Фантом
Шрифт:
– Вы сейчас где, Владимир? Мы уже летим, на частном самолете, скоро будем в Донецке.
– В областной травматологии, - вздохнул Вова, - жду окончания операции и думаю, что делать дальше.
– Там и оставайтесь. Как только мы сядем, сразу примчимся. Помощь уже на подходе.
– Хорошо, - устало ответил Кравецкий и выключил телефон.
Точно ли это был Серебреник или всего лишь очередная ловушка, сейчас это было совершенно не важно. Вове хотелось только одного: хоть немного передохнуть, перевести дыхание и спокойно подумать, что делать дальше. Откинувшись назад, чтобы облокотиться на стену, он почувствовал что-то плотное в заднем кармане джинсов и засунув туда руку, обнаружил черную записную книжку, тот самый дневник, который лежал в сейфе Фраттена. Видимо
Несколько секунд Кравецкий внимательно рассматривал свою находку, как будто пытаясь понять степень ее важности, и хочет ли он ее изучить. Дневник притягивал как магнит, но в то же время и пугал.
Немного поколебавшись, Вова спрятал книжку обратно в карман, а сам закрыл глаза и сосредоточился. Его Лийа легко покинула тело и понеслась вверх, пролетев сквозь этажи здания, а потом и крышу. Оказавшись в небе, он осмотрелся. Повсюду внизу, в зданиях и на улицах сновали сотни незнакомых Лийа. Собравшись с мыслями, он вспомнил направление, откуда они приехали на такси в больницу, и направился туда, обратно к своему дому. В этом виде он двигался легко и быстро и уже через пять минут был на месте. Вокруг его дома, внутри него и в доме напротив сновали люди, Вова догадался, что это милиция, прибывшая по вызову соседей на место убийства людей. С этой точки он и начал свои поиски. Двигаясь по спирали и пролетая сквозь каждое здание, он постепенно увеличивал радиус своего движения. Кравецкий надеялся, что Сеняев с Остапенко переместились не слишком далеко от его дома и знал, что если это так, то он обязательно узнает Катину Лийа.
Но шли минуты, в глазах мелькали здания и автомобили, а возлюбленную он так и не находил. Его полусонное тело продолжало мирно сидеть на лавочке возле операционной, мимо него сновали врачи и медсестры, но никто не решался его побеспокоить, слишком уж жалким и потерянным оно выглядело. Наконец, минут через сорок двери операционной резко открылись и немного стукнули Вову по плечу, его Лийа с неимоверной скоростью понеслась обратно в тело. Две медсестры сквозь двери на каталке вывезли Риту, но задержались в коридоре для того, чтобы поговорить с врачом. Кравецкий, вернувшись в физическую оболочку, сразу бросился к девушке, но сообразив, что она все еще под наркозом, обратился к стоящему рядом врачу:
– Ну как она, доктор?
– А вы, собственно кто, - не узнал его врач.
– Я ее брат, только что приехал.
– Не переживайте, все нормально. Скоро она начнет выходить из наркоза.
– Ну, слава богу! – облегченно вздохнул Вова.
– Девушка, правда, потеряла много крови, но мы ей сейчас поставим капельницу и добавим немного сил.
– Доктор, - прервал его Кравецкий, - давайте пройдем к вам в кабинет, я хочу с вами пообщаться.
– Конечно, пройдемте, - взял его под руку врач и напомнил молоденькой медсестре, - везите пациентку в девяносто восьмую палату и устройте там все.
В кабинете хирурга Вова быстро уладил финансовые вопросы и поторопился в нужную палату. Зайдя в помещение, он обнаружил, что медсестра все еще не ушла.
– Здравствуйте, - поздоровалась она, - вы кто?
– Я ее брат.
Девушка нахмурила брови:
– Это разве вы внизу были? – помотала она головой, - что-то у меня сегодня с памятью.
– Ничего удивительного, - Вова все время забывал, что находится под действием зелья невидимки, - у вас такая ответственная и тяжелая работа. Я всегда восхищался профессией «медик».
– Ну, я всего лишь медсестра, - мило смутилась девушка.
– От вас очень многое зависит, я-то знаю.
