Фантом

— У меня есть к вам несколько вопросов, так что успокойтесь и присядьте, — холодно ответил Жозе, направляя на Полюшку револьвер.

— Ваши действия санкционированы Яджимой или это ваша личная инициатива? — женщина не теряла самообладания и продолжала сверлить Порло недовольным взглядом. Она была убеждена в том, что ей ничего не сделают и даже пыталась ненавязчиво угрожать, намекая на неприятности на работе.

— Мне не нужно разрешение для того, чтобы покарать преступника. Чистильщик самостоятельно принимает решение о вынесении приговора и лично приводит его в исполнение. Таковы правила, — черные глаза недобро блеснули, а кривая усмешка стала пугающей.

— И в чем же вы меня обвиняете? — Полюшка поджала губы. Ей совсем не нравилось то, что происходило, но ничего предпринять она была не в силах. Женщина осознавала, что если Порло решит вынести приговор, то она не сможет помешать ему, исполнить его. У нее нет личной охраны, да и другой чистильщик, способный оспорить его решение внезапно не появился в её доме. Опасная ситуация, но и из нее еще можно было выпутаться…

— Незаконные опыты над людьми, не достигшими совершеннолетия и не являющиеся дееспособными для дачи согласия на участие в экспериментах. Пытки. Незаконное лишение свободы. Убийства.

— Не понимаю, какое я к этому имею отношение, — Полюшка сложила руки на груди. Но, несмотря на внешнее хладнокровие, в душе была настоящая буря, ведь чистильщикам не нужны были улики и доказательства, а обвинения Фантома настолько серьезны, что он мог казнить её на месте. Но самое ужасное было то, что у этого мужчины были все основания обвинять её в этих преступлениях.

— Похоже, память вас подводит, — Жозе склонил голову набок, внимательно рассматривая сотрудницу отдела медицинских исследований. Удивительное хладнокровие и сдержанность впечатляли, но не могли отменить приговор, что уже был вынесен. Сейчас вопрос стоял лишь в том, как именно умрет приговоренная: быстро и безболезненно или долго и мучительно. — Прискорбно… Но так и быть, я напомню вам о вашем преступлении. Помните, какое задание ваш отдел поручил чистильщикам? Вернуть украденные террористами контейнеры. А что было внутри? Ни за что не поверю в то, что вы не в курсе.

— Вам было запрещено вскрывать контейнеры! Или самим чистильщикам можно нарушать законы и приказы руководства?! Ваша задача заключалась в том, чтобы вернуть собственность правительства туда, откуда она была похищена!

— Я их не вскрывал, это сделали другие. Но сейчас мы говорим не обо мне, а о мальчике и девочке, двух клонах, над которыми специалисты отдела медицинских исследований ставили бесчеловечные эксперименты, превращая их в оружие. Им делали больно и физически, и морально, запугивали, пытали, измывались. Это был приказ Совета Богоизбранных, но он был незаконен…

— Откуда вам все это известно? — побледнела женщина, осознавшая, что приговор уже вынесен, и откупиться невозможно. Это было видно по глазам Фантома: холодным, беспристрастным, пустым. Он говорил спокойно, не проявляя ни одной эмоции, словно ничего не чувствовал, даже злости и негодования. Чистильщик просто констатировал известные ему факты, и от этого становилось по-настоящему жутко.

— Разве это имеет значение? Вы виновны, для меня этого вполне достаточно.

— Тогда почему я все еще жива? — Полюшка с трудом сдерживалась, но все же по-прежнему упрямо делала вид, что ситуация у нее под контролем. Даже в сейчас она не могла позволить дать себе слабину.

— Потому что мне нужны имена людей, работающих над этим проектом. Мне известно о Франмалте, и Кьеке, но их явно больше.

— Я ничего вам не скажу!!!

