Фантазилки (Рассказы)

– Спроси у своей рассеянности, - буркнул я.

– Великолепно!
– Босс откинулся в кресле и побарабанил пальцами по крышке стола.
– Я не думал, что ты справишься так быстро! Подумать только - парень попал не на свой завод!
– в глазах его зажегся мечтательный огонек.
– Послушай, Стив, мне пришла в голову одна идея... Что, если ты, скажем, одну... нет, две недели из четырех будешь проводить на комбинате в Хэмилтоне, подобно этому парню, но только так, чтобы тебя не раскрыли? Мы могли бы здорово прищемить хвост конкурентам!

– Об этом не может быть и речи!
– запротестовал я.
– Меня лишат лицензии, если я намеренно буду пакостить на соседней территории!

– Но парня же простили.

– Ну... Это была случайность. Вдобавок теперь у них есть прецедент!

Босс было приуныл, затем вдруг оживился.

– А как насчет дополнительной платы? Скажем, двойной оклад?

Я покачал головой.

– Закон есть закон, босс. Ломать я ничего не буду.

– А кто сказал, что нужно ломать?
– звенящим голосом спросил шеф. Ведь есть же и другие способы насолить конкуренту. Клянусь, мы испортим им все отношения дирекции с рабочими!

Регулярно, один месяц из трех, я теперь торчу в длительном рейде в Хэмилтоне. Тройной оклад, не облагаемый налогом, - это вам не хухры-мухры, и все же иногда я задумываюсь, какая муха укусила шефа, когда он все это придумал. Джеффри - тот самый заблудившийся дестор, работает за двоих, но все равно вдребезги рассорился со своим начальством. Мне даже становится слегка неудобно, когда мне об этом сообщают. Дирекция стремится уволить кое-кого из рабочих. Рабочие бастуют. Я больше не ломаю аппаратуру, для этого есть Джеффри.

Черт бы побрал моего босса, но я ее чиню.

ЗАРАЗИЛКА

Работу завершили ближе к полуночи. Во всяком случае, за окном давно уже стемнело. Павел бросил взгляд на улицу, вывел время на экран, пару мгновений тупо пялился на возникшие на мониторе цифры 00.17, затем зевнул и вернул машину в рабочий режим. На экране длинным столбцом замаячили строчки программы.

– Любуешься?
– Виктор отхлебнул кофе из пластикового стаканчика. Стаканчик был с трещинкой, черный кофе капнул на белый халат. Виктор потер пятно пальцем и недовольно поморщился. Поднял взгляд на монитор. Его очки в тонкой хромированной оправе двумя блестящими овалами отразились на экране.
– Когда запускать будешь?

– Не гони коней, - вяло отмахнулся Павел, - тут одной доработки месяца на два, если не больше.

– Ну, это ты загнул. Два месяца, скажешь тоже!

– Ну почему же... Глядишь, к осени и управимся.

– К осени?
– хмыкнул Виктор.
– Ну-ну. Самое время. Он снял очки, потер покрасневшие глаза и наклонился к монитору. Потянулся к клавиатуре:

– Можно?

– Пожалуйста.
– Павел крутанулся на вращающемся стуле и откатился в сторону.
– Только ради бога ничего не трогай и не меняй.

Виктор фыркнул:

– Обижаешь! Что я, маленький, что ли? Гм... Гм...
– Клавиши отрывисто щелкали под его пальцами, структуры вируса сменяли на экране одна другую.
– Ну и методы у тебя! Половину операций я даже близко не понимаю... Вот эту, например.

– Стараемся, - усмехнулся тот.

– Он рабочий? В смысле - действует?

– Как тебе сказать...
– Павел встал, снял халат и повесил его на гвоздик. Разыскал на столе еще чистый, неиспользованный стаканчик и нацедил себе через бумажный фильтр остывшего кофе.
– В принципе уже - да. Осталось только сбросить его в сеть и процесс пойдет.

Кофе по старой памяти заваривали в большой стеклянной колбе. Институту второй год задерживали зарплату, и к работе уже никто не относился всерьез, так что можно было вполне официально притащить сюда кофейник или даже кофеварку, не опасаясь, что кто-нибудь из начальства нагрянет в лабораторию с проверкой, но... Привычка.

Да и денег нет.

Экран старенького "Пентиума" матово мерцал. Виктор с трудом оторвал от него взгляд.

– А не боишься, что тебя поймают?

– У меня знакомый там. Запутает следы, не подкопаешься. Хотя определенный риск, конечно, есть... Главное, ты молчи.

– Да я-то само собой... А что он делает?

– Да то же, что и раньше. Это усовершенствованная модель. На базе "Джонга". Выводит все из строя. Надежная штука, китайская, с гарантией. Я с ней полгода возился. Правда, можно потом вылечить. А что ты хочешь? Я же тебе не маньяк какой-нибудь!
– внезапно вспылил он, отхлебнул из стаканчика и закончил фразу на несколько неожиданной ноте: - Всегда надо оставлять пути к отступлению!

Он подошел и встал у окна. Виктор видел теперь только его спину и высокий, коротко остриженный затылок. Медленно проехала машина, свет фар прошелся по стене и потолку.

– Слушай, - несколько неловко начал Виктор.

– Ну.

– На хрена ты этим занимаешься? Ну, вирусы вот эти. Тот пожал плечами:

– Черт его знает... Я как-то об этом не думал. Сначала как бы из озорства, что ли. Самоутвердиться хотелось, наверное, мол, могу! А после просто зло взяло. Ну что с меня взять? Учился десять лет, потом еще пять... Диплом с отличием. А как жил на свои несчастные сто двадцать, так и живу. И бизнесмена из меня не выйдет. Раньше, может, и нужен был, а вот теперь... Так что - со зла, наверное.
– Он обернулся и присел на подоконник.
– Вот, думаю, как сделаю, да как отлажу, испытаю, запущу, ух они там все забегают! А бог даст, так и до Штатов доберется. Опять же для мозгов гимнастика.

– Ну, делал бы чего полезное! Ехал бы, вон, в те же Штаты...

– На хрена? Таких, как я, там хоть пруд пруди. Возраст опять же не тот, лет бы на десять пораньше. А теперь - ни известности, ни денег. Да и мама у меня больная, куда я ее повезу? Ну, ладно.
– Павел смял опустевший стаканчик и спрыгнул с подоконника.
– Пошли. А то скоро вахту закроют, опять до утра ждать придется.

– Ну подождем...

– Ага! Знаю я тебя. Опять всю ночь в "Prince of Poverty Line" прогоняешь. Пошли.

Он выключил машину и направился к двери. Виктор помедлил, надел пальто и направился следом.

– Как думаешь его назвать?
– спросил он, выходя. Павел вяло отмахнулся, сосредоточенно козыряя ключом в замочной скважине:

– А, не все ли равно. Сами как-нибудь назовут. Пошли.

– Иногда мне кажется, что ты все-таки чудовище. Павел поднял взгляд.

– А что, разве я спорю?
– усмехнулся он. И выключил свет.

Пару месяцев спустя очередная ежегодная эпидемия гриппа охватила Азию, а после Азии - Европу и Америку. Новый штамм вируса ученые назвали "Сы Чуань", не без оснований предполагая, что возник он именно в этой китайской провинции, хотя возник-то он совершенно в другом месте.