мной пустились бы в погоню. Пришлось от этой мысли отказаться. Выключив фонарь, я вышел на улицу и прикрыл за собой дверь.

Было не жарко, но и не морозно. Я плотнее запахнул пальто и двинулся вдоль стены замка, держась в тени. Наверняка клиника обнесена сплошной каменной стеной, и пройти можно лишь через ворота. Впрочем, если и есть запасной выход, его, конечно, стерегут.

Готов ли я пробиться на свободу с боем? Стрелять, перебудив и всполошив всех обитателей замка, или использовать трансмутацию? Несмотря на обшитые пробкой стены, звук будет отлично слышен в ночной тишине, ведь окна клиники пропустят его. Так что, наверное, лучше положиться на магию.

Я добрался до кустов бузины, тянувшихся вдоль подъездной дороги, и пошёл, низко пригнувшись, с той стороны от них, где был газон. Время от времени, когда я наступал на влажную почву, раздавалось чавканье.

Спустя четверть часа впереди показались кованые ворота и будка охранника. В ней горел свет — маленькая точка ночника, едва различимая за занавеской и кажущаяся издалека просто искрой, отразившейся в стекле окна.

Я подобрался к сторожке, обошёл её с обратной стороны и оказался возле ворот. Судя по тому, как распахнулись створки накануне, управлял ими охранник при помощи кнопки. Я поднял руку и постучал в дверь сторожки.

Глава 45

Ответом была тишина. Подождав около минуты, я постучал снова, на этот раз громче. Изнутри донёсся звук отодвигаемого стула, затем раздались тяжёлые шаги. Охранник приблизился, щёлкнул засовом и распахнул дверь. В руках у него был опущенный книзу карабин. Лица разглядеть я не смог: свет шёл из-за спины охранника, превращая того в сплошной чёрный силуэт. Из сторожки тянуло запахом чеснока и копчёной колбасы, а также кислятиной. При виде меня охранник не удивился — похоже, принял за одного из механиков гаража или работников клиники.

— В чём дело? — спросил он хрипловато.

Откашлялся в кулак.

— Тебя зовёт Улаффсон, — сымпровизировал я. Если удастся обойтись без насилия, то почему нет? — Срочно! Говорит, ты пропустил на территорию санатория шпиона. Там все буквально на ушах стоят!

Охранник не шевельнулся. Его глаз видно не было, и это беспокоило больше, чем карабин. На всякий случай я приготовился отразить атаку.

— Хозяин зовёт? — озадаченно переспросил охранник.

— Да, и немедленно.

— Но я не могу оставить пост.

— Поэтому он и прислал меня. Я подменю, пока ты сходишь.

Охранник спустился по деревянным ступенькам и оказался на полголовы выше меня.

— Ладно, — сказал он. — Никуда не уходи.

— Буду всё время здесь. Давай быстрее, а то достанется по полной.

Охранник направился широким шагом к замку. Он двигался по дороге, отбрасывая длинную чёрную тень. Как только его силуэт начал теряться вдали, я скользнул в сторожку и принялся искать кнопку, открывающую ворота. Она нашлась под узким столиком возле окна.

Прежде чем покинуть клинику, я снял с вешалки меховую шапку с ушами и прихватил вязаные перчатки. Пригодятся, ведь неизвестно, сколько придётся плутать по окрестностям. На все сборы ушло не более двух минут. Я нажал кнопку и вышел из сторожки. Створки ворот уже открывались. Я вышел наружу и поспешил к ближайшим зарослям: по дороге идти нельзя, придётся пробираться через лес. Фонарь сразу зажигать не стал: свет могут увидеть. Двигался в темноте, хорошо хоть светила полная луна, и можно было разобрать, что впереди. Оставалось сориентироваться и вообще решить, куда идти. Я вспомнил, что видел по дороге в клинику далёкие огни какой-то деревни. Хорошо бы добраться до неё. Хотя сейчас, наверное, там уже все спят, и окна погашены. Тогда, прежде всего, следует как можно дальше убраться от замка, но при этом держась дороги, чтобы не сбиться с пути. Быть затянутым трясиной совершенно не хотелось, а ночью оступиться, приняв сплетение трав за твёрдую землю очень легко. Конечно, я выберусь, но окунуться в грязную жижу то ещё удовольствие.

Я шёл около часа, пока не добрался до холмов, поросших сухим вереском и бурьяном. Вскарабкавшись на один из них — при этом безнадёжно испачкав одежду — увидел, что дорога сворачивает на север, огибая лежащую под ногами равнину. Благодаря лунному свету всё лежало как на ладони, однако деревни видно не было. Похоже, до неё было ещё далеко. Я спустился с холма и побрёл дальше. Ещё через час понял, что стёр ноги. Похолодало, пальцы на руках и ногах коченели, и шаги делались всё медленнее. Теперь я уже не столько убегал от возможных преследователей, сколько брёл. Луна, как назло, зашла за тучи, и равнину накрыл мрак. Откуда-то издалека донесся хриплый стон. Кажется, так кричит выпь. Я когда-то читал, что это птица при опасности вытягивается вертикально и замирает, сливаясь с камышами. Хотел бы и я уметь делаться незаметным.