— Правда? Удивительная глупость, — хрипло рассмеялся Жозе, наслаждаясь видом перекошенного лица хозяйки квартиры. Он практически физически ощущал её животный страх, который женщина отчаянно пыталась скрыть, чтобы сохранить лицо. — Вы знаете, кто я… Понимаете, на что способен… Я могу заставить говорить любого, так зачем защищать тех, кто уже приговорен? Какое вам до них дело? Неужели вам нравится боль, ощущение страха и полного отчаяния? Дело в этом? Не будьте идиоткой — назовите имена и я приведу приговор в исполнение быстро и безболезненно… А если нет… тогда нам придется продлить наше знакомство, но тогда приятным оно будет только для меня. Вы же знаете, что говорят про чистильщиков? Мы мрази, что наслаждаются чужой болью, садисты, мерзавцы, для которых нет ничего святого. Хотите проверить так ли это?

— Нет, обойдусь, — Полюшка подошла к шкафу и достала оттуда бутылку ликера. — Будете?

— Я не пью на работе.

— Ну да… Я понимаю, — отхлебнув сладкую жидкость прямо из горла, женщина уселась в кресло. Сейчас она пыталась придумать, как ей выбраться из непростой ситуации, как избежать смерти, но в голову, как назло не приходило, ни одной идеи. Одно Полюшка понимала четко, ей нужно выиграть время, а это значит, что нужно начать говорить.

— Итак, что вы выбрали? Испытать боль и рассказать мне все, или мы просто мило побеседуем?

— Хорошо, я все расскажу, — криво улыбнулась женщина, в очередной раз, прикладываясь к бутылке. — Вы умеете убеждать.

====== Глава 22. Вот только теперь он поборник справедливости, а не закона ======

Полюшка с ненавистью смотрела на чистильщика, который заявился к ней в столь поздний час для того, чтобы забрать её жизнь. Хотя, правильней было бы сказать, что она сама пришла к нему в руки. Если бы она только сегодня задержалась на работе, как делала это регулярно, то смогла бы избежать печальной судьбы. Хотя… Для нее еще не все потеряно, главное как можно дольше тянуть время и дождаться его… Он её последняя надежда…

— Итак, я внимательно слушаю вас, госпожа Полюшка, — хрипло проговорил Фантом, чеканя каждое слово, при этом вертя в руках револьвер, словно намекая на то, что в любой момент может пустить его дело.

— Эксперимент начался пятнадцать лет назад, после прямого приказа Совета Богоизбранных. Его внедрил еще мой предшественник, а я в то время была молодой подающей большие надежды аспиранткой, — женщина говорила медленно, смакуя и растягивая каждое слово, то и дело, прикладываясь к бутылке, хотя пить ликер большими глотками, было до одури мерзко. — В то время мы подбирали материал для работы, нам нужны были люди, годные для эксперимента. Увы, на эту роль подходили не все. Несколько лет мы проводили исследование крови всех жителей Магнолии и близлежащих городов, мы даже готовы были распространить изыскания на весь Фиор, если бы не нашлось достаточно подопытных. Это была сложная и кропотливая работа, в ходе которой за четыре года было найдено достаточного годного материала.

— А точнее живых людей, которых вы подвергали болезненным процедурам, так ведь? Именно их вы называете материалом, — несмотря на внешнее спокойствие Жозе был зол. Его выводило из себя то, как спокойно медик говорит о живых людях, словно о вещах. Но хуже всего было осознание того, что он и сам бы не лучше. Для него все люди были преступниками, расходным материалом, который при необходимости можно убрать.

— Все они согласились на участие в исследовании и подписали соответствующие документы, так что с этой стороны все законно, у вас нет оснований предъявлять мне обвинение этом, — ехидно заметила Полюшка, бросая победный взгляд на Порло. Он сам затеял этот разговор, так что самое время зародить в его душе зерна сомнений и оправдаться.

— Но знали ли они, что их ждет дальше? Или вы обманом, шантажом и угрозами заставили подписать согласие?

— Обман! Шантаж! Угрозы! Какие громкие слова, господин чистильщик! Тот факт, что люди не разбираясь, подписывали документы, не повод обвинять меня в чем-то. Если подопытные были более образованы, что поняли бы на что соглашаются. Так что не стоит во всем винить медиков и ученых, это в корне не верно.

— Допустим. Что было дальше. Вы нашли исходный материал и приступили к работе…