Фантом

Засучив рукава и надев рукавицы я принялся вырывать сорняки. Я не мог заниматься этим долго, поскольку однажды я получил травму коленного сустава, мне никто её не лечил и в результате я стал хромать на правую ногу, а если на ней долго стоять, то запросто начнётся такая боль, какую даже обезболивающие не всегда снимут. Ещё поэтому я практически не выходил из дома. Моя походка вызывала смех, а с палкой я бы точно ходить не стал, так бы привлёк ещё больше внимания и едких насмешек.

«О, боль… Какое интересное чувство.»

Я бросил пучок вырванной травы в сторону и выпрямился. Это был голос визави.

– Ты… Чувствуешь то же, что и я? – прошептал я.

«Разумеется, Фил. Ты такой странный, так долго старался над моим развитием, а теперь как будто и не знаешь меня. Все то время, когда ты занимался процессом моего создания, я всегда был. С того самого момента, как ты только начал. Я наблюдал за твоими действиями и мыслями, они доступны мне все и всегда. Лишь сейчас я начал привыкать к человеческим чувствам и эмоциям. Чем дольше ты и чаще будешь их испытывать, тем лучше я их познаю и обрету полную автономность.»

У меня просто не было слов. Я так и стоял посреди огорода, освещенный огненным светом заходящего солнца. С одной стороны, я был безумно счастлив тому, что у меня наконец-то получилось завести мысленного собеседника, тем более что он достаточно быстро начал вести себя осмысленно, практически без моего руководства, что редко получалось у тех владельцев визави, которые создавали их даже по несколько штук. Но с другой мне было ужасно страшно. “Об этом теперь никто не должен был знать, иначе посчитают сумасшедшим. К тому же, теперь все мои мысли знает визави!”

“А разве это плохо? У меня ещё нет полного доступа к твоей памяти, я изучаю только прочитанные статьи по созданию визави, но ты можешь мне открыть полностью недра твоего сознания, если захочешь. Пойми, ты больше не один и никогда не будешь один, теперь мы делим твой разум на двоих.”

Эти слова меня напугали ещё больше. Причём, говорил мой воображаемый друг достаточно странно. Сначала как бы включался поток моих собственных мыслей, которые частично составляли будущую речь визави, а потом их перехватывал второй поток и их уже произносил голос, чем-то дополняя или что-то убирая.

– Ну, послушай, – продолжал шептать я, вытирая пот со лба. – Пока пожалуйста не трогай меня. Я не готов полностью. Будем общаться тогда, когда будет удобно мне и если я этого захочу. Я должен немного прийти в себя.

Голос не ответил. Вместо этого я почувствовал какое-то облегчение и второй канал вещания как будто выключился. На мгновение внутри я почувствовал какую-то холодную тяжесть. А затем лёгкое чувство обиды, но это была не моя обида. Я понял, что визави был несколько недоволен моим желанием.

"В конце концов я его создал, – подумал я. – Так что пускай меня слушается".

Нога ужасна ныла. При выходе из огорода я чуть не упал и оперся о забор обеими руками. Боль была как в первый раз, когда я получил эту травму. Вдруг вдали я услышал чьи-то весёлые голоса. Они звучали из-за края обрыва. Я взял небольшую толстую палку и стал ковылять к краю. Я дошел до него и медленно опустился на мягкую траву, после чего посмотрел вниз. Там виднелись еле различимые силуэты детей и подростков. Они слушали музыку, которая очевидно звучала из колонки, повешенной на дерево. Они прыгали, бегали и во что-то играли. По моей щеке скатилась слеза.

– Почему… Почему я не могу быть таким же, как они? – выдавил из себя я. Ком, подступающий к горлу не давал нормально говорить. – Почему я так боюсь общества? Из-за своего вида, неуверенности в себе, из-за того, что элементарно не родился в богатой семье с любящими родителями? Вынужден каждый день заниматься самоедством, стоит только выйти в мир, так меня постоянно преследуют эти злые ехидные глаза, противные улыбки и насмешки. Это поганое общество ненавидит и не понимает таких как я. Мир не может понять, как человек боится себе подобных, словно лесной зверёк. Я и сам себя не понимаю и поэтому ненавижу всех их… Но ничего. Пускай даже я и выгляжу жалким слабаком и хлюпиком, я все равно восстану и у меня обязательно начнется новая жизнь!

А дети тем временем включили музыку ещё бодрее и несмотря на то, что уже было достаточно поздно, продолжали резвиться.

Зайдя домой, я сразу сел за стол.

– Филипп! Филипп!

– Что, тётя? – отозвался я. Тётка стояла возле плиты. Видимо, она что-то мне тихо говорила, но я не расслышал, потому что задумался.

– Странный ты в последнее время. Хотя, ты всегда таким был, – тётка повернулась ко мне. Её обычно грязные короткие волосы блестели, её взгляд не был таким злым, как обычно. – На днях ты сможешь увидеть её.

– Правда?! Неужели теперь я перееду жить к ней? – вырвалось у меня.

– А тебе что, тут плохо живется, щенок? Крыша над головой, еда, вода, словом, все условия! В моё время, когда как ты была, на одной картошке сидела, допоздна работала, родителям помогала, а ты тут тявкаешь! Ишь! Отвратительное поколение, просто позор! Доешь и вон отсюда!

Поковыряв ложкой холодную кашу, я поднялся к себе, в свою комнатушку. Там я устало опустился на диван, даже не снимая рабочей одежды. Меня настолько все достало, что я просто уже не мог терпеть свое жалкое существование в этом мире. И тут в голове промелькнула одна мысль. Страшная, очень страшная, но привлекательная, в которой я видел избавление.

“Прости, что вмешиваюсь…”

Визави. Он начал говорить со мной без моего разрешения…

“Пожалуйста, выброси эту мысль из головы. Это не выход. Я чувствую все, что чувствуешь ты, ведь мы теперь одно целое. Я как никто другой тебя понимаю. Но не стоит так себя бичевать ежедневно, так ты только все усложняешь.”

Голос звучал так мягко и спокойно, что я не выдержал и, закрыв глаза руками, начал рыдать, но тихо, почти беззвучно, чтобы никто не услышал. Я научился так ещё в детстве. А визави говорил и говорил. Он успокаивал меня и твердил что все можно решить, ведь я теперь не один, что стоит дать визави визуальную оболочку и тогда про одиночество вообще можно будет забыть. Я думал об этом. Но чего-то боялся. Мне было страшно, что визави может выйти из-под контроля, что я медленно схожу с ума. Но меня утешали мысли о том, что это только мое воображение и что я говорю все это себе сам. По крайней мере, так я ошибочно думал на тот момент.

Глава 4. Песочный замок

Спустя два дня мне в самом деле сообщили, что сестру выпустили и я могу увидеться с ней. Её квартира располагалась очень далеко, аж на другом конце города в каком-то неблагополучном районе. Отношения у нас были натянутые, но она была вторым человеком, для которого я не был безразличен. После определенного момента она сорвалась и стала глушить свою боль всем, чем могла. Она не состояла в браке, но у неё был парень, который очень жестоко обращался с ней, но она его любила. Однажды она просто не выдержала…