Фантазийная реальность. Сборник рассказов
Шрифт:
«Пятнашка» пиликнув, открыла дверцу и впустила своего хозяина.
– Привет, малышка, как спалось? – интимным голосом обратился к своей подопечной. «Малышка», тихонечко завелась и довольно заурчала.
– Твари! – выкрикнул в гневе Антон, меняя резко своё настроение. На «лобовухе», красовалась надпись «Дибил». Да что же это такое, казалось, что он уже видел это, что за бред? Дёрнув рычаг дворников, Антон, стёр прозу на стекле. Выезжая со стоянки, Антон нажал на тормоз и остановился, через пару секунд на дорогу выбежала чёрная кошка.
– Дура… – тихо и настороженно пробормотал Антон, не понимая,
– Тоха, здорова, брат! – это позвонил Миша, коллега Антона, пока тот медленно продвигался через толпу людей. – Тут такая оказия случилась… даже не знаю, с чего начать…
– Ты не придёшь на работу??! – рядом с Антоном пристроился тип, в галстуке… знакомое лицо, он работает в «Кинг Хаусе», но ниже этажом. Антон приветственно кивнул головой. Под ложечкой засосало…
– Бро, ты меня как облупленного знаешь! Да, Тоха, прикинь, ты бы видел эту девочку… она просто конфетка!
– Может, ещё хочешь сказать, что ты в Сингапур сейчас прилетел??! – Антона начало трясти от страха, недавний сон припомнился во всех деталях. Он уже подходил к дверям «Кинг Хауса». Знакомый тип немного опередил Антона и, подмигнув, услужливо открыл двери.
– Антон, ты меня пугаешь… ты что, видел меня вчера в аэропорту?.. Так и есть, я тут… прикинь!
– Всё понятно, Миха! Счастливо отдохнуть со своей шиказдец-девочкой!
– Ну, не обижайся, бро, папка моя на моём столе, пользуйся… прости Тоха… но я реально спёкся…
– Верю, Миша, верю! Удачи! Ты мой единственный друг! – Антон резко нажал на отбой и прервал разговор. Он остановился перед открытой дверью лифта, в голове пульсировало.
– Нет… нет… – зашептал тихо Антон, пятясь от лифта.
– Ээй, приятель! – из открытых створок выглянул «тип», он ногой придержал дверцы и махал рукой.
Как сомнамбула, Антон на ватных ногах вошёл в лифт. Это были те люди, из сна. Девушка мило улыбалась, что-то читая в своём телефоне. Парнишка, почти мальчик, стоял рядом, из ушей торчали наушники. Другой мужчина листал журнал и почёсывал пальцем нос.
– Я Сергей, с восемнадцатого этажа, «сейфы и металлические двери»… – представился зачем-то услужливый тип и улыбнулся.
– Антон… – в ногах задрожало, за стенкой затрещало. С испугом Антон бросил взгляд на циферблат – 5 этаж.
– Я смотрю, боитесь замкнутых пространств? – понимающе кивнул головой Сергей.
– Нет! – почти закричал в ответ, Антон, по лбу струился пот, и он нажал рукой на кнопку восьмого этажа.
Лифт с дрожью остановился… и открылись створки. Все с удивлением смотрели на Антона.
– Все вон отсюда!! – закричал Антон и схватился за голову, его трясло как в лихорадке.
– Придурок…
– Сумасшедший…
Но всё же люди вышли из лифта, оставив одного Антона. Все столпились у дверей и смотрели на «сумасшедшего», ноги которого тряслись.
– Надо «скорую» вызывать, ему плохо… – сочувственно сказала девушка.
Антон смотрел на людей и не мог сделать ни шагу, ступор сковал конечности. А потом раздался звон и скрежет. Будку тряхануло, и Антон закрыл глаза, в ногах чувствуя невесомость. Кто-то там кричал, девушка визжала,
но голоса эти удалялись с каждой секундой… И темнота…Каминг-аут (версия 2118год)
«Папа… мама… я так больше не могу! Я устал скрывать свои чувства, если вы сейчас читаете это письмо, значит, я ушёл из дому со своей половиной. Я не могу сдерживать своё «настоящее» нутро и вечно играть эту роль. Понимаю, что обрекаю свою будущую семью на гонение и презрение общества, но это мой выбор. Я читал старые книги и знаю, что в те времена это было нормой, и что-то в глубине души подсказывает – предки наши были правы! Вы, школа, общество – над такими, как мы смеётесь, считаете нас не от мира сего. Нам от этого больно, но мы как-нибудь сможем с этим жить. Любимый папа… любимая мама… вы очень добрые… поэтому мне очень тяжело в этом признаваться… Но я всю жизнь подозревал, что не такой как вы… Простите, что не оправдал ваши надежды… Мы попробуем создать семью на Урале, там ещё сохранилась толерантность к таким… странным парам… Простите меня и мою любовь…»
– О боже! Он ушёл… – завизжал сорокалетний Григорий, с седоватой щетиной на щеках и подведенными голубыми глазами. Из рук выпал листок бумаги и медленно спикировал на паркет.
– Что там, Гришанечька? Не пугай меня, солнышко! – нагнулось к полу существо, с блондинистым париком и серьгами в ушах, и подобрало бумагу.
– Наш сын решил, что он не такой… что он нетрадиционной ориентации… какой позор, как это случилось, боже мой! Александр, что нам делать? Оох, мне сейчас плохо станет…
– Какая стыдоба!… – дочитал Александр до конца и, в гневе, сняв парик, кинул её об стену с розовыми обоями. – Как он мог поступить с нами так? Всё… у меня нет больше сына…
– Подожди, Сашенька… там еще какой-то пи эс дописан… пожалуйста… дочитай…
– «P. S. Моя любимая беременна и вы скоро станете дедушкой и бабушкой, и мы будем рожать по старинке, без этих ЭКО да Инкубаторов. Мы верим, что за нами будущее! Папа, мама… я вас люблю!»
– Оооо… – заплакали Гришаня и Сашуня, и обнялись…
Упс. версия 0,002
Седовласая и скрюченная старушка подошла к люку колодца и высыпала на него, из мешочка, крошки хлеба. Кружащая, над женщиной, стая голубей десантировалась на это место и с курлыканьем приступила к поеданию.
– Цыпа, цыпа…. – бормотала бабушка, умилённо смотря на снующих птиц, и беззубо улыбалась. Она облокотилась об палочку, которую использовала для подстраховки, так бывает, с возрастом возникают проблемы с балансом. Неожиданно, лицо у старушки изменилось, улыбка пропала, глаза загорелись злобой. – Ах ты, негодник! Вот же засранец!
Женщина подняла палочку над головой и с завидной скоростью побежала, кому-то угрожая. Этот кто-то оказался чёрным котом с фосфорирующими, от охотничьего инстинкта, глазами. Тот уже успел подобраться на пару метров к голодной стае и готовился сделать прыжок. Уже, будучи в полёте, котяра получил хороший такой, смачный удар, от бабули. С душераздирающим визгом, охотник включил пятую скорость и рванул через головы птиц, переполошив крылатых. Птички в панике полетели в разные стороны, но почему-то не вверх – а горизонтально, над землёй, оставив хлебные крошки и бабулю.