Фантом
Шрифт:
— Как дети?
— С ними много хлопот, приходится учить их элементарным вещам, — пожала плечами женщина, — но в целом, неплохо. Они держатся, пытаются понять, каково это, быть нормальными и не проявлять свои странности.
— Странности? — напрягся Жозе.
— Не волнуйся, я не собираюсь их сдавать и не важно, что один то и дело покрывается металлом и жует вилки, словно это печенье, а другая контролирует воду и постоянно в ней нуждается, — Металликана нахмурилась и сложила руки на груди. — Этим детям придется нелегко, если они выживут в нашем жестоком мире. Лучше их увезти подальше, туда, где они смогут проявить себя и увидеть другую жизнь.
— Пока что это невозможно, город окружен силами личной гвардии Совета, никто не покинет Магнолию, никто не попадет сюда до тех
— Потому что, ты не остановишься и не отдашь детей.
— Да, а что касается тебя?
— Я не выдам ни тебя, ни детей… Ты мне нравишься, к тому же сейчас тяжело найти умелого любовника, который знает, как и что делать, а не просто думает, что он бог секса, а дети… С тех пор, как умер мой сын, я жила по инерции, ничему не радуясь, ни о чем не заботясь, мне даже было все равно, если меня арестуют и вынесут приговор. В некотором роде, я ждала этого. Но теперь… Теперь все иначе, в моем существовании появился смысл, — Металликана судорожно вздохнула, словно даже дышать ей было тяжело. — Мне снова есть, о ком заботится, за кого волноваться. От материнского инстинкта никуда не деться, так что я не сделаю ничего, что может навредить этим странным детям.
— Это отрадно слышать… — Жозе залпом осушил стакан. — Знаешь, мы оба с тобой рабы своих представлений о жизни и условностей, в которые загнали себя сами. И… Это не так уж плохо… Это определяет нас.
— Вот только не надо философии, я на эти темы без бутылки разговаривать не могу, — скривилась женщина. — А пить мне сейчас нельзя… Детям не стоит видеть, что мы бываем слабы, глупы и жестоки.
— Золотые слова, — мужчина поднялся с места, направляясь к выходу с кухни. Дети уже спят?
— Да, — кивнула Металликана.
— Тогда и нам стоит отдохнуть, если ты, конечно, в настроении.
— От таких предложений не отказываются, — женщина последовала за чистильщиком. — Ведь неизвестно, когда они поступят вновь. Нужно ловить момент.
— Гажил… Гажил… Ну, Гажил…
— Чего тебе? — раздраженно поинтересовался мальчишка, так и не открыв глаз. Не то, чтобы он хотел спать, но все же понимал, что это нужно, чего не скажешь о Джувии, которая никак не могла успокоиться. Девочке постоянно хотелось поговорить, играть или заниматься прочими глупостями.
— Как думаешь, что будет дальше?
— В смысле?
— В прямом, девочка тяжело вздохнула. — Вот убьет Фантом всех, кто виноват в том, что с нами было. А что дальше? Мы ведь совершенно одни… У нас нет семьи, друзей, дома, ничего… Что с нами будет?
— Не думай об этом, — ребенок принял сидячее положение и мрачно взглянул на подругу. Он видел в её глазах страх, и на этот раз она боялась не смерти или боли, а будущего. Да что скрывать, его и самого страшила неизвестность. — Я твоя семья и смогу о тебе позаботиться. Мы всегда будем вместе, чтобы ни случилось. Может Мета и Жозе тоже останутся с нами. Тебе бы этого хотелось?
— Да, Мета хорошая, она… Она как мама, наверное, — мягко улыбнулась Джувия. Малышка боялась к кому-то привязываться, довериться, а потом страдать. Но все же, именно это происходило, она все больше привыкала и к Жозе и Металликане. В своих мечтах, она даже представляла, что они семья и эти мысли грели душу ребенку с искалеченной душой.
— Да, наверное…
— Угу… А Жозе, — девочка перестала улыбаться, она до сих пор не разобралась в том, что же чувствует и думает о чистильщике. — Мне кажется, что я его знаю, но никак не могу вспомнить. Он даже снится мне, но в этих снах, я не совсем я. Так странно и непривычно. Это словно чужая жизнь, за которой я подсматриваю. Там есть радостные моменты, есть грустные, а есть такие, что мне становится больно, но я не могу запомнить, что же именно вижу… Только свои ощущения.
