Фантазер из 8 "Г"

Какой-то невиданной силой меня отшвырнуло к стене. Я даже вскрикнул, а лист выпал из рук, приземлившись у разъехавшихся створок лифта.

Глава вторая

Потерянные выходные

Дома я первым делом умылся холодной водой и попытался взять себя в руки. Главное, не паниковать. Но в голове, помимо моего желания, стали возникать четкие образы из недавнего прошлого. Темный коридор, двери, скрипучий голос, смех…

Первое время этот смех снился мне по ночам. Я вскакивал в холодном поту, и не мог сообразить, где нахожусь. Приходилось включать свет и вертеть головой, чтобы окончательно проснуться.

Я ни в чем не виноват, твердил я себе, пытаясь обрести хоть какое-то успокоение. Иногда получалось себя убедить, а порой накатывал такой мощный страх, что ноги начинали подкашиваться.

Сколько же времени прошло с тех пор? Месяц? Полтора? Сейчас начало апреля, а случилось это в середине февраля. Почти два месяца назад. Никогда не забуду тот день. На улице слякоть, дует ветер, противная изморось, лужи на дорогах. Погода больше напоминала весеннюю. Февраль в этом году выдался теплым и… страшным.

Кое-как успокоившись, я перечитал краткое послание и бросил листок на стол. Эх, если бы знать заранее, что находится внутри конверта, тогда я бы не отпустил ту девчонку. Добился бы от нее правдивого ответа. Хотя она и так ответила на мой вопрос. Я напряг память. Да, точно, я спросил, от кого письмо, она сказала «от нее». Я нервно заходил по комнате. «От нее». Не может быть! Это совпадение. Или чья-то дурная шутка.

Я уже схватил телефон, собираясь позвонить ребятам, но в последний момент передумал. Не стоит пороть горячку. Постараюсь забыть о конверте, и вообще, сотру сегодняшний день из памяти.

Находиться в одиночестве было невыносимо, я зашел к Ваньке. Он сидел за столом, листал учебник.

– Уроки делаешь?

– Да.

– Помочь?

Ванька подозрительно посмотрел на меня.

– А что потребуешь взамен?

– Ничего.

– Верится с трудом, обычно тебя не допросишься помочь с домашкой.

– А сегодня я добрый. Давай, показывай, что у тебя там.

Ванька протянул учебник по математике, ткнул пальцем в задачу. Прочитав условие, я взял ручку, лист бумаги, как вдруг перед глазами замелькал старческий почерк. Пришлось зажмуриться.

– Филипп, ты чего?

– Не обращай внимания. Так… «В классе двадцать пять учеников. К празднику семь из них подготавливают танцы, восемь учат стихи, а остальные репетируют песни. Сколько учеников репетируют песни?»

– И что дальше? – спросил Ванька.

– Вань, задача очень легкая. Сначала складываем семь и восемь.

– Пятнадцать.

– Правильно. Пятнадцать учеников подготавливают танцы и учат стихи.

– От двадцати пяти отнимаем пятнадцать. Ответ: десять учеников репетируют песни, – безрадостно произнес Ванька.

– Ну вот, соображаешь.

– Я эту задачу уже решил. А тебе другую показал, но ты зачем-то начал читать условие этой.

Я растерянно заморгал.

– Хм… А какую надо решить?

– Сто девяносто четвертую.

– «Тридцать три яблока лежали на столе…», – прочитал я, и осекся.

Мысли мешали сосредоточиться на задаче. Девчонка приблизилась ко мне, когда я подходил к подъезду, нашептывал внутренний голос. Значит, мой адрес не является секретом. Или за мной ведется слежка?

Ванька шмыгнул носом, напомнив о своем присутствии.

– Вань, короче, задача не очень сложная, сам справишься.

– Тогда зачем приходил?

– Что? – я посмотрел на него, но увидел лицо той старухи.

Вздрогнув, выбежал в коридор и наткнулся на Егора.

– Филипп, я мультики хочу посмотреть, пульт не могу найти.

На автомате я включил брату телевизор, дождался, пока он усядется на диване и вернулся к себе. Настроение было настолько поганым, что даже тиканье настенных часов давило на мозги.

Выходные я безвылазно просидел дома. Не хотелось никого видеть, ни о чем разговаривать. А если говорить откровенно, я просто-напросто струсил. Как представил, что выйду из подъезда и наткнусь на нее, спина моментально покрывалась потом. Даже Милке ни разу не позвонил. А ведь еще в среду запланировал, что приглашу ее в кино.

С Милкой мы знакомы с первого класса. В прошлом году меня угораздило в нее влюбиться. Я почему-то еще с пятого класса ждал, что моей первой любовью станет Юлька, но все пошло наперекосяк. Чувства есть чувства. К Милке они вспыхнули сиюминутно, и разгорелось такое пламя, что затушить его уже вряд ли получится. Да я и не собираюсь бороться с чувствами. В глубине души верю, рано или поздно Милка ответит мне взаимностью. О моей любви она знает, однажды я признался ей в этом. Ну как признался, почти признался.

Купил баллончик краски, зашел в ее подъезд и написал на зеленой стене красными буквами «Милка, я тебя люблю». Еще сердечко со стрелой зачем-то присобачил.

На следующий день навязался проводить Милку домой. Зашли в подъезд, я увидел надпись, округлил глаза. Милка сперва смутилась, а потом выдала:

– Не знаю, какому придурку пришла в голову мысль портить стены.

– Тебе неприятно?

– А что в этом приятного? Я одна Мила в подъезде, все сразу поймут, кому адресована надпись. Сегодня утром баба Таня меня уже пристыдила. Как будто это я писала.

– Измена!

– Еще какая.

– Прости, Мил, не подумал об этом.

– Филипп, твоих рук дело?!

– Типа того.

– Если не хочешь, чтобы мы поругались, беги за зеленой краской и замазывай свою мазню.

Вот в принципе и все. Такое оригинальное признание в любви, которое обозвали мазней. В тот же день я закрасил надпись, позвонил Милке и отчитался о выполненной работе.

– Молодец, – сказала она.

– Только не знаю, как тебе быть. Надпись закрашена, боюсь, скоро ты о ней забудешь.

Помолчав, Милка ответила:

– У тебя есть язык. Можешь напомнить, – засмеявшись, она бросила трубку.

Я терялся в догадках. Что значили ее слова, она согласна стать моей девушкой или просто прикалывалась? Мы с ребятами вместе гуляли, ходили в кино, я всегда старался быть рядом с Милкой. Она против моего присутствия не возражала. Многие из нашего класса решили, что мы влюблены друг в друга. Помню, однажды Райка при всех спросила Милку, идет ли наша сладкая парочка сегодня в кино. Мила пожала плечами и ответила, что ей надо подумать. Для меня ее поведение многое значило. Она не стала просить Райку замолчать, не назвала ее слова бредом, и вроде как негласно подтвердила всему классу, что мы на самом деле встречаемся.