"Фантастика 2923-134". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
И терпеть боль — активно напоминал о себе полученный в схватке с Вулканом ожог.
Но мысли о боли вдруг исчезли. Словно кто-то спугнул их.
Я остановился.
Осмотрелся.
Ни позади, ни впереди себя никого не увидел.
Но я был уверен, что мне не показалось.
Её запах не спрятался от меня даже за вонью человеческих испражнений. Знакомый запах — тот, который я не ожидал когда-либо почувствовать снова.
Тем более, здесь и сейчас.
А значит…
Свернув в комнату, я знал, кого там увижу.
И не ошибся.
— Здравствуй, Хорки, — сказала она. — Поздравляю тебя с победой. Не сомневалась, что ты обставишь всех этих людишек. Жаль, твой триумф не видела моя мама. Она была бы в восторге от того, что её младший братец снова утер всем нос.
— Мираша? — сказал я. — Что ты здесь делаешь?
— Не мог придумать вопрос глупее? Сижу. Жду тебя. Ну и воняет тут у вас!
— Да. Запашок мерзкий. Как ты узнала, что я буду драться на Арене?
— Узнала. После всё расскажу.
Она встала.
— Видела, тебе поджарили голову, — сказала она. — Вот, принесла лекарство. Оно снимет боль.
Мираша вынула из кармана небольшой тёмный предмет.
— Покажи голову.
Я послушно наклонился.
Женщина сжала мне виски пальцами. Встала на носочки.
— Выглядит жутковато, — сказала она. — Тебе повезло, что мозги не поджарились. Сверху ещё ничего. А вот на затылке… Повернись-ка.
Выполнил её просьбу. Повернулся к Мираше спиной. Приоткрыл рот, чтобы рассказать, как быстро жезл регенерации излечивает раны, подобные моей — лучше, чем любое лекарство!
Но не успел.
Заметил мелькнувшую на стене тень. Звук удара не услышал. Но почувствовал в затылке вспышку боли. Она звоном отозвалась в ушах.
Словно дерево упало мне на голову.
Пол под ногами покачнулся.
Прежде чем провалился в темноту, услышал голос Мираши:
— Прости, Хорки.
Конец первой части
Федин Андрей Анатольевич
Одиночка (МНДО-2)
Глава 17
Почувствовал знакомый смрад (я всё в той же комнате). Во рту — привкус крови (прикусил язык?). Отметил, что к боли от ожога на макушке добавились два новых очага — на затылке и на груди. Солома колола спину (лежу на полу?).
— Давай, Хорки, поднимайся!
Я открыл глаза.
Поморгал, прогоняя пелену слёз. Повернул голову, увидел Мирашу. Та сидела на лавке, вытирала тканью лезвие ножа.
— Вставай, вставай!
Я приподнялся на локтях. Боль в затылке усилилась. Картинка перед глазами помутнела — в глазах вновь появилась влага.
— Ты меня ударила, — сказал я. — Похоже, проломила голову. Зачем?
— Так было нужно, Хорки, — сказала Мираша. — Я не нашла другого способа тебя вылечить.
— Вылечить?
Я сел. Вцепился рукой в лавку, чтобы не упасть —
комната перед глазами покачивалась.— Да. Только не от ожогов. С ними ты справишься сам. Я излечила тебя от другого недуга.
Женщина бросила на солому рядом со мной испачканный кровью клочок ткани.
— Вот, полюбуйся. Я ведь не только проломила тебе голову, Хорки. Ещё и шкуру с тебя сняла. Оставь её себе на память.
Я прикоснулся к клочку, развернул его. Увидел на нём два знакомых рисунка — эмблему клана Лизран и знак подчинения. Сообразил, что старуха бросила мне не ткань — кожу. Необработанную, человеческую. Мою.
Я прикоснулся к груди.
И тут же отдернул руку. Сумел не поморщиться от боли.
Увидел на пальцах кровь.
— Сейчас в тебе точно не узнать охотника, Хорки, — сказала Мираша. — Рожа тёмная. Кожа в шрамах и ранах. Башка в крови и ожогах. Ты стал неотличим от человека.
Старуха усмехнулась.
— Жаль, что придется избавиться от такой замечательной маскировки. Приводи себя в порядок, Хорки — обращайся. И поскорее. У нас мало времени.
— Я не могу…
Не договорил.
Взглянул на клочок кожи: на знак подчинения на нём. На нём — не на мне.
Знак лежал на полу — я не сразу понял, что это значит.
А когда осознал, посмотрел на Мирашу и произнёс:
— Спасибо.
— Пожалуйста, Хорки. Поторопись!
Придвинулся к лавке, опёрся об неё локтем. Прикрыл глаза. Почувствовал, как по коже пробежала волна тепла. Она растворила боль.
Такое знакомое, приятное и подзабытое ощущение!
Я обращался в охотника.
Я свободен!
Комната изменилась. Больше не казалась мне пустой и тёмной. Пусть я и раньше прекрасно видел в темноте, но теперь в облике охотника мог рассмотреть каждую трещину на стене, каждую соломинку на полу.
Царившее здесь зловоние распалось на составляющие. Я чётко знал, где сидел, дожидаясь моей победы в полуфинальном поединке Гор. Где мой приятель припрятал сигарету. Уловил запах печёного теста — Мираша недавно ела свежую выпечку.
А ещё я слышал, как скребутся под половицами крысы, как бьётся в груди Мираши сердце, как гудит на Арене многотысячная толпа.
И различил шаги. Знакомые.
Человек пока далеко — только вошел в коридор. Он торопился. Почти бежал.
Шел Вар Брен. Сюда.
— Нам пора, Хорки, — сказала Мираша. — Нужно уходить. Ты победитель — за тобой вот-вот могут прийти. Я уже видела награждение четыре месяца назад. Представляю, как и что в планах организаторов. Тебя наверняка захотят вновь показать публике…
Я коротко рыкнул.
Женщина замолчала. Не испугалась — удивилась.
Привстал на задние лапы, надавил Мираше на плечи — усадил её на лавку. Женщина не сопротивлялась. Лишь вопросительно приподняла брови.
Оттопырил палец с большим черным когтем, прижал к её губам.