Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

— Смотрите, просыпается, — торопливо проговорил Кирос.

Глаза лежащего раскрылись. Он повел перед собой невидящим взглядом и вновь сомкнул веки. Сальников нагнулся к нему, вслушиваясь в едва различимый шепот.

— Они идут… смерть… — шептал раненый, — …нет числа… все погибнут, все… не спастись…

— Что ты на это скажешь, Вик-тор?

Помолчав с минуту, Сальников заговорил.

— Там, в горах, мы с Кори видели чужих. Это они сожгли поселок за Белым Исполином.

— Кто они? Откуда пришли в наши края?

— Не знаю. Может быть, из пустыни, что лежит за горами, а может, их дом гораздо дальше… Они не похожи на людей, Горон. Это чужие, совсем чужие.

— Ты мне сказал вчера, что нашел крепость, — задумчиво проговорил Горон. — Я тоже видел крепость и знаю…

Окончить фразу он не успел. Дверь распахнулась, в комнату вошел Кори, а с ним еще два послушника.

— Почему ты не сообщил в Храм, что нашел раненого? — сказал Кори, обращаясь к Киросу и будто не замечая Сальникова и Горона. — Разве ты сумеешь помочь ему, как врачеватель? Если этот человек умрет, вина падет на тебя.

В первую секунду Кирос смутился, но смущение тут же сменилось гневом.

— Не рано ли ты взялся учить стариков? — сердито крикнул он. — Уж не тебе ли я должен давать отчет в своих поступках? Я не звал тебя сюда, мальчишка!

Кори покраснел, глаза его засверкали обидой. Он шагнул вперед, и Сальников сделал невольное движение, чтобы его удержать.

— Хозяин дома прав, — прозвучал с порога глуховатый голос. Все обернулись. В дверях стоял старик с худым, покрытым густой сетью морщин, лицом. Сальников узнал его. Этот Учитель беседовал с ним накануне путешествия в горы.

— Учение взывает к долгу гостеприимства, однако и гость обязан уважать хозяина. Но молодой послушник тоже прав. Пусть пахарь займется пашней, оставив заботы о больных врачевателям. Ты поступил неразумно, Кирос, не призвав их к раненому.

Он повернулся к послушникам.

— Унесите его в Храм и помогите превозмочь болезнь.

Подождав, пока послушники вынесли на легких носилках больного, Учитель посмотрел на Сальникова.

— Я хочу говорить с тобой, чужеземец.

Кирос и Горон один за другим вышли из комнаты и прикрыли дверь. Учитель сел на табурет, подобрав длинное платье.

— Большая опасность грозит жителям долины, — сказал Сальников. — Беда, гибель. Кори рассказал, наверное…

— Послушай моего совета, Сказочник, — произнес старик, твердо встречая его взгляд, — уходи из долины. Еще не поздно это сделать. Ты сумеешь избежать опасности.

— А остальные? Они тоже уйдут?

Старик медленно покачал головой.

— Им некуда уходить. Разве тебе неизвестно, что такое зима в горах? Ветер и стужа погубят всех даже раньше, чем кончатся запасы пищи. Но еще раньше их убьют чужие. Ты ведь еще не знаешь, что они заняли все проходы в горах. Их отряды уже вышли почти к самому побережью. А ты… Ты сможешь пройти, потому что ты один, и еще потому, — старик сделал паузу, — …потому, что ты и сам чужой, хотя и не отличаешься от нас внешне.

— Что же станет с жителями долины? — с возрастающим недоумением спросил Сальников. — Как спасутся они?

— Учение защитит нас, — спокойно сказал старик. — Учение и Великий Судия. Жизнь не прервется в нашей стране. Тебе многое неизвестно, чужеземец. Например, ты не знаешь, что чужие уже приходили в долину много поколений назад. Правда, тогда их было гораздо меньше… Жители долины укрылись в Храме, а пришельцев истребила долгая, холодная зима. Память об этом храним мы, Учителя.

Именно сейчас для Сальникова все стало окончательно ясно. Все факты, наконец, заняли свои места.

— Вам известно многое, но отнюдь не все, — холодно проговорил он, — Знаешь ли ты, что такое крепости в горах? Те самые крепости, которые я так долго искал?

Старик равнодушно пожал плечами.

— При чем здесь крепости? Пришельцы строили их много лет назад, когда надеялись захватить горную страну…

— Совсем не то! Они родились в этих крепостях. Это… это… — он мучительно подыскивал подходящее слово, не нашел и произнес по-русски, — это инкубаторы, кладки яиц, как в земляных гнездах. Крепости строили те, кто занес пришельцев из… невероятной дали. Тогда, в первый раз, родившись на свет в новом, чужом для них мире, они не были готовы к встрече с ним. Теперь все иначе. Теперь они пришли, чтобы остаться навсегда.

Старик легко поднялся на ноги и заговорил с неторопливой торжественностью.

— Мы, Учителя, хранители духа своего народа, не допустим, чтобы сделанное пропало втуне, чтобы народ, находящийся на пороге постижения великих истин, исчез с лица земли. Учение помогает нам предвидеть грядущее. Подземный Храм сбережет достигнутое.

— Достигнутое, — с тоской повторил Сальников. — А людей кто сбережет? Я же знаю. Вы уже избрали тех, с кем запретесь в Храме. По одному из каждого десятка. Разве не так?

Старик молчал, не спуская с него глаз.

— А остальные? Женщины, дети? Все те, кто не попал в число избранных?

— Подземный Храм не сможет вместить всех, — печально ответил старик, вновь опускаясь на табурет. — И мы никогда не перестанем скорбеть об остающихся. Но мы должны сохранить лучшее. Мы сбережем зерна для последующих всходов и тем самым сохраним Учение.

— Не скорбеть нужно, а защищать! — крикнул Сальников. — В долине много молодых, крепких мужчин. Неужели они станут безропотно дожидаться гибели? Нужно что-то делать. Вы не должны пропускать чужих через Длинное ущелье. Другого пути в долину нет!

Зрачки старика внезапно расширились. Какое-то время он боролся с подступившим волнением.

— Ты собираешься научить наш народ убивать, чужеземец, — проговорил он. — Хочешь отбросить нас далеко назад, во тьму зла и насилия, из которых его вывело слово Великого Судии.

— Не убивать, — тряхнул головой Сальников, — а защитить себя, своих детей, свое будущее.

Сальников стиснул челюсти, закрутил головой, тщетно пытаясь найти слова, что помогли бы, заставили понять… Случайно — впервые за все время разговора — его взгляд упал на открытое окно. Там, обратившись в слух, неподвижно стояли Кирос, Горон и Кори. Возможно, они оказались здесь случайно, но отойти были уже не в силах и напряженно вслушивались в каждое слово.

— Никому не подняться к сверкающим высотам по мертвым телам покинутых в беде, — сказал Сальников. — Те, кто запрется вместе с вами в подземелье, — смогут ли они забыть, какой ценой выжили?

— Я вижу, чужеземец, ты считаешь живущих в Храме подобными ночным кровососам, — устало произнес старик. — Есть и другой путь для всех нас. Покинуть Храм, не пытаться спасти тех, кого возможно, и умереть всем вместе. Учителя равно готовы и к этому, и не запретят избрать этот путь тем, кто пожелает. Однако пойми, чужеземец, — и это главное! — каждый имеет право распоряжаться собственной жизнью, но никто не вправе — жизнью всего народа. Народу мы сохраним будущее во что бы то ни стало. Нам ничто не должно помешать. Поэтому никто не должен более знать о приближении опасности до самого последнего часа. Ни те, кто уйдет, ни те, кто останется.