Фантомы. Ангелы-хранители

И тут они услышали низкий рокот. На какое-то мгновение желудок у Дженни судорожно сжался, и она снова подняла револьвер, хотя и не видела вокруг себя ничего такого, по чему требовалось бы стрелять. Потом она поняла, что это за звук: так шумит мотор круто поднимающейся в гору машины.

Она обернулась и стала смотреть вдоль улицы. Шум моторов становился все сильнее. И вот из-за поворота у самого въезда в городок появилась машина.

На крыше у нее сверкали красные мигалки. Значит, полиция. За первой полицейской машиной шла еще одна.

— Слава Богу! — воскликнула Лиза.

Дженни взяла сестру под руку, они отошли с мостовой на тротуар и встали перед полицейским участком.

Две бело-зеленые патрульные машины медленно проехали по пустынной улице и остановились под углом к тротуару прямо напротив деревянной скамьи. Их двигатели смолкли одновременно, и над всем Сноуфилдом снова повисла ночная тишина, так похожая на кладбищенское молчание.

Из первой машины вышел довольно красивый негр в форме помощника шерифа. Дверцу он оставил открытой. Он посмотрел на Дженни и Лизу, но ничего не сказал им: его внимание сразу же привлекла сверхъестественно тихая улица, на которой не было видно ни одного человека.

С другой стороны этой же машины, с переднего сиденья, выбрался еще один полицейский. Его песочного цвета волосы были растрепаны, глаза из-под тяжелых век смотрели так, что казалось, он вот-вот уснет. Он был не в форме — серые широкие брюки, бледно-голубая рубашка, темно-синий нейлоновый пиджак, — но к пиджаку был приколот полицейский знак.

Из подъехавших машин вышли еще четверо. Все долго стояли молча, не говоря ни слова, скользя взглядом по притихшей улице, домам и магазинам.

И пока ничто не нарушало это странное, затянувшееся молчание, у Дженни возникло леденящее душу предчувствие, к которому она отказывалась прислушаться. Она была уверена — она чувствовала, нет, знала наверняка, — что не все из них выберутся отсюда живыми.

11 Рекогносцировка

Брайс опустился на одно колено рядом с телом Пола Хендерсона.

Остальные семеро — его подчиненные, доктор Пэйдж и Лиза — сгрудились перед деревянной загородкой, в посетительской части полицейского участка Сноуфилда. Перед лицом Смерти все молчали.

Пол Хендерсон был при жизни хорошим и добропорядочным человеком, и смерть его казалась всем бессмысленной и ужасной.

— Доктор Пэйдж? — позвал Брайс.

Она присела на корточки по другую сторону трупа:

— Да?

— Вы не переворачивали тело?

— Як нему даже не прикасалась, шериф.

— Крови не было?

— Все было так, как вы видите. Никакой крови.

— Рана может быть на спине, — сказал Брайс.

— Даже если она там, на полу все равно должна быть кровь.

— Наверное. — Он посмотрел прямо в ее удивительные глаза — зеленые с золотыми крапинками. — При других обстоятельствах я бы не стал трогать тело до приезда коронера. Но это особый случай. Надо его перевернуть.

— Не знаю, вполне ли безопасно дотрагиваться до него.

— Кому-то же придется это сделать, — ответил Брайс.

Доктор Пэйдж поднялась, и все отступили на пару шагов назад.

Брайс приложил руку к багрово-черному, искаженному лицу Хендерсона.

— Кожа еще немного теплая, — удивленно произнес он.

— Мне кажется, они все умерли очень недавно, — сказала доктор Пэйдж.

— Но тело не может обесцветиться и вздуться всего за какие-то два часа, — проговорил Тал Уитмен.

— И тем не менее с этими телами именно так и произошло, — ответила доктор.

Брайс перевернул труп спиной вверх. Никакой раны.

Полагая, что на черепе может быть повреждение, Брайс запустил пальцы в густые волосы покойного и ощупал кости головы. Если его кто-то ударил по голове сзади... Но нет, эта версия тоже не годилась. Череп был совершенно цел.

Брайс поднялся на ноги.

— Доктор, эти две отрезанные головы, о которых вы говорили... Может быть, пойдем посмотрим на них?

— А не мог бы кто-нибудь из ваших людей остаться здесь с моей сестрой?

— Я понимаю ваши чувства, — ответил Брайс. — Но, по-моему, мне лучше не разбивать своих людей. Возможно, числом здесь не возьмешь, а, с другой стороны, всем вместе как-то безопаснее.

— Ничего, я пойду, — заверила сестру Лиза. — Я бы все равно здесь не осталась.

Смелая девочка. Она и ее старшая сестра с самого начала заинтересовали Брайса Хэммонда. Обе были бледны, в их глазах еще читались пережитые ими потрясение, страх и ужас, но обе держались намного лучше, чем абсолютное большинство людей на их месте — в условиях столь странных, неожиданных, кошмарных.

Они вышли из полицейского участка, и сестры повели всю группу к булочной.

Брайсу почти не верилось, что всего несколько часов назад Сноуфилд был еще обычным, занятым своими повседневными делами городком. Сейчас он напоминал какой-нибудь давно уже мертвый, выжженный временем и иссушенный ветрами древний город, затерянный где-то в пустыне на самом краю света, куда уже и ветер-то стал забывать дорогу. Казалось, что окутавшая все тишина висит здесь уже бессчетное число лет, десятилетий, веков, что прошла невообразимая череда эпох, не слышавших здесь ничего, кроме этой тишины.

Вскоре после того как они приехали в Сноуфилд, Брайс включил сирену на одной из полицейских машин в надежде, что хоть кто-то отзовется на нее из молчащих домов. Сейчас ему уже начинало казаться нелепым, что он всерьез ожидал тогда какого-то ответа.

Они вошли в булочную Либерманов с улицы, через основную дверь, и прошли прямо в тыльную часть дома, на кухню.

На разделочном конце длинного стола две оторванные кисти все так же сжимали ручки скалки.

Две отрезанные головы смотрели на них сквозь стекла в дверцах плит.

— О Господи! — тихо проговорил Тал.

Брайса передернуло.

Джейк Джонсон, которому явно необходимо было на что-то опереться, прислонился к высокому белому шкафу.

— Боже, их же забили, как обычную скотину, — произнес Уоргл, и все заговорили разом.

— ...за каким чертом кому-то понадобилось...

— ...больные, ненормальные...

— ...а тела-то где?

— Да, — сказал Брайс, повышая голос, чтобы перекричать говоривших, — действительно, где же тела? Давайте-ка их поищем.