— Тебе просто кажется, вы не могли быть знакомы, так что не бери в голову, — буркнул Гажил, вновь ложась и накрываясь с головой одеялом. — Спи, давай. Завтра будет новый день, новая смерть, а для нас возможность притвориться, что мы нормальные. Спи…
— Спокойной
ночи, — прошептала Джувия, удобней устраиваясь в кровати. Все правильно, не стоит об этом думать, нужно просто довериться Жозе, ведь он еще ни разу не подвел её. А сны… пусть так и останутся снами…====== Глава 36. Мысли это зло ======
Несмотря на усиленные меры предосторожности, Жозе, одетый в униформу электрика, легко проник в здание, принадлежащее Отделу медицинских исследований. Он зашел внутрь вместе с другим техническим персоналом, затерявшись в толпе. Начало рабочего дня было наилучшим моментом для незаметного проникновения. Охранники просто не успевают досматривать всех работников и проверять документы. Все спешат, торопятся, толкаются, кричат и суетятся — именно этим и воспользовался чистильщик.
Теперь дело оставалось за малым — установить взрывчатку и привести в исполнение приговор. При взрыве погибнут все виновные в эксперименте над клонами, а заодно и другие ученые, занимающиеся незаконными исследованиями. Сотни жертв, разрушения, атмосфера паники и страха в городе — все это последует за исполнением приговора, но эти мысли ничего не пробуждали в душе Фантома. Жозе не волновался о том, что будут невинные жертвы, считая, что это неизбежное зло, побочный эффект, от которого никуда не деться. Мужчина понимал, что его действия вполне можно квалифицировать, как преступление — массовое убийство, терроризм, но это его не волновало. Его жажда справедливости и мести стала безумием, а он сам начал терять остатки человечности. Неважно, сколько будет невинных жертв, даже если придется взорвать всю Магнолию к чертям, он это сделает! Никакие жертвы и плата не будут слишком велики для того, чтобы уничтожить нынешнюю несовершенную систему, породившую его самого.
— Вот и все, — чистильщик мрачно оглядел служебное помещение, в котором установил последнюю взрывчатку. Если он всё верно рассчитал, то взрыв повредит несущие конструкции и здание сложится, как карточный домик, погребая под своими завалами всех своих сотрудников, а также результаты многолетних исследований. После этого ученые не скоро оправятся, и им точно будет не до возобновления проекта «Клон». Таким образом, он убьет сразу двух зайцев: приведет в исполнение вынесенный приговор и остановит безумцев, поставивших себя выше бога и природы.
Их нужно остановить!
Вот только в глубине души Жозе осознавал, что мало что изменится. Люди всегда будут стремиться к силе, власти и могуществу, им все равно через что и через кого ради этого придется перешагнуть. И всё же Фантом не собирался сидеть сложа руки. Он приведет в исполнение вынесенные приговоры, уничтожит Совет Богоизбранных, а дальше…
Что же будет дальше?
Чистильщик не знал ответа на этот животрепещущий вопрос и не был готов размышлять на эту тему. Его жизнь потеряла смысл, а нового не хватит надолго. Что станет с ним, как только последний приговоренный будет казнен? Кажется, что в этот момент он и сам умрет, ведь у него больше не будет необходимости жить.
Мысли это зло.
Нужно действовать бездумно, не оглядываясь и не пытаясь проанализировать свои мотивы. Жозе стоял на месте, не шевелясь, он словно превратился в статую — нужно торопиться и завершить начатое, пока он еще в состоянии контролировать свои поступки и действия, пока сомнения не овладели им.
Вот оно как бывает. Живет себе человек совершенно спокойно, выполняет свои обязанности, наслаждается благами, дарованными ему государством, но в какой-то момент, все это перестает иметь значение, а призраки из прошлого требуют отмщения. Если бы он не полез в здание заброшенной больницы, решая самостоятельно разобраться с террористами, если бы не заглянул в контейнеры, если бы не увидел там Джувию, если бы она не оказалась клоном Ванессы, то все бы продолжалось так, как раньше, без проблем и забот, без всё усиливающегося безумия, уже ставшего неотъемлемой частью его души. Если бы… Стоит ли думать о том, что все могло сложиться иначе? Время невозможно повернуть вспять, ничего не изменить, так, может, не стоит думать вовсе? Он всего лишь исполнитель — орудие правосудия. Правосудие слепо и беспристрастно, ему все равно на что придется пойти для достижения цели.