Фантастика-буфф
Шрифт:
– Я жду его вторую неделю.
– Но, может быть, вдвоем мы его скорее дождемся? Позвольте вам представиться: Гарри Уатт.
– Уатт? Какая известная фамилия!
– Не в том смысле… Вернее, не та фамилия… То есть фамилия, конечно, та же, но только я – не тот Уатт.
– Об этом я уже догадалась.
– Тот был Джемс Уатт, а я – Гарри. К тому же тот Уатт давно умер, а я вот живу и даже хожу по гостям… если позволите считать себя вашим гостем…
– Поздно уже. Но, пожалуй, часок можете подождать. Вы знаете, мистер Уатт, я уже устала волноваться.
– Миссис Хост, с вашим мужем ничего не случится. На его стороне
– Разве закон может защитить? Закон сам нуждается в защите. И если инспектор защищает закон, то ему нечего рассчитывать на защиту закона.
Вы посмотрите, сколько у закона защитников: полиция, суд, прокуратура – всего не перечтешь. Это значит, что наш закон слаб. А преступники… Вы ведь читаете книжки, мистер Уатт, там все это ясно сказано.
– Я читаю книжки, миссис Хост. Но мне еще многое не ясно.
– Конечно, если вы читаете такие книжки, как мой муж… такие книжки еще больше запутывают. Вы слыхали когда-нибудь про выпрямитель орбит?
– Ну как же… Ведь орбита – это эллипс, замкнутая кривая, а если замкнутую разомкнуть…
– Вот видите, вы рассуждаете, как мой муж. Я не удивлюсь, узнав, что вы неделями не бываете дома.
– А что такое «дома», миссис Хост? Это то место, откуда мы уходим, или то, куда возвращаемся? У нас слишком точные адреса, миссис Хост, это мешает нам чувствовать необъятность мира. Особенно возможного мира.
– Какого это – возможного?
– Есть два мира, миссис Хост: действительный, в котором мы живем, и возможный, который мы посещаем только мысленно. Он еще необъятней, чем наш действительный мир. 90 процентов запасов счастья находятся в этом возможном мире, и только 10 процентов в мире действительном. Поэтому так важно было наладить регулярное сообщение между двумя этими мирами.
– И оно налажено?
– Представьте себе. Это оказалось даже проще, чем изобрести машину времени. Из любого Пункта истории нужно резко свернуть в сторону – и вот уже мы избежали крупной исторической катастрофы. Войны, например. И все несбывшиеся гении, погибшие на этой войне, некоторые даже в младенческом возрасте остаются живыми, изобретают вечный двигатель, средство лечения рака, пишут такие книги, о которых действительный мир не мог и мечтать.
– Откуда вам это известно?
– Известно. Потому что некоторые гении из возможного мира иногда забредают в действительный мир, навеки поражая его воображение. К примеру. Леонардо да Винчи. Мы не перестаем удивляться, как в пятнадцатом веке мог родиться такой гений. Художник, изобретатель, мыслитель. А он не рождался. Все дело в том, что он не рождался. Он просто случайно забрел из мира возможного в мир действительный.
– А почему бы всей этой прекрасной возможности не переселиться в мир действительности?
– В истории так не бывает, чтобы все было хорошо. Если плохого нет, оно производится из хорошего. В истории плюс на плюс дает минус.
– Об этом тоже поговорите с моим мужем. Он у меня с детства увлекается математикой.
– Как это – у вас с детства? Вы что, замужем с детства?
– Я неправильно выразилась. Конечно, в детстве мы не были знакомы, но он уже тогда увлекался математикой.
– Вы правильно выразились, миссис Хост. Просто случайно из мира действительности забрели в мир возможности. Ведь вы могли быть с детства знакомы, могли вместе расти… В мире возможном это так и было…
– Ваши родители могли
бы назвать вас Джемсом, мистер Уатт. Почему они не назвали вас Джемсом?– Джемсом? Вы слишком многого хотите от них, миссис Хост. Они не назвали меня даже Уаттом.
Глава пятая. ПОЛИЦИЯ НА ГРЕБНЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
В ожидании инспектора Хоста миссис Фунт и мисс Стерлинг обсуждали свои печальные обстоятельства.
– У вас тоже пропал любовник?
– У меня пропал муж.
– А любовник у вас не пропал?
– У меня нет любовника.
– Вообще нет? Странно, что вы сами в этом признаетесь. – Тут мисс Стерлинг привела с некоторым искажением латинскую фразу, смысл которой сводился к тому, что добродетель – это всего лишь не востребованный порок или что-то в этом роде.
Миссис Фунт запротестовала, из чего мисс Стерлинг сделала вывод, что любовник у нее все-таки не пропал, и миссис Фунт должна была это подтвердить, так как это соответствовало истине. Она стала жертвой древнегреческого софизма: «То, чего я не терял, у меня есть». Согласно этой ложной мудрости получалось, что раз миссис Фунт любовника не теряла, значит, любовник у нее есть. Мисс Стерлинг немножко знала латынь, а мыслила немножко по-древнегречески.
– A y меня пропал любовник, – вздохнула она. – Такой человек… Солидный, семейный… Ах, мистер Фунт, мистер Фунт, как я буду без вас?
– Вы? Без мистера Фунта? – парадокс предыдущей фразы заключался в том, что ее должна была произнести миссис Фунт, а не мисс Стерлинг. Потому что именно она, миссис Фунт, осталась без мистера Фунта.
Но, оказывается, не только она. Оказывается, мистер Фунт – это и был любовник мисс Стерлинг.
– Послушайте, но он же мой муж!
– Разве муж не может быть любовником?
Миссис Фунт привела наивный аргумент, что ее муж, конечно, не может, но мисс Стерлинг ей возразила, что ее муж не хуже других. Не хуже, а лучше других, согласилась с ней миссис Фунт, уж она-то его хорошо знает. Мисс Стерлинг, в свою очередь, согласилась, сказав, что и она его хорошо знает, на что ей было отвечено, что, возможно, она знает другого Фунта, потому что этот Фунт, да будет ей известно, вовсе не любовник, а муж.
– Как странно вы рассуждаете: либо любовник, либо муж. Я вам могу показать его подпись.
– Он писал вам письма?
– Он подписывал мои счета.
Миссис Фунт была окончательно сражена. Чужие счета! Как будто им своих не хватает.
– Почему он оплачивает ваши счета? Ведь мои счета ваш муж не оплачивает!
– Зато мой любовник оплачивает ваши счета. И я, заметьте, это ему прощаю,
Это опять была софистика, ложная мудрость, к которой вынужден прибегать человек, попадая в ложное положение, подобное тому, в каком находилась сейчас мисс Стерлинг. Но она чувствовала себя неплохо в этом положении и продолжала:
– Миссис Фунт, мы потеряли дорогого нам человека, мы с вами товарищи по несчастью, миссис Фунт. Раньше мы были товарищи по счастью, а теперь товарищи по несчастью, эти узы самые крепкие. Беда одна не ходит, миссис Фунт, так давайте ходить вдвоем. Так мы отыщем скорей нашего дорогого мистера Фунта.
С удвоенной энергией мисс Стерлинг занялась анализом ситуации:
– Попробуем разобраться. В начале месяца ваш муж дважды не ночевал дома, не так ли?
– Два раза. Но откуда вы знаете?