Девушка была явно польщена такой похвалой и больше не стала задавать никаких вопросов, а молодой человек, тем временем, сел на стул, стоявший около окна и уставился на постель. С одной стороны он был рад, что жизни Уваровой больше ничего не угрожает, но с другой – понял, что Катю своими силами он найти не сможет. Немного подумав, он решил было сам позвонить Сеняеву и попробовать договориться, но вспомнил, что телефон и карточка у Риты, как и у Кати, новые.
Неожиданно в мозгу вновь всплыла мысль о дневнике,
ее как будто кто-то или что-то вытолкнуло на поверхность сознания. Вова понял, что не избавится от наваждения, пока не посмотрит эту злосчастную книжку, и решил сдаться. Приподнявшись, он достал дневник и, открыв переплет, погрузился в чтение, даже не заметив, что текст написан на английском языке.Письмо Роберта Фраттена
Здравствуй, мой дорогой друг!
Думаю, что сейчас, когда ты это читаешь, ты уже много чего вспомнил и наверняка стал о чем-то догадываться. Я прав? Конечно же, тебя уже нашли и ситры, и калумы. Так и было задумано, ты уж прости, но мне нужно было навести их на тебя, мы, собственно, так и договаривались. Кто мы? Об этом потом. Зато теперь ты все знаешь: и об устройстве мира, и об орденах, и о Фантоме, и мне не нужно писать долгую нудную лекцию обо всем этом.
Конечно же, ты уже видел эти странные сны о чем-то похожем на прошлые жизни, и у тебя возник вполне естественный вопрос: кто ты?
Подожди еще немного, не торопи меня. Давай все по-порядку, для начала вспомним твои сны…
Вова на минуту прекратил чтение и перед его глазами отрывками всплыли те самые загадочные грезы, которые они с Катей пытались разгадать…
Ты наверняка уже догадался, что это твои прошлые жизни. Их, естественно, было в сотни раз больше, но в памяти всплыли те, которые выпали на ключевые моменты развития цивилизаций нашей планеты. Я постараюсь как можно более кратко описать тебе все вехи развития этих цивилизаций и причины, почему все сложилось так, как сложилось. Итак, начнем.
До появления человека на Земле уже существовала разумная жизнь. Самую первую цивилизацию построили существа, чем-то похожие на современных осьминогов (ты их уже видел в одном из снов, скорее всего, последнем). Как она называлась я передать не могу, так как их речевой аппарат слишком сильно отличался от человеческого, и такие звуки произнести или написать никому не под силу. Но это в общем-то и не важно. Вся планета тогда была покрыта океаном, Луны еще не было и все условия жизни на Земле были немного иные. Другим был и Ойас – первородный дух планеты, разделенный на Ойата и Ойару.
Общество осьминогов существовало очень долго и достигло невероятных высот в духовном развитии. Это привело к тому, что отдельные Лийа перестали отдавать Ойас всю свою память и постепенно выработали способность управлять своей физической оболочкой – так появились мыслители и странники. А некоторые Лийа научились управлять еще и духовной своей сущностью – так появились духовники, способные при жизни общаться с Ойата и Ойару.
Время шло, поколения сменяли друг друга, и некоторые духовники научились влиять на физические процессы природы. Их стали называть высшие духовники, они могли предсказывать и вовремя сглаживать землетрясения и извержения вулканов, контролировать направление океанических течений, да и много чего еще. Но все они стояли немного обособленно от остального общества, верховная власть, не смотря на то, что все они являлись частью Ойата, то есть светлой сущности Ойас, боялась их и поэтому всячески ограничивала. Например, по закону применять свои способности в конкретный момент времени имел право только один высший духовник, и им приходилось делать это по очереди.
Но однажды родился высший духовник, поразивший и одновременно настороживший все тогдашнее общество, он смог покинуть в форме Лийа пределы планеты и свободно перемещаться в космическом пространстве и, кроме того, его дар предвидения оказался невероятно сильным. Остальные высшие духовники могли предвидеть на пару дней вперед, максимум на неделю, но он мог предсказывать далекое будущее. Его способность видеть грядущее измерялась не годами и даже не десятилетиями, а веками. В обществе его прозвали Оракулом.